Бригада. От сумы до тюрьмы - Александр Белов

Поначалу Юрок пытался вести разъяснительную работу. В том смысле, что если тебе у меня слишком дорого покупать, то либо ищи в другом месте, либо сам сделай. Вот попробуешь сам, тогда и поймешь, что цену я не придумал, а просчитал баланс денежных затрат и поступлений. Социализм потому и завалился на бок, что производили от балды товары себе в убыток и притом те, которые не пользуются спросом!

А что до фронтовиков, то почему он, сын, внук и племянник погибших, должен платить отпрыскам тех, кто выжил? Тем более, что те сами часто проговариваются: погибли-то, мол, лучшие. Выходит, защита Родины — дело выгодное, за нее и ордена, и деньги, и места в президиуме, и машины-квартиры себе и внукам задаром, но только для худших?

Разъяснительная работа ничего не давала: человек вряд ли поймет то, что понимать невыгодно. И никогда не зауважает того, кому приходится платить, но кого можно не бояться. К тому же за такие разговоры Кудеяра вызвали кое-куда и принципиально посоветовали: если он и дальше хочет обижать заслуженных ветеранов, то пусть удваивает еженедельное отстегивание.

И вот весной прошлого года в очередной раз обнаружилось, что ему, акуле капитализма, владельцу мастерской и магазина, какая-то сука нацарапала на боку новенького «вольво» известную формулу из трех букв. И что ему, кровопийце и эксплуататору трудового народа, их не на что было ни закрасить, ни залакировать.

Потому что у Юрка в руках дрожал сокровенный списочек тех, кому он обязан регулярно отстегивать, дабы они сдержали свой государственно-чиновничий гнев на эксплуататоров в его лице. И по этому списочку, в котором именно налоги были только на тридевятом месте в очереди, он уже задолжал солидно. Одному только санитарному врачу причиталось за целый квартал. А еще и пожарник, и райуправа, и экологический контроль стоят в очереди…

И Юрок, который перенес на ногах сотню наездов, не выдержал суровой правды этих нацарапанных букв. Они стали последней каплей. Куде-яр занял баксы у приятеля и пошел просить ума в консалтинговую фирму. А там худенький, лысоватый менеджер с кудрявой бородкой, делавшей его похожим на профессора, пригласил Кудеяра садиться и все ему разложил по полочкам.

— На откат и отстегивание мы роптать и жаловаться не будем. Это в нашей стране нечто неизбежное, как снег и дождь. Сие, так сказать, климат, который мы регулировать не в состоянии., Про ненависть к тем, кто пытается что-то делать и умеет заработать головой — тоже бессмысленно говорить. Мало того, что это врожденное, природное качество неудачников, так еще и коммунисты семьдесят лет вдалбливали, что быть богатым, когда другие уже все пропили, некрасиво. Тут нужен маркетинговый подход. А первая заповедь маркетинга какая?

— Какая? — туповато переспросил Юрок.

— Не знаете? — удивился консультант.

— Нет.

— Как же вы мастерскую и магазин тогда нажили? — еще больше удивился спец по людям. — Ну, да ладно. Первая заповедь успешного маркетинга — делать не то, что нравится, а то, что легко продать, что пользуется спросом, в чем есть необходимость на рынке. Желательно при этом, чтобы с предоплатой, до того, как что-то произвел. В идеале это значит: надо оказывать те услуги, ради которых люди сами вас ищут, сами назначают цену и сами платят деньги вперед. Ну и хорошо бы, чтобы они не придирались к качеству того, что вы потом по их заказу произведете. А если даже не произведете, то чтобы не потребовали свои деньжата назад. Где такое возможно?

— В консалтинге? — догадался Кудеяр, уже оплативший спецу его лекцию.

— Точно, — не стал отпираться менеджер, — но тут нужно специальное образование, которого у вас нет. По этой же причине вам не подходят стоматология, гинекология и акушерство. Что остается?

Профессор выдержал паузу, а Кудеяр, вздохнув, как студент на экзамене, честно признался:

— Ну… Не знаю.

— Государство. В нашей стране это корпорация, которая гребет деньги вне зависимости от того, что и как оно делает. А делает оно то, что хочет. ФСБ, прокуратура и медицина для вас отпадают — там требуется спецобразование. В налоговую слишком дорого устроиться. Остается что? Криминал или милиция. Криминал вас устроит?

— Криминал? — удивленно спросил Кудеяр. — Вы же про государство говорили?

— Господи! — удивился консультант его тупости. — У нас давно криминал такая же часть государства, как, допустим, здравоохранение. Не заметили что ли, что коррупция стала нормой жизни? Здесь есть свои плюсы и минусы. В криминале очень слабая социальная защищенность и практически отсутствует охрана труда, поэтому текучесть кадров большая вследствие высокой смертности. Зато не требуется диплом, вырабатывается товарищеская спайка и крепкая дисциплина, обеспечивается законченный цикл производства — пришел, увидел, грабанул. Плюс быстрая карьера и, что особенно заманчиво для молодежи — честная, прямая позиция. Бандит ведь не клянется на конституции, не врет, что только о пользе народа думает. Он прямо говорит, что пришел грабить. К тому же молодым всегда неймется, не терпится, а в криминале пробиться наверх можно быстро. Но вы-то, я думаю, уже хлебнули лиха, возраст у вас средний. Как вам предложение насчет криминала, не западло, извините за выражение?

— Ну я же… Хотя… — опыт общения. Юрия с криминальными авторитетами имел скорее отрицательный характер, поэтому он, поколебавшись, все-таки сказал: — В общем-то, западло.

— Вот и ладушки. Значит, что остается? Вы же бывший офицер? Значит — милиция! По сути, аналогичная структура, но, что приятно отметить, легальная! Там к вам сами люди придут, сами заплатят, и никаких рекламаций. Только вот что, у вас будет искушение: и в милицию устроиться, и свой бизнес сохранить. Не советую. Завистники съедят. Тут как на войне: или ты, или тебя. В смысле — грабишь… Значит, лучше все продать, очиститься, как настоящее столовое вино № 22. То бишь водочка. Потом, когда освоитесь, заслужите доверие — вас там сами в свой бизнес вовлекут. Все понятно?

— Да, спасибо, — Кудеяр, еще не зная, помогли ему или надули, оторвался от стула.

— Погодите. В жизни мало знать, что надо сделать, нужно понимать еще как. Первое. Сначала устройтесь к ментам, а потом продавайте свое добро. Второе: рубиль сейчас завышен. Щас скоко? Шесть тыщ за доллар? А должно быть тысяч девятнадцать-двадцать. Значит, скоро его опустят. А лучший капитал — ликвидный капитал. А самое ликвидное теперь — доллары. И не в банке, а в банке. Все поняли?

Юрок понял, послушался, и не раз потом, когда устраивался в ментуру, когда продавал свои предприятия, уже забыв о наездах: кто же на мента наедет, если он с начальством поделился?…Когда платил за перевод в ГАИ, когда принимал мелкие купюры от населения за то, что не создает мелких проблем, не раз потом от всего сердца мысленно благодарил спеца по консалтингу.

А уж когда рубль рухнул, и цены на комплектующие, сырье и энергию взлетели до небес, а на оборудование и помещения — упали ниже урны, он просто молиться на того «профессора» был готов. Как тот все блестяще разложил по полочкам, как расписал! Пророк да и только!

Вот только об одном кудрявобородый предсказатель не упомянул. Или упомянул как-то мельком, вскользь, и Юрок не придал этому должного значения. Выбирая свою судьбу, Кудеяр еще не знал про зеркало.

Раньше, бреясь, он видел в нем загнанного, измотанного, но — порядочного человека. А теперь вынужден был смотреть на сытую, спокойную, но — порядочную сволочь. И пусть над ним стояли и сидели еще большие сволочи — быть сволочью ненамозоленной душе Кудеяра было больно. Сначала больно, но постепенно она привыкала. Потому что раньше его только не любили, а теперь помимо этого еще и уважать стали, то есть бояться.

И в данный момент, поджидая ЗИЛ, о котором его предупредили подментованные братки, он как раз и ждал соответствующей оценки своего социального статуса в денежном эквиваленте. Система ведь была отработана задолго до него. Он остановит грузовик, проверит документы и груз. И если там есть то, что они ищут, то ЗИЛ исчезнет, испарится вместе с водителем и хозяйкой груза…

XV

Судьба Белова решалась гораздо южнее, в небольшом лагере моджахедов в горном Дагестане. Хотя вершители ее — трое бородатых мусульман — о Белове-то как раз и не думали, а рассуждали исключительно о духовном. Точнее, о служении Богу. Еще точнее — Аллаху. А если совсем уж точно — о деньгах, полученных под бренд священной войны с неверными.

Азиз, перебирая четки из самшита, спорил с турком. Хаттаб предпочитал молчать.

Турок Кемаль был одет в простой, светлый полотняный костюм, который тем не менее стоил столько же, сколько ящик зарядов к гранатомету. Имея полномочия от тех, кто помимо прочего оплачивал и подготовку операций в Москве, он вел себя как и положено ревизору. Успев обнаружить некие вольности в распределении наличных, турок держался несколько надменно и говорил приказным тоном: