Образ мюзик-холла в неовикторианском романе - Наталья Поваляева

Надпись, которую увидел герой над служебным входом в «Тарлтон», в оригинале выглядит так: «Please one and please all, be they great, be they small». Эти слова – рефрен из старинной баллады о ворóне, сидящей на стене, которую любил исполнять Ричард Тарлтон:

Please one and please all,Be they great be they small,Be they little be they lowe,So pypeth, the Crowe,Sitting upon a wall:Please one and please all [55, c. 218].

Первая часть этого рефрена звучит в реплике Мальволио, обращенной к Оливии, в «Двенадцатой ночи» У. Шекспира (акт III, сцена IV):

MALVOLIO. Sad, lady? I could be sad. This does make some obstruction in the blood, this cross-gartering; but what of that? If it please the eye of one, it is with me as the very true sonnet is: „Please one and please all" [55, c. 217].

Эти аллюзии, надо полагать, призваны указать на связь между елизаветинским театром и викторианским мюзик-холлом, на непрерывность театральной традиции. Е. Хайченко пишет: «Если считать, что основой искусства мюзик-холла является театрализованная лирическая или комическая песня, исполняемая в образе, то не будет преувеличением сказать, что далекие предшественники этого жанра вышли на сцену еще в XVI столетии. Как известно, спектакль в елизаветинском театре включал в себя немало музыкальных номеров» [10, c. 33].

Итак, некогда популярнейшее место в Лондоне, в 1914 году зал «Тарлтон» был закрыт при таинственных обстоятельствах и девяносто лет оставался в запустении. Очевидцы говорят о странных шорохах, голосах и скрипе половиц, доносящихся из пустующего здания. А еще поговаривают о том, что в здании поселился Поющий призрак.

Действие романа начинается в начале 2000-х, когда строительному инспектору Роберту Фэллону поручают изучить здание мюзик-холла «Тарлтон» и оценить его состояние. В паре со специалисткой по истории викторианского и эдвардианского мюзик-холла Нэнси Брайант (которая проводит исследование для театрального общества «Арлекин») Роберт раскрывает подлинную историю пустующего здания и его страшные тайны.

Параллельно описываются события, непосредственно предшествовавшие драматическому закрытию некогда популярного театра (Сара Рейн использует популярное для неовикторианской прозы повествование в двух временных измерениях). В «исторической» части романа реальные персонажи действуют наряду с вымышленными (так, например, главный герой думает о возможности сотрудничества с Мэри Ллойд – звездой мюзик-холла конца XIX и начала ХХ века). Центральной фигурой здесь является Тоби Чанс, создатель популярных песен для мюзик-холльной сцены, который бесследно исчез как раз накануне закрытия зала.

Мюзик-холл описывается в произведении как таинственное живое существо, как наваждение, от которого невозможно избавиться; его тайна полностью захватывает исследователей – героев «современной» части, не дает возможности думать о чем-то еще: «Всю дорогу домой Хилари размышляла о “Тарлтоне”. Это заведение, если думать о нем слишком долго, словно забирается к вам под кожу, и вы уже не в силах избавиться от него – вам необходимо разгадать тайну, которая привела «Тарлтон» к многолетнему запустению. В чем же дело – в насильственной смерти? Или здесь плелись антиправительственные интриги? Или кто-то страдал синдромом “спящей красавицы”?»[49] [49, c. 18]

Прошлое никуда не уходит; оно постоянно присутствует в настоящем и оказывает влияние на жизнь тех, кто прикасается к нему – такое послание адресует своим читателям Сара Рейн в романе «Песня призрака».

В современной критической литературе нередко встречается термин «неоготический роман», маркирующий жанровую разновидность неовикторианской прозы. Примером может послужить роман «Ходящая во сне» («The Somnambulist», 2011) Эсси Фокс.

Эсси Фокс – современная британская писательница и специалистка по викторианской эпохе. Помимо создания романов, она ведет блог, посвященный различным аспектам викторианской истории и культуры[50]. «Ходящая во сне» – литературный дебют писательницы. Своим названием произведение обязано картине выдающегося английского художника-прерафаэлита Джона Эверетта Милле (John Everett Millais, 1829–1896). Существуют две версии происхождения этой картины. Согласно первой, картина стала иллюстрацией к сенсационному роману Уилки Коллинза «Женщина в белом»; согласно второй, на создание картины Милле вдохновила опера Винченцо Беллини «Сомнамбула» («La Somnambula»), премьера которой состоялась в 1831 году в Милане. Картина Милле не только дает заглавие книге Эсси Фокс, но и имеет большое значение в развитии сюжета романа.

Действие разворачивается в конце XIX века. Повествование ведется от лица семнадцатилетней Фиби Тэрнер, и открывается история воспоминанием героини о первом в ее жизни посещении мюзик-холла с тетушкой Сисси, которая была актрисой. Тогда семилетняя девочка увидела пантомиму «Али-Баба и сорок разбойников», в которой играла ее тетушка. Аромат «запретности» этому визиту придавал тот факт, что мать Фиби – и родная сестра Сисси – была очень набожна и входила в организацию Hallelujah Army, ратующую за закрытие всех лондонских театров как очагов безнравственности и разврата (в скобках отметим, что в образе этой героини можно найти некоторые сходства с матерью Лиззи с Болотной – героини Питера Акройда). Отпуская дочь в театр, Мод более всего боялась, что их с сестрой ограбят – в известном смысле, это и произошло:

«Мне было, должно быть, семь или восемь, когда тетушке Сисси удалось уломать маму, чтобы она отпустила меня поглядеть пантомиму. “Али-Баба и сорок разбойников” – вот что это было, и пока мы с Сисси торопливо усаживались в кеб, Мама стояла на крыльце у входной двери и кричала: “Ты там приглядывай за ней как следует! В зале наверняка будет не меньше сорока воров!”

Я помню, как Сисси, внезапно задохнувшись, обернулась у самой обочины: “Да ладно тебе, Мод! Ты же знаешь, что с нами все будет в порядке. Обещаю, Фиби будет дома к десяти”.

И с нами, действительно, все было в порядке, и я была дома в десять, но мамины опасения все же оправдались: кое-что было украдено – мое сердце. Дома я все никак не могла прийти в себя от возбуждения; не хотелось ни есть, ни спать; меня прямо распирало от всего увиденного и услышанного, а в носу все еще стоял забористый запах грима, табака и пота. Какой это был восхитительный кавардак – я никогда не видела ничего подобного! Сначала были «неподражаемые жонглирующие собачки» Альфа Мерчанта, потом – выделывающие замысловатые коленца танцовщицы, а потом вышел весь такой расфранченный щеголь, и каждый в зале горланил вместе с ним песню “Берти из Берлингтонского пассажа”»[51] [30, c. 5]. С первых же строк романа Эсси Фокс погружает читателя в атмосферу викторианского мюзик-холла как особого, ни с чем не сравнимого мира. Нельзя не отметить, что, как П. Акройд и С. Уотерс, писательница считает нужным подчеркнуть прежде всего физическое воздействие самого зала и постановки на зрителя. Мюзик-холл буквально опьяняет Фиби, она не в силах забыть его шикарную обстановку, звуки и особенно запах – смесь грима, пота и табака. Также отметим, что действие происходит в реальном зале – в мюзик-холле Уилтона, который считается старейшем мюзик-холлом в мире. Это заведение, расположенное в доме номер один по Грейсес-элли (недалеко от лондонского Тауэра) – настоящая легенда, и многие из тех, кто выступал в этом зале, также стали легендами английского мюзик-холла. Так, например, героиня упоминает некоего щеголя (swaggering swell), чьей песне «Берти из Берлингтонского пассажа» подпевал весь зал – а это значит, что девочка видела одно из выступлений Эллы Шилдс (Ella Shields), которая прославилась благодаря песне «Burlington Bertie from Bow» – пародии на знаменитую песню Весты Тилли «Burlington Bertie».

Спустя десять лет семнадцатилетняя Фиби вновь окажется в мюзик-холле Уилтона, когда Сисси, к тому времени уже оставившая сцену, решит вновь вернуться ради выступления в опере Генделя «Ацис и Галатея». Здесь происходит встреча, круто изменяющая жизнь героини и вовлекающая ее в череду таинственных и мрачных событий.

Мюзик-холл, таким образом, играет в романе Эсси Фокс роль своего рода ворот, через которые юная героиня переходит из привычного мира повседневности в таинственное Зазеркалье.

Кейтлин Дэвис, как и Сара Рейн, сводит воедино мюзик-холл и мир привидений в романе «Призрак Лили Пэйнтер» («The Ghost of Lily Painter», 2011). Повествование от лица автора чередуется здесь с повествованием от лица героини, Энни Суит. Кроме того, в романе соединяются два временных пласта: викторианское прошлое и современность.

Начинается повествование в 2008 году. Энни Суит покупает дом в северной части Лондона, который очаровал ее буквально с первого взгляда. Однако вскоре выясняется, что в доме обитает призрак молодой женщины, которая жила здесь более века назад. Лили Пэйнтер, звезда мюзик-холла, трагически погибла в 1902 году, и Энни, чувствующая непреодолимое желание разгадать тайну своего нового дома, постепенно раскрывает историю жизни и смерти Лили Пэйнтер.