Подонки - Фредерик Дард

— Вы кричали?

— Да.

Слепой рассмеялся.

— Видишь, я не ошибался.

— Да, признал Ал. — Вы были вдвоем на этой дурацкой яхте? — спросил он женщину.

— Да.

— А гости?

— Они уехали утром…

Ал внимательно разглядывал ее.

— Вы уверены, что этот злосчастный порыв ветра не вы сами устроили? — осведомился он, криво ухмыляясь.

Она, не понимая, подняла на него глаза.

— Как?

— Ваша история кажется мне притянутой за уши… яхта ложится, вы тонете, муж вас спасает, а потом тонет сам… А вы после этого вздумали пересечь Атлантический океан… Не дай Бог, вы бы ошиблись направлением и, глядишь, дня через четыре очутились бы в Нью-Йорке!

Она вскочила:

— Я вам запрещаю говорить подобные вещи!

— Да мне-то что…

— Герберт погиб! — вскричала она с неподдельным отчаянием. — Мы только поели и…

— Вы говорите, яхта опрокинулась, когда вы возвращались…

— Мы всю ночь праздновали…

— А! Ну да — день рождения.

Она пропустила его слова мимо ушей. И покорно продолжала:

— Мы не позавтракали, и я приготовила на скорую руку закуску, чтобы перекусить в море…

Она говорила ровно, но по щекам ее текли слезы.

— Надо сделать что-нибудь, — сказала она.

— Типу, который несколько часов провел под водой, ничем не поможешь, — заверил ее Франк. — Там для этого есть рыбы.

14

Ал внимательно посмотрел на женщину.

— В конце концов, может это и вправду несчастный случай. Честно говоря, нам наплевать, шлепнули вы его или нет… Просто было бы лучше, если бы мы все оказались из одной команды, вы понимаете? Хотя бы для удобства.

Она никак не отреагировала, и он продолжил, явно провоцируя ее:

— Теперь, когда вы здесь, мы не можем позволить себе отпустить вас. Тем более, что если вы рванете отсюда — сто один шанс из ста, что вы завязнете в тине или утонете.

До нее только сейчас начало доходить, и в глазах появилось глухое отчаянье.

— Здесь, — прошептала она.

— Она ничего? — внезапно спросил Франк, тяжело дыша.

Вопрос застал Ала врасплох. Он взглянул на вновь прибывшую другими глазами.

— Вообще-то она в моем вкусе… Такая, знаешь, блондинка…

— Хотел бы я на нее взглянуть, — вздохнул слепой.

— Успокойся, увидишь! Она здесь задержится на некоторое время, ты еще поправишься раньше, чем мы все расстанемся!

Женщина поднялась:

— Это невозможно!.. Я не хочу! Не хочу!

Ал рассмеялся. Поставив колено на скамью, он отщипнул коптящий фитиль своей самодельной лампы.

— Радость моя, в жизни есть то, что мы называем обстоятельствами. Из-за них вы оказались здесь… Так что надо смириться. Судьба… Видите, она существует… Судьба и ее братец случай! Сначала вы нам помогли, теперь наша очередь вам помочь. Если бы нас здесь не оказалось, вы бы сейчас выли от холода и страха. Наутро вы бы попробовали добраться до берега пешком и сдохли бы с полным ртом песка…

— Красиво говорит, а? — ухмыльнулся Франк.

— Надо ждать!

Она покачала головой.

— Ждать чего?

— Чтобы прошло как можно больше времени. В полиции такие же люди, как и все. У них такая же память. А память, поверьте мне, служит отнюдь не только для того, чтобы помнить; скорее для того, чтобы забывать.

— Ты когда-нибудь кончишь заливать! — крикнул Франк. — Давайте спать! Расчисть местечко вдове, надоело слушать!

Женщина разрыдалась… Грудь ее резко вздрагивала… Она задыхалась.

— Ты чересчур суров с дамой, которая к тому же ухаживала за тобой, — заметил Ал.

Франк подошел к ней.

— Не надо обижаться на меня, — сказал он тихо.

Его рука наудачу шарила в воздухе. Он коснулся ее волос и начал их гладить.

— Не надо на меня обижаться, — повторил он… — Я несчастный.

Она в ужасе отпрянула от него. Он понял, какое отвращение вызывает в ней.

— Да хватит придуриваться! — взвился Франк… — А то отправлю к рыбам, как вашего муженька! Я еще способен на это! Хоть и слепой!

Он бросился на кучу водорослей и заплакал.

Ал пожал плечами, взял охапку водорослей и разложил их в противоположном углу хижины.

— Ложитесь здесь, — приказал он женщине, — и рыдайте, если вам от этого легче. Завтра будет день, и все будет по-другому.

Она послушно последовала его совету.

На следующий день, когда мужчины встали, она еще спала.

Франк сорвал повязку, присохшую к ране. Он поморгал на свет.

— Ты видишь? — спросил Ал, наблюдавший за его действиями.

— Нет, но уже есть надежда… Я начинаю различать тень и свет. Как будто смотрю через матовое стекло… Понимаешь?

Ал утвердительно качнул головой.

— Вот видишь, проходит потихоньку. Дырка твоя больше не гноится, так что все в порядке.

— Ты спал? — спросил Франк.

— Нет.

— Я тоже… Ощущать ее рядом, чувствовать запах… Давно у меня не было женщины…

— Да, — признался Ал, — это возбуждает!

— Еще как! У меня при одной только мысли в горле пересохло! Она спит?

— Да, — ответил Ал, взглянув на женщину.

— Она на самом деле красивая?

— Очень красивая!

Франк вздохнул. Он поднялся и попытался открыть свои полузакрытые глаза… Однако боль вновь появилась.

— Надо будет мне промыть глаза кипяченой водой, — решил он, — это пойдет им на пользу.

— Конечно…

— Ты поверил в историю с перевернувшейся яхтой и утопшим мужем?

Ал подумал и неопределенно пожал плечами.

— В конце концов, какое это имеет значение? Она достаточно откровенна, стоит ли требовать от нее большего?

— Я слышал, как она дышит в темноте, — мечтательно произнес Франк… — Мне хотелось встать и припасть к ее губам…

— Не ты один.

— А! Ты тоже?

— А то! Будь спокоен, если бы тебя не было, я бы провел чудную ночь.

— Ты плохо кончишь, — сказал слепой, смеясь.

Смех звучал ненатурально.

— Да? Почему?

— Ну все-таки… Она лишь вчера овдовела…

— Вдовы, — ухмыльнулся Ал, — они как рыбы, нельзя затягивать с употреблением.

— Ты что, хочешь ее поиметь?

Лицо Франка покраснело, но на этот раз не от жара.

— А ты нет? — спросил Ал.

— Да что я… в настоящий момент я слепой.

— И что с того? Любовью обычно в темноте и занимаются!

Франк подошел к женщине, которую он почти не различал в окружавшем его плотном тумане.

— Судя по всему, вряд ли ей удастся надолго сохранить «целомудрие».

Спящая глубоко вздохнула.

— Она? — спросил Франк.

— Да, просыпается.

— А я не вижу! Что она делает?

Ал подошел поближе, с готовностью разглядывая ее.

— То же, что и все женщины, когда просыпаются, — прошептал он. — Кажется, что она мечтает.

— А я ничего не вижу! — Франк чуть не плакал, безуспешно пытаясь раскрыть глаза пошире. — Прямо хоть застрелись!

— Ну и мысли у тебя! — сказал Ал, пытаясь успокоить друга.

— Черные! Как и положено!

Молодая женщина молча смотрела на них. Лицо ее осунулось от горя.

— Это не ночной кошмар, — сказал Ал, — сейчас я приготовлю кофе.

Он наклонился:

— Как вас зовут?

— Дора!

— Отдает кино, — заключил Франк. — Но некоторым нравится…

Ал склонился еще. Его глаза сверкали. Дора не шевельнулась; она, казалось, была заворожена.

Ал нежно поцеловал ее.

Франк, ничего не слыша, забеспокоился.

— Что это вы там делаете?

Поцелуй продолжился. По правде говоря, его нельзя было назвать обоюдным: Ал целовал, а Дора терпела.

Франк задрожал.

— Чем вы там занимаетесь?

— На тебя смотрим, — ответил Ал. — Раз у нас есть глаза, надо пользоваться случаем!

— Издеваешься надо мной, сволочь! Хотя обычно смеются над глухими, а не над слепыми!

— Не драматизируй, ты же не слепой, — заметил Ал…

— Да, — сказал Франк удрученно, — я не слепой. Просто я ничего не вижу!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ЧУДОВИЩЕ

15

Последующие дни были такими же странными, как и те, что предшествовали появлению Доры на острове. Жизнь добровольных Робинзонов немногим отличалась от жизни в туристском лагере. Дора, казалось, смирилась со своей судьбой. Она была подавлена, но мужественно переносила тяготы своего положения. Они никогда не теряли друг друга из виду. Когда Ал уходил на ловлю крабов или креветок, Франк и Дора следовали за ним. Они вместе готовили, играли в простенькие игры. Дора больше не плакала, не заговаривала о своем кораблекрушении и не проявляла желания вернуться на континент. Подобно брошенному камню, безучастно следующему по своей траектории, они, следуя невысказанному обоюдному соглашению, старались пересечь этот мертвый период. Они смирились. Смирились со всем.