Почему «поставили» именно Путина - Олег Мороз

На необходимость пересмотра итогов приватизации Лужков по ходу своей необъявленной президентской кампании нажимал все больше и больше.

«В настоящий момент НЕОБХОДИМ И ОБЯЗАТЕЛЕН (выделено мной. — О. М.) пересмотр результатов приватизации, хотим мы этого или не хотим…» — говорил он на одной из профсоюзных конференций, проходившей 20 октября 1998 года. Сейчас надо начинать мощную агитационную компанию за этот пересмотр».

Лужков признавал, что передел собственности грозит непредсказуемыми последствиями, но, по его мнению, еще более страшно и опасно — оставить все как есть, в конце-концов это может привести к «социальному взрыву».

Интересно, что бы московский мэр сказал, если бы к нему самому «пришли» и спросили бы, откуда взялись его собственные (женины) миллиарды и его («семейная») громадная собственность. Неужто они были получены исключительно честными и благородными способами, добыты одним только трудом в поте лица?..

Еще один объект лужковских атак, которые, как он был уверен, должны понравиться народным массам, — Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития, другие зарубежные финансовые институты. Так, в начале сентября 1998 года в одном из своих выступлений Лужков заявил, что Россия «постоянно терпит поражение, потому что над нами довлеют советы и указания западных деятелей экономики».

В результате, по сообщению Российского независимого института социальных и национальных проблем, на вопрос, кто станет новым президентом России (этот вопрос задавался в конце октября), 23 процента опрошенных (самая большая цифра) ответили: московский мэр.

По данным того же опроса, если бы Лужков вышел во второй тур будущих президентских выборов, то победил бы любого из известных на тот момент кандидатов.

Рождение «Отечества»

После лужковской неудачи с премьерством стали распространяться слухи, что московский мэр собирается, свергнув Строева, занять пост спикера Совета Федерации, чтобы уже его использовать в качестве трамплина в президентской гонке. Этому «проекту», если он действительно существовал, также не удалось сбыться: по-видимому, Строев все-таки оказался не по зубам столичному мэру, несмотря на весь его, мэра, могучий политический потенциал.

Однако Лужков не оставлял мысли создать для себя некую стартовую площадку общероссийского масштаба, более надежную, чем должность главы, хоть и ведущего, но все же лишь одного из субъектов Федерации.

В этот период, период активного стремления вскарабкаться на вершину власти, хотя, пожалуй, все же несколько преждевременного, Лужков стремится обзавестись максимальным количеством союзников. Не исключает он и союз с коммунистами. Впрочем, и сами коммунисты в ту пору считали его своим «попутчиком». Отвечая журналистам 21 сентября, как он относится к своему зачислению в «попутчики» красных, Лужков, в общем-то, не возражал против такого зачисления.

«Я довольно безразлично отношусь к определениям, — заявил он. — Я не безразлично отношусь к позициям, к определенным принципам… Если эти принципы совпадают с принципами коммунистов, я готов сотрудничать и решать вопросы вместе с коммунистами».

Левые, в общем-то, поддержали намерение Лужкова баллотироваться на пост главы государства, хотя у них имелся собственный бессменный кандидат в президенты — Зюганов. Московский мэр был ими сочтен одним из наиболее достойных кандидатов.

Этот наметившийся вдруг союз у многих вызвал недоумение. Так, по словам Черномырдина, его весьма удивило, что «Юрий Михайлович поменял свою ориентацию: раньше он никогда не был близок левым».

Впрочем, уже в середине ноября отношение Лужкова к коммунистам, по крайней мере, на словах, переменилось. 16-го числа он заявил в интервью телепрограмме «Итоги», что не хотел бы видеть КПРФ и самого Зюганова «у руля государства».

Что касается его собственных президентских намерений, он снова обозначил их уклончиво: дескать, пока он не заявлял о своем участии в президентских выборах, однако при определенных обстоятельствах может вступить в борьбу за президентский пост. Вот опять — «при определенных обстоятельствах». Позже мы узнаем, что это за обстоятельства.

По-видимому, к этому моменту мэр вполне осознал, что «союзничать» с коммунистами дело для него бессмысленное: они все равно будут голосовать за Зюганова, а не за него. А вот репутация Лужкова как «центриста» из-за флирта с коммунистами может быть сильно подмочена.

Итак, отодвинувшись от коммунистов, Лужков решил следовать иному плану — создать собственное, «центристское», движение. Об этом он заявил на пресс-конференции в Токио 17 ноября (так уж получалось, что ряд своих наиболее важных заявлений Лужков делал за границей; может быть, старался подчеркнуть, что он — фигура международного масштаба, за его действиями на политической сцене следит весь мир).

Позднее, объясняя цель и смысл образования нового движения, Лужков проведет аналогию с самолетом: дескать, сейчас Госдума резко полярное образование: «одно крыло правое, другое левое, а центристской сере дины нет»; но «самолет не может лететь с двумя крыльями, но без корпуса». В роли «корпуса» и должно выступить новое движение.

Как видим, претензия немалая: все-таки корпус, фюзеляж — главная часть самолета.

Основный же смысл образования «собственного» политического движения, которым руководствовался Лужков, опять-таки заключался в том, чтобы создать для себя надежный трамплин — мощную политическую организацию, опираясь на которую, можно было бы «двинуть» в президенты.

Учредительный съезд лужковского общественно-политического движения — оно было названо «Отечеством» — состоялся 19 декабря. Его центральную программную цель Лужков определил так: «Создание государственной системы социал-демократического типа с рыночной экономикой и развитой социальной политикой».

Что ж, цель вполне благородная.

Теперь уже громить «грабительскую приватизацию», «эксперименты с монетаризмом, начатые в России радикалами-либералами», «слепое подражание западным моделям экономических реформ», «агрессивное вторжение западных учений» он мог не только от себя лично, но и от имени созданной им организации.

«Кое-кто очень рвется к власти»

В конце декабря Ельцин наконец отреагировал на фактически начатую Лужковым предвыборную гонку, не назвав, правда, имени Лужкова. 25-го числа на встрече с руководителями трех ведущих российских телеканалов глава государства с раздражением в голосе заявил, что «кое-кто очень рвется к власти и уже начал свою предвыборную президентскую кампанию».

Лужков сделал вид, что это не о нем: он ведь прямо не заявлял о своем участии в президентской гонке. И вообще, мол, он относится к высказыванию президента «индифферентно».

В последующие недели и месяцы, несмотря на то, что отношения между Ельциным и Лужковым явно обострялись, Юрий Михайлович, до определенного момента, не уставал повторять, что лично он всегда поддерживал Бориса Николаевича, неизменно видел в нем «старшего соратника». Дескать, он и сейчас относится к нему таким же образом и вообще считает постоянство одним из главных достоинств политика.

Эти слова в устах Лужкова уже тогда звучали довольно комично: от прежней его горячей поддержки ельцинско-гайдаровских реформ к тому моменту ничего не осталось, по чисто конъюнктурным соображениям он сменил ориентацию на прямо противоположную. В дальнейшем «политическое постоянство» Лужкова станет проявляться еще ярче.

Забавно, кстати (еще к вопросу о постоянстве мэра), что в те времена (в частности, в январе 1999 года) Лужков ратовал за мажоритарную систему выборов: она, мол, позволяет «провести в Думу больше людей, которых интересуют социально-экономические вопросы, а не интересы политических партий».

Позднее, став одним из руководителей «Единой России», которая, как известно, ликвидировала мажоритарную систему, оставив лишь голосование по партийным спискам, он как бы забыл об этих своих аргументах.

…Время шло. По всему было видно, что лужковское «Отечество» обретает монопольную силу как «центристское» движение. Однако параллельно с ним неожидан но возникла другая политическая структура, назвавшая себя общественно-политическим блоком «Вся Россия» (его учредительный съезд состоялся 22 мая 1999 года в Таврическом дворце в Санкт-Петербурге). По-видимому, это не был «проект» Кремля, как можно было заподозрить. Его затеяли и возглавили несколько сильных региональных лидеров — республиканские президенты Минтимер Шаймиев, Муртаза Рахимов, Руслан Аушев, петербургский губернатор Владимир Яковлев, — убоявшиеся, что Лужков, неровен час, действительно станет президентом.