Когда гаснут звёзды - Степан Витальевич Кирнос

навеивающей образ выдры. — Через полчаса будет салют, и ты можешь её вывести взглянуть на него. А там и такое явление психики, как чувства и эмоции могут взять верх, и ты… сможешь найти ответ, которого ищешь весь день.

— А я думала, Лексиль, что ты искусен только в науках, — улыбнулась девушка. — А ты ещё и романтик.

— Я не всегда был архимагистром, погружённым в науки, госпожа Дижаам, — посмотрев её сторону, с тенью волнения говорил Мерраджиль. — В конце концов, не охота, чтобы все труды этого человека пропали зря. Он с утра ради неё бегает.

— Мессир, не могли бы вы тогда отвлечь того господина, — дёрнув за белый рукав, попросила Дижаам.

— Хорошо. Есть такая возможность.

Мерраджиль быстро пошёл вперёд. Архимагистр не чувствовал особо угрызений совести, когда его фужер «случайно» перевернулся возле статного незнакомца и вино ручейком полилось на спине мужчины. После пары криков и извинений, он быстро ретировался, ведомый Лексилем дабы почистить одежду.

— Парниша, — плечи судьи сзади обхватили смуглые пальцы Дижаам. — Действуй.

Штеппфан более уверенно шагнул в стону Закареш, подтолкнутый дамой. Он держал во взгляде только девушку в чудесном огненном платье и в красивейшей маске. Чуть-чуть смугловатая муза Даль’Кира на секунду предалась скуке, но подошедший парень бодрым и едва трясущимся голосом приковал её:

— Калия, я хочу с тобой поговорить.

— Я вижу. Ты весь вечер, Са’Ира, оказываешь знаки внимания. Только я не могу понять к чему.

— Я хочу тебе сказать важное… об этом.

— Пойми, не ты один что-то мне желал сказать, — чуть-чуть покачала головой Закареш.

«Действуй».

— Калия, сейчас будет салют… прошу тебя, пошли со мной.

— Да, Штеппфан, — взяла его за руку Закареш. — Пойдём наверх.

V

Звёзды погасшие

Спустя полчаса. Башня.

Свежий порывистый ветер обдувает лицо, холод предрассветного времени окутывает полностью, даруя удивительное чувство освежения. Прохлада приводит в сознание, но даже её настойчивость не способна отрезвить молодого судью, исполненного надежд и ощущения празднества. Он во истину опьянён, но не от выпитого, а от переполняющих чувств.

Штеппфан с ликующим чувством торжества стоял у самого края башни, в нефритово-тёплых глазах отражался слегка-пламенеющий край восточного горизонта. Над головой небесную твердь всё заливает россыпь рубиново-гранатных звёзд, свет неисчислимого количества сияющих астр прорывается сквозь холодно-сапфировую бездну, окутанную перистыми тёмными облаками. Каждый раз аркчане с непередаваемым восхищением смотрели на буйство небес, на тысячи тысяч дико сияющих хтонических звёзд, готовых обрушиться драгоценным дождём на землю и затопить всё светом. На миг может показаться, что над Арком открылись врата в бездну другой вселенной и в их души смотрит небо из иного мира, возвещающее об грядущих эпических событиях.

Но не к чудесам природы прилепилось сердце человека. Он, держась за ладонь в рыжей перчатке, прижался к Закареш. Парень даже и не мог представить, что настолько далеко зайдёт, что сможет её не то, что пригласить, а вместе встречать с ней будет рассвет. Это слишком далеко для того, кто раньше не мог и мысли собрать при её присутствии.

— Смотри, как он величественен, — протянула руку Закареш, её длань простёрлась над Арком. — Восход будет просто восхитителен.

— Но он не настолько восхитителен, как ты, — несомый чувствами, сказал Штеппфан, радуясь тому, что утончённые губы хранительницы украсила милая улыбка.

Он не знал, что будет завтра, не знал, что принесёт ему утро, но сейчас явно хотел сказать всё, что оплетало сердце тернистыми цепями. Ведь ради этого он всё предпринимал, ведь ради её чувств молодой судья смог переступить через себя, собственную нерешительность и кошмары, связывающие его. Но яд страха продолжал удерживать его.

— Калия, я давно тебе хотел сказать, что чувствую, — задрожал голосом Даль’Кир. — Ты для меня… Калия, ты…

— Это важный разговор, как я чувствую.

— Да, — выдохнул Штеппфан, его и её взгляды встретились, в топазных очах Даль’Кир нашёл знакомый огонёк, удивительную глубину, в которой он тонул; бурлящие чувства топили его, образы, приходящие из далёкого подсознания, приносили противоречивые картины — от радостного ответа одобрения, до полного отвержения за которым ощущалась странная предрешённость.

— Принеси вина, — попросила Закареш, отстранившись от судьи. — Я чувствую, что ты хочешь сказать… но мне нужно выпить.

Штеппфан кивнул и стал протискиваться в сторону слуги с подносами. Он протолкнулся сквозь кучу народа, облачённых в кричащие наряды, чтобы исполнить просимое.

Но место рядом с красивой и загадочной девушкой долго пусто не бывает. Возле «лисы» тут же появляется высокий статный мужчина, сменивший испорченный фрак на чудесный серый дублет, расшитый серебром.

— Калия, нас наглым образом прервали в тот миг, — Калия тут же обратила своё лицо к мужчине, внимая каждому слову. — Я говорил о том, что нас многое связывает.

— Кхм, да. Прервали. Но ты прав, — мягко сказала ему Калия. — И я ценю то, что ты сделал для меня. В последние дни, я думала о том, что нас связывает не только служба.

— Калия, наши души как одно, — что-то поэтическое стал говорить парень. — В них истинно есть что-то единое.

— Да-а-а, — словно бы простонала девушка. — Ты для меня стал одним из самых близких…

— Насколько?

Образы наводнили ум, представ в фигуре грёз. Она вспомнила и мужественную помощь с его стороны, и то, как он часто её утешал, приходил в келью с добрым словом и поддержкой, выслушивая все переживания и тревоги, подкрепляя чем может. Она на миг вспомнила и теплоту его речей, и мягкость грубых рук. Пару раз ему пришлось нести её обессиленную после тренировок до кровати. Оба они были чем-то похожи, ибо парень сей не был выходцем из благородных слоёв населения, который благодаря магическому таланту и мастерству смог пробиться в Орден. Ещё он часто делился тем, что в нём есть что-то странное, кажется, будто тело носит две души, вместе с ним живёт нечто тёмное, взывающее к обитателям инфернальных миров.

— Очень сильно. Ты прав… в какой-то степени наши души — как одно.

Незнакомец не был столь галантным или трепетно относящимся к чувствам Калии и не стал долго тянуть лямку, быв больше сторонником чувственных действий. Как только он заметил эфемерный намёк на шанс, то воспользовался им. Он, перепивший остианского кальвадоса, дал волю эмоциям.

— Но, — пыталась противостоять Калия напору, но была сломлена изнутри.

Левая рука подхватила девушку за талию и подтянула к себе, лёгким усилием заставив чуть прогнуться. Правая рука запустила пальцы в чёрные шёлковые волосы. Нос Закареш защипало от его духов, она не успела ничего сказать, как её губы обожгли его уста, а сама она оказалась в его цепких, приятных и тёплых объятиях. Что-то странное