Особенности национальной рыбалки - Александр Рогожкин

Перед ними открывался лабиринт проходов и помещений. Внутри лодка была совсем не маленькая, даже наоборот…

— Внимание! — крикнул Витя. — Вы находитесь на борту подводного корабля, это вам не прогулочный катер! Руками ничего не трогать, ни на какие кнопки не нажимать! — он выразительно глянул на Сергея Олеговича. — Не курить! Находиться только там, где я скажу! Ваше место тут — сесть и пристегнуть ремни. Глупых вопросов не задавать! Вопросы есть?

Сергей Олегович решил не задавать вопроса, а потерпеть.

— Через пять минут — погружение… — объявил Витя.

— Кузьмич, ты уже на ней плавал? — не выдержал Сергей Олегович.

— Довелось ходить… — ответил егерь.

— А где тут туалет?

— Внимание! Команде занять свои места! Пристегнуть ремни!

Сергей Олегович быстро сел, стал возиться с ремнями.

— Зачем ремни, Кузьмич? — спросил он. — Мы что — взлетать собираемся?

— Ремни — чтобы такие, как ты, на месте сидели, а не ползали по туалетам! — зашипел Лёва Соловейчик. — Спустишь воду, а это может быть… всё, что угодно!..

Лодку качнуло. Корпус вибрировал. Сергей Олегович посмотрел наверх — тонкие струйки воды просачивались сквозь обшивку…

— Лёва! — толкнул он Соловейчика в бок, показывая на водяные струйки.

— Погрузились… — вздохнул Лёва.

Рейдово-водолазный катер неторопливо рассекал волны залива.

Иволгин стоял на капитанском мостике. Рядом — крепко сбитый капитан. Курили сигары.

Семёнов с прокурором располагались на носу, внимательно всматривались в даль.

— Не волнуйся, он человек исполнительный. Найдёт твой сарайчик и дверь откроет, — успокаивал Чердынцева милиционер. — Только зачем, не понимаю…

— Нужно, — вздохнул Чердынцев.

— Кажется, там?.. — показал на линию горизонта Семёнов.

— По-моему — там… — совершенно в другую сторону указал Чердынцев.

— Какие-нибудь приметы запомнили?! — крикнул им сверху капитан.

— Там вокруг вода, много чаек и мина плавала… — объяснил прокурор.

Капитан печально глянул на них.

Витя приник к окулярам перископа. Медленно поворачивал ручки. Рядом терпеливо замер Кузьмич.

— Глянь, может это… — освободил место Витя.

Кузьмич припал к прибору…

Строения на склоне в перекрестье разметки, деревянный пирс, лодочный сарай…

— Нет, не то… Дом более солидный был и сарай в жёлтый цвет окрашен… — сообщил егерь.

Сергей Олегович, послушно пристёгнутый ремнями, прислушивался к их разговору.

— Тогда сюда пойдём, — сделал отметку в лоции Витя. — Тут есть нечто похожее…

Белоснежный катер стоял около уютной бухты. Вечерело. Два финских любителя рыбной ловли сидели на палубе в удобных креслах, пили пиво и смотрели на поплавки…

Совсем рядом, между катером и берегом, прошёл перископ, направленный в сторону берега.

— Наверное, русские, — высказал предположение один из финнов.

— Да, наверное… опять заблудились, — лениво посмотрел вслед перископу второй рыболов.

Катер замедлил ход.

— Здесь! — крикнул Семёнов.

Якорь с грохотом ушёл под воду.

— Сейчас отдохнём и пойдём искать ваш баркас! — спустился с мостика капитан. — Иван! Неси!

Люк открылся, и Иван поставил на палубу коробку с водкой.

— Господи… — вздохнул прокурор.

— Вроде наш… — егерь уступил место у перископа Лёве. Тот приник к окулярам.

Дом, сарай, пирс — тихо и пусто…

— Этот… Вон и коты сидят. Крайний, здоровый, я его узнал — он рыбу таскал… — согласился Соловейчик.

— Какую рыбу? — спросил Витя, облачаясь в лёгкий водолазный костюм.

— Да какая тут рыба! Разве у них есть рыба! Ты ко мне на кордон приезжай — вот у меня рыба! Такую ты никогда не видел! — посоветовал Кузьмич. Он тоже был затянут в водолазный костюм.

— Так. Мы — на задание. Старшим остаётся… У тебя какое звание? — спросил он у Соловейчика.

— Майор, убойный отдел… — отрапортовал тот.

— Значит, за старшего остаётся Лёва, — проинструктировал Витя. — Руками ничего не трогать. Этого не расстёгивать — пусть сидит. Спокойнее будет… — кивнул он на Серёжу.

Пристёгнутый Сергей Олегович печально вздохнул, но промолчал.

Витя и егерь скрылись за люком. Провернулось колесо затвора-замка.

— Лёва, а туалет у них есть? — спросил Сергей.

— На флоте туалет называется гальюном. Потерпи, пожалуйста… — Лёва наблюдал через перископ за берегом.

Заметил две человеческие фигурки на пирсе у сарая. Они встали и пошли в сторону по берегу…

Соловейчик повернул перископ — увидел у одинокого сарайчика ещё одного человека. Свет от фонарика высветил на мгновение лицо гостя…

— Раймо! — ахнул Лёва. — Что он тут делает?

— Лёва, мне в гальюн нужно… — по-прежнему бубнил Сергей Олегович. — У меня воля кончается терпеть.

— Да погоди ты со своим сортиром! — Соловейчик наблюдал в перископ за берегом.

Иволгин стоял у кормы катера и смотрел вниз, куда уходили шланг воздухоподачи, телефонный кабель и страховочный трос.

— Нет, наш не металлический был. Дерево. Ищи дальше… — говорил в ларингофон сержант Семёнов.

— Течение сильное, — смотрел на воду Иволгин. — Его, баркас, могло вниз оттащить…

— Посмотри дальше, по течению… его оттащить могло, — посоветовал милиционер водолазу. — Приметы особые?..

— Я к уключине наручные часы прицепил, — вспомнил Чердынцев. — С металлическим браслетом…

— На уключине — часы с металлическим браслетом., А что ещё нужно?! Баркас как баркас! Их что — там очень много?.. Не можешь наш выбрать?! — вероятно, ответом из-под воды Семёнов не был доволен.

Над тёмной поверхностью воды показались две головы в матовых резиновых шлемах. Осмотрелись. Гихо выбрались на пирс, правда, Кузьмичу не удалось сделать это совершенно бесшумно.

Оставляя мокрые следы на полированных досках настила, подошли к дверям сарая.

— Чего это? — удивился Кузьмич.

Двери сарая были оклеены какими-то лентами. Сорвал их — распахнул створки…

— Солидно! — осмотрел коробки с водкой Витя. — Мотоциклы тоже берём?

— Только наше, — кивнул на коробки Кузьмич.

— Там какие-то типы ходят… — сообщил Кузьмичу Соловейчик, принимая через люк коробку с водкой. — К сарайчику пошли. А у сарая, кажется, я Раймо видел, Кузьмич…

— У тебя, Лёва, галлюцинации! Откуда ему здесь взяться? — не поверил егерь. — Давай быстрее шевелись!

Лёва принял очередную коробку, поставил её рядом с Сергеем Олеговичем. Тот затих, глядя, как вокруг него выстраивается баррикада из коробок.

Раймо посветил фонарём на навесной замок, прислушался — за дверью сарайчика тихо. Он вытянул дужку замка, собираясь открыть дверь…

— Стоять! Руки вверх! — грозно крикнули за его спиной.

В лучах мощных фонарей он послушно поднял руки, оглянулся — к нему подошли двое полицейских.

— Мне позвонили мои друзья и попросили открыть этот сарай — стал объяснять своё присутствие здесь Раймо. — Только открыть дверь…

Один из полицейских подошёл к сараю и распахнул дверцу, посветил внутрь — на пороге стояла растрёпанная женщина со злым лицом. В руке она держала занесённую для удара лопату…

— Здравствуйте, — сказал Раймо. — Меня просили открыть дверь сарая…

Женщина в последний момент изменила направление удара — Раймо рухнул на землю… Последнее, что он ещё видел, была удаляющаяся в темноте фигурка женщины — та что-то истошно кричала…

С берега раздался пронзительный женский крик. Было непонятно, кто кричит. Витя замер с коробкой водки:

— Что это?

Кузьмич не успел ответить — с берега ударили нестерпимо ярким светом лучи прожекторов. В воздух взлетели ракеты. Послышались грозные команды на непонятном языке…

К ним бежали полицейские.

Витя рванул егеря, успев что-то бросить на пирс, — они с шумом свалились в воду…

— Засекли! — воскликнул Лёва, глядя на берег в перископ: у сарая что-то вспыхнуло, стало расползаться облако дыма…

— Что там? — заволновался Сергей Олегович.

На берегу мелькали фигурки. Кто-то светил фонарями в воду у пирса. Взлетали ракеты.

У дома замигали огни полицейских машин.

— Засада была… — решил Соловейчик.

От берега отчалили два катера с прожекторами на рубках. Светили вокруг пирса, затем пошли дальше, на открытую воду…

Соловейчик повернул перископ — прямо перед собой увидел чьи-то ноги на пирсе. Ботинки явно принадлежали полицейскому.

— Как его опустить?! — Лёва стал возиться с ручками — перископ пошёл вверх… Потом стал поворачиваться.

Лёва посмотрел в окуляры и отшатнулся: совсем рядом, очень крупно, было молодое и крайне удивлённое лицо финского полицейского, с которым он разговаривал на шоссе в посёлке…