Левиафан (СИ) - Кристина Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты охренел? — я сжала его руку на своей талии так, что на лице Тангира проступило очертание скул.
— Нет. Я всего лишь дал обещание. И ещё! — Тангир резко толкнул меня в толпу маленького проулка так, что Родерик не смог даже уловить момента, когда мы с психом исчезли из его вида.
— Послушай! — я схватила Тангира за грудки и натурально рыкнула, — Ты что вытворяешь?
— Он мешает, Куколка. Очень. Потому что тупой, как бревно и уже трижды попался на крючок, пока мы сюда шли. Если он зайдет с нами в часовню, тот кто нас ведет, либо падрэ грохнет, либо нас. Мне то насрать, а вот тебе умирать ещё рано, Куколка.
Холодная и жгучая ярость поднялась словно от самих ног, а наглость с которой мне было брошено подобное прямо в лицо, только подпитала уверенность, что парень нарывается. Он вызывает во мне настолько яркий бедлам в голове, что я впервые не могу сосредоточиться, а слежу только за тем, как капля пота стекает по его бронзовой коже шеи, попадает под воротник тряпки, которую я скрутила в свой кулак, и заставляет сделать глубокий сраный вздох ощущая возбуждение от подобной картины.
"Проклятье!!!" — рычит в голове тут же, как ритм сердца учащается.
Рука, кожа моей ладони ощущает эту чёртову влагу, впитывает в себя, заставляя с рыком выдохнуть и отпихнуть парня от себя так, словно он прокаженный. Будто эти чувства запретны, неправильны и совершенно недопустимы. Они вызывают во мне ураган из эмоций. От дурацкого ощущения дебильности ситуации, до понимания, что я сюда приехала не корейского психа рассматривать и в объятия ему падать, а найти ответы на слишком важные, уже ставшие личными вопросы.
— Сожрешь меня глазами, Куколка, потом не будет что пробовать на вкус, — Тангир нагло оскалился, однако холодно посмотрел поверх моей головы, а следом резко поднял её вверх, и опять схватил меня за руку, прижав к стене переулка.
Я скривилась и вырвала руку, но он только приложил палец ко рту и указал мне на крышу дома, под которым мы встали в толпе туристов. Люди вокруг смотрели на нас как на идиотов, но быстро отвлекались на свои проблемы и свою жизнь. Поэтому я плавно выпрямилась и остановив паренька, который продавал сувениры, схватила две кепки из его корзины и бросила туда двести евро, взяв и футболки с названием какой-то марки известного итальянского вина.
— Грация, сеньора… *(Спасибо, сеньора…)
— Ага. Шагай! — кивнула парню и продолжая наблюдать за тенью, которая перемещалась по стене дома, пока её владелец двигался по крыше, схватила Тангира и толкнула в ещё более узкий проулок.
— Снимай и переодевайся! — ткнула в грудь парня футболку, а сама не стала ждать.
Стянула майку и бросив её в какой-то бак у входа в дом, сразу натянула на себя футболку и надела кепку. Всё это время, я старалась даже не смотреть в сторону Тангира, который сперва просто разглядывал эту картину, а потом сложив руки на груди и одну приложив ладонью к губам, что-то пробормотал очевидно на корейском и покачал головой, кривясь.
Однако как только я закончила, спокойно проделал тоже самое, только в этот раз смотрел мне прямо в глаза, чем взбесил ещё больше и я не выдержала:
— Что?
— Ничего, — только и прозвучал холодный ответ, а потом кивок за мою спину.
Я повернулась и в шоке заметила купол той самой церкви, которая нам и была нужна. Отсюда она выглядела как белое пятно среди красного моря из зданий и крыш. Красивая, очень старая, однако высокая и величественная, как и город, в котором она находилась.
— Пошли, Куколка.
Я проследила взглядом за тем, как Тангир надел кепку и стал спускаться вниз, а когда слева от нас появилась новая группа туристов, неожиданно схватил за руку и притянул к себе.
— Ты нарываешься на неприятности, парень, — я сжала челюсть, однако уловив тень на стене здания опять, ничего поделать не могла.
Поэтому подняла наши руки и спокойно обогнула вокруг своей шеи, опустив на плечо.
— Умница, Куколка, — послышался ехидный смешок, а следом Тангир только крепче обнял меня, и как идиот улыбнулся экскурсоводу во главе группы. Мужчина явно принял нас за примкнувших туристов.
— Яйца оторву, пупсик, — прошипела сквозь зубы, на что получила совершенно похабный ответ шепотом рядом с макушкой:
— Если это проделают твои руки, я готов отдать даже член.
Закатив глаза и наплевав на подобный бред, продолжала следить за тем, как фигура перемещается следом за нами, однако в какой-то момент, тень исчезла, и я замерла, но Тангир потянул меня дальше. Наклонился ниже, к уху, и опять ровным тоном прошептал:
— Не рыпайся! Ты сама понимаешь, что если исчез, значит теперь переключился на твою ручную собачонку. А это нам только на руку.
"Рик!" — я скривилась и зло, но с ухмылкой прошипела:
— Ты с самого начала специально это сделал!
— Конечно. Твой пёс мне задолжал, Моника. Я может и веду себя, как дебил в его присутствии, но это не значит, что всем позволяю брызгать в меня слюной.
— Кто бы сомневался, — фыркнула, а потом замерла и посмотрела на наши руки на моём плече.
Тангир переплел пальцы с моими и сжал, мягко кивая какой-то пожилой паре, идущей впереди нас.
— А ты не сомневайся, Куколка, — закончил и провёл большим пальцем по моему запястью снова, как в первый раз.
Эта картина заставила вернуться в те ощущения, и ту дикую прострацию, которую во мне вызывал этот больной на всю голову мститель.
— Настолько самоуверенный? — хмыкнула, однако мыслями вернулась к Рику, опасаясь за его жизнь.
Ведь из того, что я знала о корейце, такой человек как он не стал бы просто так прятаться от тени на крыше. Однако сама ситуация была крайне страной. Если учитывать, что о расследовании было известно только ФБР, выходит что именно смерть Монтанари дала понять преступнику, что мы рано или поздно захотим посетить место, где женщина появилась на свет. А значит за нами следили постоянно.
Пока я складывала всю картину в голове, Тангир спокойно свернул в нужный проулок, ведущий ко входу на территорию церкви с левой стороны, тогда как группа туристов пошла в центральный храм.
Одного взгляда хватило, чтобы понять, насколько этот
