Все мужчины любят это - Анна Литвинова

– В преферанс?

– Вдвоем неинтересно. А Ядька не умеет. Так что пусть будут шахматы.

– Воля ваша. Я к вам не напрашивался.

– Ты на Ядьку напрашивался. – Калека ухмыльнулся. – Вот и сыграем на Ядьку. Если выиграешь – получишь ее…

– А если ты выиграешь – ты ее получишь?

– Ха. Ха. Ха, – деревянно рассмеялся хозяин. – Ценю твой юмор. Но она и так моя. Поэтому, если я выиграю, я получу твою жизнь. Как тебе такие условия? Любовь или смерть – хорошие ставки… будоражат…

– А если я откажусь?

– Ну, – засмеялся он, – знаешь такое правило: отказавшемуся от игры засчитывается поражение… Яденька нам сейчас кофейку сварганит… Смотри, какая лапуля – хороший приз, а?

Рассказчик закурил.

– Ну, а что было дальше? – нетерпеливо спросил я.

– А я все думал, – усмехнулся Павел, – зачем это полковник Ходасевич включил в нашу опербригаду одних шахматистов… А я, учти, чемпион управления, кандидат в мастера…

– Ну, а если бы он оказался мастером?

Павел хитро улыбнулся и не ответил.

Тут из кухни вышла молодая Пашина жена, поставила перед нами чашки с кофе. Я заметил, сколь ласково она на секунду прикоснулась к его плечу.

И каким страстным взглядом проводил он ее точеную фигурку – стройную, как шахматный конек.

СМЕРТЬ В ЗАПЕРТОЙ КОМНАТЕ

– Когда раздался выстрел, где вы находились? – Полковник сложил ручки на животе и вперил в меня испытующий взор.

– Внизу, в гостиной.

– Все вместе?

– Да.

– Сколько вас было?

– Четверо.

– Кто да кто?

– Ну, во-первых, Лора. Дочь покойника… То есть покойного… Блондинка. На вид лет двадцати трех. Томная. Капризная. Самовлюбленная…

– Тебя пригласили ради нее, и ты сразу влюбился, – утвердительно произнес полковник.

– Валерий Петрович! – воскликнул я укоризненно.

– Ладно, оставим… Еще кто был с вами в гостиной?

– Жорик, сын покойного хозяина. По-моему, изрядный шалопай. Высокий блондин лет тридцати. Он много пил – все подливал себе виски. Неразбавленный… Или надо говорить «неразбавленное»?..

Полковник не ответил, переспросил:

– Значит, у убитого осталось двое взрослых детей?

– Трое. Есть еще один сын, Илья. Он брат-близнец Жорика.

– Вот как? – Полковник поднял на полдюйма левую бровь.

– Но Илья на вечеринке не присутствовал. Он пребывал в командировке в Петербурге.

Валерий Петрович закурил – окутал себя и меня ядовитыми клубами дыма. Он признавал только ядреный болгарский «Опал» и все мои попытки перевести его на «буржуйские» сигареты отметал. Закашлялся и спросил:

– Говорят, покойный был богат?

– Говорят. Миллиона три-четыре у него точно имелось. Долларов, конечно.

– Нам бы такие деньжищи, а, Пашуня?

– Не помешали бы.

– А кто наследник?

– Завещания, насколько я знаю, он не оставил. Жена его давно умерла. Значит, деньги пойдут детям. Плюс им же отпишут особняк. И квартиру на Большой Дмитровке… А вот его фирма… Номинально-то, конечно, его доля в компании тоже принадлежит детям… А вот фактически, как показывает практика, она, скорей всего, отойдет к его партнеру.

– Партнеру… – протянул полковник Ходасевич. – Партнеру… Он ведь, кажется, тоже присутствовал в особняке?

– Да, – вздохнул я. – И он тоже. Иван Баргузинов. Брутальный мужчина. Такой, знаете ли, крепыш-боровичок. Нос перебит в трех местах, уши приплюснуты, рожа уголовничья. Посмотришь на него – бандит бандитом. А начнет говорить – слушаешь и понимаешь: а ведь умно! Умный, черт возьми, мужик!

– Так. Значит, Баргузинов тоже был заинтересован в смерти хозяина, этот твой умник с рожей бандита… Итого подозреваемых трое?

– Трое. Плюс я.

– Тебя, Паша Синичкин, мы отметаем. У тебя нет мотива.

– Мы-то с вами, Валерий Петрович, отметаем. А вот милиция пока не отметает.

– А как ты вообще на той даче оказался? Вроде бы «новые русские» – совсем не компания для частного детектива?

– Хозяин квартиру купил в нашем подъезде. И джип свой парковал во дворе рядом с моей «восьмерочкой». Так, слово за слово, и познакомились. Потом выпили. Ну, а потом он пригласил меня в свой охотничий домик. Я и не думал, что «домик» окажется трехэтажным домом, а в нем в тот вечер вдобавок соберутся его детки плюс партнер…

– Кроме них, больше в особняке никого не было? Слуги? Садовники, гувернантки, экономки?

– Нет, – твердо сказал я, а потом поправился: – Я, во всяком случае, никого не видел. И ничьего присутствия не слышал.

Полковник загасил сигарету. Мы сидели на его кухне и накурили уже изрядно.

– Расскажи мне теперь, Пашенька, – продолжил Валерий Петрович, – по возможности очень детально, что вы делали после того, как прозвучал выстрел… Первое: все ли гости в момент выстрела находились в поле твоего зрения?

– Да. Жорик, Баргузинов и я сидели в гостиной за столом. Говорили об автомобилях… Жорик еще, помнится, сказал, что у него принцип: никогда не садиться за руль выпивши… Лора стояла у камина. Тоже прихлебывала из бокала, ворошила кочергой угли…

– И отсвет огня падал на ее прекрасное лицо… – усмешливо продолжил Валерий Петрович. – Ну, хорошо… Итак, хозяин находился наверху, в своем кабинете…

– Он сказал, что оставит нас ненадолго, ему надо просмотреть счета. А Лора, когда тот вышел, добавила, что для отца это привычка, почти обряд: каждый вечер он хотя бы полчаса работает у себя в кабинете над документами…

– Далее сверху раздался выстрел. И?..

– Лора вздрогнула, подняла голову. Спросила: «Папа?» Жорик побледнел. Чуть не выронил стакан с виски. Баргузинов вскочил.

– И вы бросились на второй этаж…

– Да. Я бежал впереди.

– Это хорошо.

– Дверь в кабинет хозяина оказалась запертой. Я спросил: «Где ключ?» Жорик сказал: «Ключа нет. Она закрыта изнутри. Там задвижка…» Мы стали стучать в дверь. Лора кричала: «Папа, папа!» Никто не отзывался…

– Вы все четверо находились вместе? У двери?

– Да.

– Хорошо. Дальше.

– Хозяин не открывал. Тогда мы решили ломать дверь. Мы с Баргузиновым – раз, два, взяли! – в несколько приемов вышибли задвижку…

– Дверь действительно была закрыта изнутри? Ты убедился?

– Да. Абсолютно точно.

– А окна?

– Тоже. Я проверил. Все окна в комнате были заперты изнутри…

– Продолжай: вы ворвались в кабинет – и что ты увидел?

– Опрокинутое кресло. Хозяина. Он лежал на полу в луже крови. В руке он сжимал пистолет. «Папа застрелился», – пробормотал Жорик… Лора закричала…

– Но беда в том, – перебил меня полковник, – что экспертиза показала: это не самоубийство. Пуля вошла в голову со стороны затылка. Вошла под таким углом, что хозяин просто физически не мог сам себя застрелить…

– Поэтому и я, и милиция в тупике. Комната-то была заперта изнутри…

– Ох уж мне эти убийства в закрытой комнате! – воскликнул Валерий Петрович. – Много же их было!.. Да вся история детектива – как литературного жанра, я имею в виду, – с них началась… Помнишь «Убийство на улице Морг» Эдгара По?.. Сколько лет прошло, а авторы до сих пор нет-нет да подбрасывают нам эту запертую комнату… Внутри труп, и никто не входил, не выходил…

Валерий Петрович, бывший полковник КГБ, уже почти десять лет пребывал на пенсии: он ушел из конторы в знак протеста против реформ в девяносто первом году. Однако связей с родным ведомством не порывал и временами помогал мне с наиболее трудными расследованиями. Правда, ради этого из квартиры толстяк не выходил. Он вообще выбирался из нее только на рынок и по магазинам. Сидел дома, готовил пищу для себя, любимого, и редких (вроде меня) гостей. Читал детективы и смотрел видеофильмы-боевики. Кое-кто из наших общих знакомых поговоривал, что экс-полковник составляет для коллег с Лубянки книжные и киношные обзоры преступлений и шпионских методов, которые, как известно, прежде чем появиться в жизни, обязательно бывают описаны в детективах и боевиках.

– Да, убийство в запертой комнате… – мечтательно вздохнул Валерий Петрович. – Коренная и самая интересная проблема детектива, как писал Борхес в конце тридцатых годов… Эдгар По… Затем Гастон Леру «Тайна желтой комнаты»… А какой изящной оказывается разгадка у Джона Диксона Карра в его романе «Три гроба»! Там человека в закрытой изнутри комнате убили на самом деле не в ней, а раньше… Его ранили, он из последних сил дотащился до дома, заперся и помер… В последнее время, жаль, авторы измельчали… У Эда Макбейна, например, проблема запертой изнутри комнаты решается с помощью деревянного клина, который на самом деле вбит в дверную щель снаружи… Как плоско, как примитивно!.. Ты, кстати, проверил: ничего подобного в твоем случае не было?

– Проверил. Никаких следов, никакого клина. Защелка в самом деле была заперта изнутри.

– Да… – словно бы не услышал меня полковник. – Нет уже той фантазии, того полета… Современные авторы вообще несут околесицу, – продолжал свои литературоведческие изыскания полковник. – Эта нынешняя писательница, дамочка… Как ее… Виктория Платова, что ли… Она вообще утверждает: людей в наглухо запертой комнате убивала, оказывается… картина!.. Вообразите себе, картина!.. Полотно, видите ли, убийца покрывал ядовитыми красками – они испарялись и отравляли хозяина… Надо заметить, что, во-первых, подобных ядов в природе не существует, а во-вторых, писательница нарушает один из основополагающих принципов «конвенции детективных писателей», которую предлагала принять еще великая Агата Кристи: убийство не должно совершаться при помощи неизвестных науке ядов!.. Эх, молодость-молодость… Пойдем дальше. Другие современные авторы – как их там звать?.. Соавторы, брат с сестрой… Нет, не припомню… А романчик называется претенциозно: «Звезды падают вверх». Там тоже находят труп в наглухо запертой комнате… Но в конце книги выясняется, что труп на самом деле был вовсе даже не труп, а всего-навсего инсценировка убийства… Инсценировка – ради того, чтобы поймать американского шпиона… Эк навертели!.. Каково, а?.. Кстати, в твоем случае инсценировки не было?