Сердца во тьме - Лаура Кэй

Каден освободил ее. Она обожала его за это. Он вернулся к ее рту вновь, исследуя ее своим языком, в то время как его большие и указательные пальцы дразнили ее соски. Она не могла сопротивляться желанию облизать и всосать металл на его губе, Макенна никогда не представляла, насколько невероятно сексуальным она будет считать такие пирсинги. И ей особенно понравилось, как ее внимание к ним заставило его застонать от удовольствия.

Теперь, когда у Макенны имелся источник трения, она должна использовать его. Она устроилась поудобнее напротив его внушительной твердости и захныкала оттого, как хорошо он ощущался там. Его руки опустились на нее сзади и покачивали ее к себе еще сильнее. С неизменным контролем над ее задницей Каден помог ей найти ритм, поощряя Макенну использовать его для ее удовольствия.

Макенна стонала каждый раз, когда он притягивал ее к себе. Хотя это было ничто по сравнению с тем, что она почувствовала, когда он наконец-то опустил левую руку к ее трусикам. Его пальцы там заставили ее потерять рассудок. Она вскрикнула и с трудом сглотнула, борясь за дыхание, чтобы облегчить головокружение вызванное удовольствием.

Он погладил ее холмик и хмыкнул. - Боже, ты такая влажная.

- Твоя вина, - прошептала Макенна, задыхаясь.

Его голос источал гордость. - Рад быть обвиненным в этом.

- Все равно треснуть бы тебя, - съязвила она, в то время как его пальцы начали перемещаться и тереться по пропитанному атласу.

- Возможно позже, - сказал Каден хриплым голосом. - Боже, ты ощущаешься фантастически.

Издавая стоны в знак признательности, Макенна сжимала широкие плечи Кадена, в то время как он помогал своей рукой ее толчкам по направлению к нему, а другой рукой поглаживал ее.

- О, Боже, – все: напряженность, бабочки, покалывания, дрожь – все это объединилось в нижней части ее живота.

- Мне жаль, что я не увижу, как ты кончаешь для меня, Макенна.

- Оу! - все, что ей удалось сказать. Он пошевелил пальцами еще сильнее по ее клитору. И это было то, что надо. Именно то, в чем она нуждалась.

- Да. Все хорошо, малышка. Кончай.

- Каден, - она издала пронзительный стон от напряжения, возникшего под его изводящей рукой. Ее рот широко открылся. Он слегка ускорил свои движения. Нажал чуть сильнее.

Ее оргазм был невероятным. Все ее тело было уже напряжено от увеличения покалывающего напряжения, которое ощущалось до такой степени, что невозможно больше сдерживаться. Его пальцы так хороши. Она упорно сконцентрировалась на том, как он поглаживал ее, на связи между ним и центром ее возбуждения, и затем она отдалась целиком погоне за наслаждением.

Боже, еще чуть-чуть… почти... о, Боже.

Лифт затрещал и затрясся. Свет снова мигнул.

Глава 6

Макенна застонала.

Свет, возможно, стал как ведро с ледяной водой – это было неудобно и затушило огонь, который бушевал в ее теле только несколько секунд назад.

Она сжала глаза, закрыв их от неожиданной яркости, и уткнулась лицом в шею Кадена. Свет, казалось, тоже повлиял на него. Его теперь неподвижные пальцы остались зажатыми между их телами, но его лицо было придвинуто к ее, чтобы блокировать ослепляющий натиск огней.

Прошло несколько мгновений. Свет остался. Макенна предположила, что он никуда не исчезнет. Все еще вжавшись в Кадена, она пробовала открывать глаза настолько, чтобы вновь привыкнуть к яркому свету. Это оказалось на удивление очень сложно. Ее глаза сопротивлялись, мигая и слезясь примерно около минуты.

Наконец, она смогла открыть глаза полностью. Ее плечи расслабились напротив широкой груди Кадена. И затем она поняла.

Черт побери! Я наполовину голая. С совершенно незнакомым человеком. Который в настоящее время держит свою руку под моей юбкой!

Незнакомец, которого я никогда не видела.

Который никогда не видел меня!

Что, если он подумает, что я тролль? Обычный тролль. Или невзрачная – Боже, я всегда ненавидела это слово. Невзрачная. Невзрачная. Что за слово такое, которое, в самом деле, характеризует человека? О, Боже я сошла с ума.

Потерянный оргазм также не помог. Ее тело напряжено, но в то же время оно ощущалось, как дрожащее желе.

- Предполагаю, что электричество вернулось, чтобы остаться в этот раз, - сказал Каден ей на ухо хриплым напряженным голосом.

- Гм, да, - Макенна закатила глаза от своей красноречивого ответа, уверена, что скоро потеряет все загадочное обаяние, которым обладала без света.

Все еще располагая голову на его плече, Макенна посмотрела вниз между ними и разинула рот. Рубашка Кадена была задрана над ребрами и по левой стороне его загорелого живота располагалась закрученная абстрактная татуировка, которая переходила на его спину. Это выглядело ошеломляющим на его коже, которая едва ли столь же белокожа, как ее. Прежде чем она действительно подумала об этом, ее палец проследил кривую по черному дизайну. Его живот напрягся, и он вздохнул от прикосновения. Она улыбнулась.

Внезапно, ей захотелось увидеть всю оставшуюся часть его.

Медленно, она подняла голову и села обратно на колени, все это время не спуская глаз с его живота. Макенна волновалась о том, как же он выглядит, но затем ненавидела себя за такие мысли о чем-то поверхностном. Она, наконец, приняла решение отодвинуть все сомнения на задний план. Макенна так сильно восхищалась тем, что уже узнала о Кадене, так что ни при каких обстоятельствах она не перестанет воспринимать его внутреннюю красоту из-за внешности, несмотря на то, как бы он не выглядел.

Она боролась с инстинктивным желанием прикрыться, потянуть за обе стороны просвечивающего шелка, но Макенна не хотела ранить его чувства. Она не желала закрываться от него после того, что они пережили.

Ее кожа покалывала везде, словно она могла ощущать путь его горящих глаз, пока они изучали ее тело. Наконец, Макенна глубоко вздохнула и начала переводить взгляд от его живота вверх по его обтягивающей, изношенной черной рубашке, затем по выразительным чертам его грубой челюсти, которую она покусывала, к лицу.

Она не могла перестать дрожать, а ее тело неожиданно захлестнуло адреналином, когда Макенна, наконец, полностью увидела Кадена.

Он был… О, Боже!... таким чертовски суровым и... мужественным… и просто… мрачно красивым.

Соблазнительный выступ его челюсти в сочетании с пухлыми губами и высокими скулами, а также густыми бровями, подчеркивающие интенсивность карих глаз с невероятно длинными пышными ресницами. Его коротко подстриженные темно-каштановые волосы были разделены пробором по центру. Две маленькие серебряных петли обхватили левую сторону его нижней губы. Пирсинг на правой брови оказался черным металлом и по форме напоминал штангу.