Дом Живых. Арка первая: Порт Даль - Павел Сергеевич Иевлев

покаюсь перед птахами. Может быть, мне простят мою беспечность и позволят пожить в храмовом общежитии на правах трудницы во славу нефилимову. Буду готовить для паломников, убирать, драить туалеты… Эх, а Корпора была так близко!

— Подождите, юная леди, — вкрадчиво говорит Полчек, — возможно, это не лучшее решение.

— Почему?

— Местные птахи ничего о вас не знают, для них вы посторонняя. Они могут решить, что, раз вы опоздали на корабль, то и посвящения не заслуживаете. Птахи считают, что одного шанса в жизни достаточно, и кто его упустил, тот не достоин иного. Такова воля Вечны. У вас просто заберут поручение и отправят обратно на север с первым же караваном.

— Вы правы… — севшим голосом признаёт девушка. — Это будет ужасно. Буквально конец всему. Но что же мне делать? Мне некуда больше податься.

— Знаете… — Полчек принимает задумчивый вид. — Вы же хотели хоть раз в жизни увидеть театр?

— Да, но…

— Никаких «но», юная леди! Я приглашаю вас на премьеру моей пьесы «Тихий ужас»! Она пройдёт сегодня вечером, в «Скорлупе».

— Скорлупе?

— Так называется здание, которое я купил для своего театра.

— Но я…

— Ни слова более! Девушка, прочитавшая столько классических драм, просто обязана ознакомиться с современной сценической школой! Поверьте, моё предложение не содержит ничего странного или предосудительного. Раз уж судьба свела нас сегодня, позвольте мне позаботиться о вас ещё немного!

Третий игрок:

— Мастер, могу я сделать бросок на проницательность? Мне кажется, хитрый дядин персонаж хочет надуть мою Завирушечку!

Первый игрок, смеясь:

— Дорогая племянница, это просто игра!

Мастер:

— Какая у тебя проницательность?

*Шорох бумаги*

Третий игрок:

— Где же это было… Вот: плюс три.

Мастер:

— Можешь сделать бросок. Тогда Первый игрок бросает убеждение.

*Стук катящихся кубиков*

Третий игрок:

— Тройка! Это много или мало?

Мастер:

— Первый игрок?

Первый игрок:

— Ха! Двадцать шесть!

Второй игрок:

— Ого! Это что, крит?

Первый игрок, смеясь:

— Нет! Мой Полчек полон сюрпризов, дружище! Ещё не раз тебя удивит в этой партии!

Третий игрок:

— Что это значит?

Первый игрок, вздыхая:

— Первая игра — это как… Ладно, не при детях.

Мастер:

— Ты выбросила три и модификатор три. Итого шесть против двадцати шести. Ты ему полностью веришь, девочка!

Третий игрок:

— Как-то нечестно…

Мастер:

— С костями не спорят. Такова игра.

— Почему-то я верю вам, господин Полчек, — вздыхает Завирушка.

— Вы не пожалеете об этом, юная леди!

Глава 4

Сорванная премьера

— Мастер, Мастер!

— Я занят, Пан.

— Но, Мастер, у нас…

— Потом, всё потом.

Козёл с досадой посмотрел вслед Полчеку, ведущему под локоток юную девушку в весьма потрёпанной и грязной мантии птахи.

— Опять Мастер кого-то притащил, — пожаловался он Спичке. — А нам мучайся.

— Он постоянно так делает, — невозмутимо сказала дварфиха, протирая стаканы, — пора бы привыкнуть.

— Налей мне виски, — попросил Пан.

— Ты демон в форме козла, — напомнила она. — Ты не ешь и не пьёшь.

— Тебе что, жалко? Выльешь потом обратно.

— Да на здоровье.

Дварфиха поставила на стойку стакан, плеснула туда из большой зелёной бутыли. Козёл протянул морду и с шумом втянул воздух широкими чёрными ноздрями.

— Отличный букет. Сивуха, торф, помёт каменного червя, древесина скального дуба, что-то ещё…

— Чешуя квиппера, я думаю. Это виски из Чёрных гор, воду для него набирают в подземных озёрах, там эти твари просто кишат. Говорят, пока вытягиваешь ведро, они успевают перегрызть ручку. Потому он такой дорогой.

— Пойду обрадую труппу, что у нас не только не хватает на премьере ключевого актёра, но и Мастер приволок очередного кота в мешке.

— Ты так переживаешь, как будто это в первый раз, — дварфиха вставила в горлышко бутылки воронку, примерилась к ней стаканом, подумала, вздохнула ― и вылила стакан себе в рот.

Козёл проводил бурую маслянистую жидкость завистливым взглядом.

— Он же дорогой!

— Вот именно, — севшим голосом ответила Спичка. — Ух, забористо… Такой дорогой, что его ни разу никто за все годы не заказал. Всё, проваливай, мне надо притащить из подвала пяток бочонков эля покрепче. На премьерах зрителей одолевает страшная жажда.

— Волшебная сила искусства, — обиженно отвечает Пан. — Рад, что наши скромные сценические потуги хотя бы повышают твои продажи.

— Если бы не мой бар, — фыркает дварфиха, — вы бы давно умерли с голоду. Как ты думаешь, за счёт чего живёт наш театр?

— За счёт талантливых пьес нашего Мастера, моей гениальной режиссуры и моих великолепных иллюзий, прикрывающих унылую игру наших слишком много о себе возомнивших актёров?

— За счёт выручки с виски и эля, которые поглощаются здесь в процессе споров о том, как сильно вы облажались на очередной премьере: так же, как в прошлый раз, или превзошли себя в бездарности!

— Варгулью тебе в штаны, Спичка! — лишённый телесных жидкостей демон делает вид, что сплюнул, и возмущённо удаляется.

Дварфиха ехидно ухмыляется и возвращается к протиранию стаканов.

* * *

— Этот наряд тебе очень идёт, — поощрительно сообщает Полчек Завирушке.

— Спасибо вам, господин, — благодарит его девушка, — моя собственная одежда в ужасном виде, и я боялась испачкать стул в зале.

Драматург и Завирушка вернулись из внутренних помещений театра, и на девушке теперь золотистая длинная тога.

— Полчек, где ты это взял? — спрашивает Спичка.

— В старой гримёрке.

— По-моему, это как раз тот сценический костюм, которого обыскался Пан.

— Девушка чувствовала себя некомфортно, — отрезал Полчек, — её мантия провоняла тухлой рыбой. А у меня нет женской одежды. У тебя, кстати, тоже.

— Мы, дварфы, лишены гендерных предрассудков. У нас все ходят в штанах и кольчугах. Правда, — вздохнула Спичка с видимой досадой, — в последние двести-триста лет молодёжь всё чаще позволяет себе нарушать традиции. Дварфовские девушки иной раз бессовестно подкрашивают бороды и оплетают рукояти топоров возмутительно яркими шнурами. Не поверишь, Полчек, некоторые из них даже подстригают усы!

— Да-да, — отмахнулся тот,