Женщина, не стоящая внимания - Оскар Уайлд

Миссис Арбетнот. Я им ничем не обязана. Ни одна женщина мне не помогла. Ни у одной женщины я не могла бы найти ни сострадания, если б захотела его принять, ни сочувствия, если бы была его достойна. Женщины жестоки одна к другой. Эта девушка вчера вечером, хоть она и добрая, убежала от меня как от зачумленной. И она права. Я опозорена. Но мои грехи — только мои, и я одна буду нести их. Я должна нести их одна. Что общего со мной у тех женщин, которые не грешили, или у меня с ними? Нам не понять друг друга.

Входит Эстер.

Джеральд. Умоляю тебя, сделай, как я прошу.

Миссис Арбетнот. Какой сын просил мать о такой ужасной жертве? Не было такого сына!

Джеральд. Какая мать отказывалась выйти за отца своего ребенка? Не было такой матери!

Миссис Арбетнот. Что ж, пусть я буду первая. Я этого не сделаю.

Джеральд. Мама, ты веришь сама и меня тоже вырастила верующим. Так пускай же твоя вера, та вера, которой ты учила меня в детстве, мама, пускай эта вера окажет тебе, что я прав. Ты это знаешь, ты это чувствуешь.

Миссис Арбетнот. Не знаю и не чувствую. Никогда я не буду стоять перед алтарем и просить благословения божьего на такое отвратительное кощунство, как мой брак с Джорджем Харфордом. Я не смогу произнести тех слов, которые велит произнести церковь. Я не хочу и не смею произнести их. Как могу я обещать, что буду любить того, кого ненавижу, почитать того, кто покрыл тебя позором, повиноваться тому, кто, пользуясь своей властью, вовлек меня в грех? Нет! Брак — это таинство для любящих. А не для такого, как он, и не для такой, как я. Джеральд, я лгала всему свету, чтобы спасти тебя от насмешек и обид. Двадцать лет я лгала свету. Я бы не могла сказать правду. Да и кто мог бы? Но ради себя самой я не стану лгать богу и людям перед богом. Нет, Джеральд, никакой обряд, освященный церковью или законом, не соединит меня с Джорджем Харфордом. Быть может, я и теперь связана с ним, с тем, кто, обокрав меня, сделал меня богаче, и в грязи своей жизни я нашла бесценную жемчужину или то, что мне казалось жемчужиной.

Джеральд. Теперь я тебя не понимаю.

Миссис Арбетнот. Мужчины не понимают, что такое мать. Я отличалась от других женщин только тем, что передо мной виноваты, и я сама виновна в том, что перенесла тяжелую кару и глубокий позор. И все же чтобы родить тебя, мне пришлось взглянуть в глаза смерти. Чтобы выкормить тебя, мне пришлось бороться со смертью. Смерть боролась со мной из-за тебя. Всем женщинам приходится с ней бороться за жизнь своих детей. Смерть бездетна и потому хочет отнять детей у нас. Джеральд, ты был наг, и я одевала тебя, ты был голоден, и я кормила тебя. Всю ту долгую зиму я ходила за тобой день и ночь. Никакая услуга не низка, никакая забота не мелка ради того, кого любишь, — а я... о! как же я любила тебя. Не меньше, чем Анна Самуила[9]. А ты нуждался в любви, ты был слаб, и только любовь сохранила тебе жизнь. Только любовь и может сохранить жизнь человеку. А мальчики нередко бывают небрежны и ранят без умысла, и нам всегда кажется, что они вознаградят нас за это потом, когда вырастут и поймут нас как следует. Но это неверно. Жизнь влечет их к себе, они дружат с теми, с кем им веселее, чем с матерью, у них есть развлечения, которых мы лишены, интересы, которые нам чужды: они часто несправедливы к нам, ибо за горечь жизни они всегда винят нас, а сладость жизни не делят с нами... У тебя завелось много друзей, ты бывал у них в домах и радовался вместе с ними, а я, храня свою тайну, не смела последовать за тобой, я оставалась дома и запирала дверь, пряталась от солнца и пребывала во тьме. Что было мне делать в почтенных семействах? Мое прошлое было всегда со мной... А ты думал, что я равнодушна к радостям жизни? Сознаюсь тебе, я о них тосковала, но не смела даже коснуться их, чувствуя, что у меня нет на это права. Ты думал, что мне нравится работать среди бедняков. Тебе казалось, что это мое -призвание. Вовсе нет, но куда же еще могла я деваться? Больные не спрашивают, чиста ли та рука, которая поправляет им подушку, и умирающим все равно, знали ли греховный поцелуй те уста, которые касаются их чела. Это о тебе я думала все время — я отдавала им ту любовь, в которой ты не нуждался; расточала на них чувство, которое не принадлежало им... А ты думал, что я слишком часто хожу в церковь, трачу слишком много времени на церковные дела. Но куда же еще могла я ходить? Божий дом — это единственный дом, где рады грешникам, а ты был всегда в моем сердце, Джеральд, всегда и везде. И хотя день за днем, утром и вечером я преклоняла колени в доме божием, я никогда не каялась в своем грехе. Как я могла каяться, когда плодом этого греха был ты, любимый мой? Даже теперь, когда ты так суров со мной, я не раскаиваюсь. Нет. Ты для меня дороже, чем невинность. Для меня лучше быть твоей матерью — гораздо лучше! — чем сохранить навеки чистоту... Ах, как же ты не видишь, как же ты не понимаешь? Ведь это мой позор соединил нас так неразрывно, это мой позор сделал тебя еще дороже для меня. Я заплатила за тебя, заплатила ценой души и тела, оттого я и люблю тебя так. И не проси меня, не заставляй совершить эту мерзость. Ты дитя моего позора, так останься же им навсегда!

Джеральд. Мама, я не знал, что ты так меня любишь. И я теперь буду тебе лучшим сыном, чем был до сих пор. И мы с тобой никогда больше не расстанемся... но, мама... тут я ничего не могу... ты должна стать женой моего отца. Тебе надо выйти за него. Это твой долг.

Эстер (подбегает к миссис Арбетнот и обнимает ее). Нет, нет — не надо. Это будет настоящий позор, первый позор в вашей жизни. Настоящее бесчестье впервые коснулось бы вас. Оставьте его и уедем со мной. Есть другие страны кроме Англии. Да, другие страны за морем, гораздо лучше, мудрее, справедливее. Мир велик и просторен.

Миссис Арбетнот. Нет, только не для меня. Для меня он не шире ладони, и на пути моем — одни тернии.

Эстер. Так не должно быть. Мы найдем где-нибудь зеленые долины и светлые воды, а если надо плакать — ну что ж, будем плакать вместе. Ведь мы обе любили его!

Джеральд. Эстер!

Эстер (отстраняя его). Нет, нет, не надо! Вы не можете любить меня, если не любите ее. Вы не можете уважать меня, если не преклоняетесь перед ней. В ней воплотилось все страдание женщины. Не ее одну, всех женщин поразило горе в ее лице.

Джеральд. Эстер, Эстер, что же мне делать?

Эстер. Вы уважаете человека, который был вашим отцом?

Джеральд. Уважать его? Я его презираю. Он бесчестен!

Эстер. Благодарю вас, вчера вы спасли меня от него.

Джеральд. Это пустяки. Ради вашего спасения я готов умереть. Но вы так и не сказали, что мне делать сейчас?

Эстер. Разве я не благодарила вас за то, что вы спасли меня?

Джеральд. Но что же мне делать?

Эстер. Спросите свое сердце, а не меня. У меня не было матери, которую надо спасать — или оставлять на позор.

Миссис Арбетнот. Он жесток, да, жесток. Дайте мне уйти.

Джеральд (бросается к матери и становится перед ней на колени). Мама, прости меня: я был неправ.

Миссис Арбетнот. Не целуй моих рук: они холодны. Мое сердце холодно оно разбито.

Эстер. Ах, не говорите так. Сердце живет ранами. Наслаждение может превратить сердце в камень, богатство может иссушить его, но горе... нет, горе не может разбить его. Да и какое же у вас горе? В эту минуту вы ему стали дороже чем когда-либо, как бы вы ни были дороги прежде, о, как вы были ему всегда дороги! Ах, будьте добры к нему.

Джеральд. Ты мне и мать и отец. И больше мне никого не нужно. Все это я говорил только ради тебя, ради тебя одной. О, скажи хоть слово, мама. Неужели я нашел одну любовь и потерял другую? Не говори этого. Ах, мама, ты жестока! (Встает и с рыданиями бросается на диван.)

Миссис Арбетнот (к Эстер). А он нашел другую любовь?

Эстер. Вы же знаете, я его полюбила с первого взгляда.

Миссис Арбетнот. Мы очень бедны.

Эстер. Кто беден, если его любят? Никто, ни один человек. Я ненавижу свое богатство. Оно гнетет меня. Пусть он разделит этот гнет со мной.

Миссис Арбетнот. Но мы опозорены. Мы в числе отверженных. У Джеральда нет имени. Грехи отцов да падут на детей их. Это закон божий.

Эстер. Я была неправа. Закон божий — только Любовь.

Миссис Арбетнот (встает и, взяв Эстер за руку, подводит ее к Джеральду, который лежит на диване, обхватив голову руками. Она дотрагивается до него, он поднимает голову). Джеральд, я не могу дать тебе отца, но я привела тебе жену.

Джеральд. Мама, я недостоин вас обеих.

Миссис Арбетнот. Если она пришла первая, значит, ты достоин. А когда ты уедешь, Джеральд... вместе с ней... вспоминай обо мне иногда. Не забывай меня. А когда станешь молиться, помолись за меня. Молиться надо в самые счастливые минуты, а ты будешь счастлив, Джеральд.