Хозяин моего дома - Кэтрин Полански

– Звучит заманчиво, – кивнул граф.

Энди отправилась на кухню за тортом, а Эвард уселся обратно на диван, заложил руки за голову и подмигнул своему отражению в мутном зеркале телевизионного экрана. Ну что ж, симпатичная мисс Деверил, если у меня есть шанс, то почему бы его не использовать?

7

– Автомобиль подан, мисс Миранда! – Пемброк был, как всегда в присутствии гостей, в высшей степени официален и торжественен.

– Ну что ж, пора возвращаться к трудовым будням. Понедельник, выходные прошли. – Энди проигнорировала попытки Эварда поддержать ее под локоток.

Следуя за Мирандой к экипажу, Эвард пытался успокоиться. Лондон. Наверное, там все изменилось до неузнаваемости. Странно, что это он так разнервничался?

– Не нервничай, машина рассчитана на такую скорость, я не самоубийца. – Энди решила успокоить пассажира, который вцепился в сиденье так, что костяшки пальцев побелели.

– Я абсолютно спокоен! – Граф закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Однако этот театральный жест был несколько подпорчен очередным обгоном, проделанным Мирандой. Эварда вдавило в спинку сиденья. – Хм, юная леди, может быть, стоило доверить управление экипажем профессионалу?

– О нет! Если я еще хоть раз услышу про «юную леди», то скончаюсь на месте! И я профессионал, к твоему сведению, у меня документ есть!

– Оставим это, ю… Миранда. Сколько занимает дорога до Лондона? Видишь ли, я привык ужинать и ночевать в Винчестере, но, видимо, мы окажемся в столице засветло.

– Мы окажемся в Лондоне через три часа, если не попадем в пробку при въезде. – Энди покосилась на спутника.

– Если ты ждешь, что я спрошу, что такое пробка, то спешу тебя разочаровать. И в моем Лондоне говорили про затрудненное движение – «тесно, как в бутылочном горлышке». – Эвард улыбнулся. Даже маленькая победа радовала. Во что, интересно, превратились за сто пятьдесят лет мужчины, если женщины правят экипажем, живут без компаньонок, зарабатывают себе на жизнь и носят штаны? Да что там штаны! Сейчас на Миранде было то, что она назвала деловым костюмом: белая блузка мужского фасона, облегающий пиджак и юбка, едва прикрывающая колени. Нет, на счет «прикрывающая» он погорячился: сейчас, когда Энди управляла этим странным экипажем, юбка позволяла видеть коленки, да и разрез – разрез просто не оставлял места для фантазии. Эвард думал, что более соблазнительной одежды, чем эти ее джинсы, представить себе нельзя, но деловой костюм… Эвард снова покосился на коленки Миранды и утешил себя: «Зато никакого декольте».

– Когда мы приедем в Лондон, я оставлю тебя в Мередит-Хаус, а сама уеду на работу, у меня сегодня важный день. – Энди посмотрела на Эварда. Держится он неплохо. Неизвестно, как бы она повела себя, окажись в девятнадцатом веке.

– М-мередит-Хаус? Так и мой лондонский дом теперь твой? – Эвард не знал, радоваться или злиться по этому поводу.

– Ой, я и не сообразила! Мой отец купил этот дом лет пятьдесят назад, никто тогда не знал, что это Мередит-Хаус. Я откопала на чердаке старые бухгалтерские книги, в которых было это название.

– Надеюсь, ты не перекрасила дом в желтый цвет?

– Желтый? Зачем? Мне больше нравится розовый!

Эвард с ужасом посмотрел на Миранду. Она серьезно?! Розовый Мередит-Хаус? Энди еще немного понаслаждалась шокированным видом графа и успокоила:

– Я ничего не меняла, там все по-прежнему.

– Не шутите так больше, юная леди! Я уже не молод, да и мое положение не способствует расцвету чувства юмора.

– Не называй меня на вы и «юной леди». Меня от такой официальности тянет выругаться или сказать какую-нибудь глупость… вроде розового дома. Так, на чем я остановилась до того, как мы начали увлекательную дискуссию о недвижимости? Ах да! Работа. К обеду я вернусь, и мы попробуем что-нибудь найти, чтобы решить проблему твоего возвращения.

Эвард промолчал. Он не мог понять – раздражает его решительность мисс Деверил или привлекает.

После Саутгемптона шоссе повернуло на северо-восток, и море скрылось из виду. Машин на дороге становилось все больше, приходилось ехать медленнее. Эвард уже освоился в машине и с любопытством рассматривал попутные автомобили. Этот мир явно проживает жизнь в спешке. Из задумчивости его вывел странный звук.

Энди прижала плечом к уху какое-то приспособление:

– Да, уже Винчестер, да-да, через час, без меня не начинайте. Пока. – И поспешила удовлетворить любопытство Эварда. – Это как телеграф, только передает голос. Телефон. Я говорила со своей секретаршей.

Эвард тяжело вздохнул. Бедные люди, ни минуты покоя. Ему казалось, что он уже не способен ничему не удивляться, однако за три часа пути на него обрушилось столько новых сведений, что голова готова была лопнуть. Джентльменов, судя по всему, в этом мире больше не осталось: какой-то открытый экипаж едва не столкнулся с автомобилем Миранды, и мужчина, сидевший за рулем, выразил свое отношение к происшествию весьма неприличными словами. Хм, а что значили его жесты, даже подумать страшно. Во что превратилась Англия? В этой связи возникла еще одна мысль: а что, если он все-таки умер и попал в ад? Раскинувшийся за окном пейзаж вполне соответствовал: нагромождения металлических строений, труб, дорога, забитая гудящими и рычащими экипажами…

– Чтоб они все провалились к дьяволу! – Миранда попыталась втиснуться между грузовиком и автобусом.

Эвард пораженно взглянул на девушку: к тому, что леди здесь ругаются, как портовые грузчики, он еще не привык.

Все кончается, даже пробки: «ягуар» остановился перед крыльцом Мередит-Хауса. Миранда открыла дверь своим ключом.

– Миссис Кеттл!

Экономка вышла из кухни и всплеснула руками.

– Мисс Энди, я вас ждала только к вечеру! – Лавиния Кеттл с удивлением покосилась на незнакомца, который вел себя так, будто вернулся к себе домой.

– Это мой университетский знакомый, Эвард Морвеллан. Он приехал из провинции, и я пригласила его остановиться в Мередит-Хаусе. Эвард, это миссис Кеттл, моя экономка. Она здесь всем заправляет, по всем вопросам обращайся к ней. Я побежала. Вернусь к обеду.

Миранда вылетела за дверь, предоставив Эварду самому объясняться с грозной Лавинией Кеттл.

Энди полностью сосредоточилась на предстоящем заседании Совета директоров. Хорошее настроение испарилось, и остаток пути до офиса DR на Фенчерч-стрит Миранда провела в мрачных раздумьях. Интересно, какое решение принял Тим? Неужели компании грозит скандал? Нет, сейчас последний, оставшийся у Тима доход – это акции компании, он не пойдет на то, чтобы их обесценить.