Большой погром - Василий Сахаров

Добирались девять дней. В опустевшие стойбища лапонов не заходили и чужое имущество не брали, ибо зараза могла сохраняться на вещах. Ведь до сих пор непонятно, какая именно болезнь косила людей, слишком расплывчатое понятие – чума, а микробы глазом не увидишь. Выжившие попадались редко, и они, увидев нас, сразу убегали. Пусть бегут. Сейчас не до них.

Наконец мы добрались до конечной точки путешествия, и вскоре, если удача мне улыбнётся, я стану владельцем древних артефактов. Надо только венд елей найти и Геста, который моему появлению может не обрадоваться. Следовательно, об осторожности забывать не стоит…

Покинув деревню северян, по узкой дороге, которая петляла вдоль реки, мы направились на северо-запад. Впереди – дозор и один проводник, испуганный пожилой мужичок. Следом основная группа, которая с правого фланга прикрыта рекой, а с левого – боковым дозором из следопытов. А ещё есть моё чутье на опасность. Оно молчит, и это хорошо. Значит, засады нет.

Весна на севере только начинается, и солнце светит, но не греет. Однако, несмотря на это, из походной сумки вылез живойт. Змейка до сих пор со мной. Зимой она впала в спячку и проснулась в тот день, когда я собирался покинуть Рарог. Честно говоря, за многочисленными хлопотами и заботами я о ней совсем забыл. Но тому, что она снова со мной, обрадовался и взял её с собой. Хотел ещё соколов прихватить, да не вышло. Птицы заболели и остались в Рароге под присмотром ловчих.

Покинув сумку, живойт прополз по моей спине и взобрался на плечо. После чего заснул. Ему всё ещё холодно. Покосившись на него, я улыбнулся и потянул повод влево. Мы сворачивали с дороги в глухую чащу, к святилищу венделей, но проехали немного. Дорога исчезла, и это понятно. Многие лесные капища имеют защиту из ловушек, и люди ходят к ним небольшими группами, чтобы враги не смогли сразу к нему выйти.

Отряд спешился, я снял живойта с плеча и спрятал обратно в походную сумку. Всё равно помощи от него пока никакой, холодно. Десяток воинов остался сторожить лошадей, а остальные углубились в лес.

Вскоре обнаружили первую ловушку – прикрытую дёрном яму с острыми кольями. Потом вторую – подвешенное между деревьями бревно с острыми шипами. А следом третью – спрятанные в прошлогодней опавшей листве колышки и капканы.

К счастью, хеме обнаружили ловушки раньше, чем в них кто-то угодил. Мы их обошли и через полчаса вышли к святилищу Морены.

Поляна. В центре – каменный круг из речных валунов. Ровная плита, на которой лежали подношения богине: засохшие цветы, какие-то травы, глиняные плошки с застывшим мёдом, резные фигурки и тряпичные куклы. А за плитой-алтарём – статуя Морены. Я ожидал, что это будет нечто монументальное, может, каменная фигура метров пять высотой или выше. Но статуя богини была самой обычной: украшенный рунами резной дубовый столб и женское лицо. Если не обращать внимания на знаки, можно спутать Морену с Мерцаной, Макошью или Ладой. Просто лик. Сельское капище, и не более того. Никакого зла рядом не ощущалось. Да и не могло его быть.

Конечно, Морена – богиня смерти и увядания. Однако она не зло. Есть тьма. Есть свет. И одно без другого немыслимо. Такова философия славян. Поэтому Морена может не только убивать, но и лечить, и принимать боль человека, который принёс дар от сердца и просит о помощи. Хотя в землях венедов этой богине не поклонялись. Вспоминали, как положено, но отдельного культа и храмов в её честь не было. Думаю, это связано с теми нехорошими поступками, которые творили предки венд елей, когда ещё жили вместе с венедами. Подробностей не знаю, но кровавые жертвы приносились, причём не только добровольные. Вот потому-то их на север и выбили.

«Ладно, – подумал я, прогулявшись по святилищу, – посмотрим, что будет дальше».

Воины стали нарезать вокруг поляны круги. Они бродили больше часа, и я уже собирался отдать приказ возвращаться к лошадям, но в этот момент один из разведчиков громко закричал. Что-то напугало бывалого воина, и я схватился за меч и бросился на голос. Но воевать было не с кем.

Хеме стоял на краю глубокого оврага, а в нём – трупы людей. Много трупов. Старики, мужчины, женщины. Все вперемешку. Все одеты. Все целы, зверьё никого не тронуло, что странно. Они умерли давно. Ещё зимой. Тела замёрзли и потому не сгнили. Лишь весной они стали оттаивать, да и то не сразу, ибо свет солнца в овраг не проникал. И сейчас они сильно воняли, а на лицах мертвецов и открытых участках тела я заметил крупные чёрные фурункулы.

Сомнений не было. Мы обнаружили венд елей, которые покинули своё поселение и пришли к святилищу, а потом оказались в овраге. Кто принёс сюда тела? Или люди, поняв, что больны, сами бросались с обрыва? Ответа не было.

– Уходим! – отдал я команду воинам.

Торопясь как можно скорее оставить место гибели сотен людей, варяги и следопыты рысью направились из леса. Никому не хотелось подцепить заразу, которая могла распространяться по воздуху, и когда мы выбрались из чащобы, все облегчённо вздохнули. Кажется, пронесло.

Опять отряд выстроился в походный порядок, и, обходя лес по дуге, мы направились к горам. Но добраться к пещерам засветло не получилось, и я решил сделать остановку.

Воины развели костры, и Хорояр выставил боевое охранение. Вокруг тихо и спокойно, опасаться некого и нечего. Однако с наступлением темноты я почувствовал смутное беспокойство, словно за нами кто-то осторожно наблюдает. А спустя пару минут к моему костру подсел Таино, племянник Калеви Лайне, который в этом рейде командовал разведчиками, и сказал:

– Вождь, за нами следят.

– Кто?

– Вендели.

– Сколько их?

– Пятеро. Я видел двоих, подростки.

– Вооружены?

– Кинжалами и луками. Сумок и рюкзаков нет. Они пришли налегке. Значит, их дом или стоянка рядом.

– Скрутить наблюдателей сможете?

– Двоих или троих. Кто к нам ближе. Остальные держатся в отдалении и успеют сбежать.

– Захватите кого сможете.

Он кивнул, поднялся и скрылся в темноте.

Тишина. Только лошади всхрапывали и негромко переговаривались воины. Но спустя десять минут в темноте раздались громкие крики, а потом на границе света и тьмы, не долетев до костра, упала одинокая стрела.

Воины всполошились, они не знали, что рядом вендели. А потом снова возле моего костра появился Тапио, а с ним следопыты и пленники.

Молодые вендели были ошарашены тем, что они попались, и постоянно дёргались. Однако от нас не сбежишь, если мы сами не отпустим, и я начал разговор с первым пленником, темноволосым худым пареньком:

– Своё имя назовёшь?

Он исподлобья посмотрел на меня и опустил голову. Вендель меня понял, но решил играть в молчанку. Есть верные способы разговорить любого молчуна, но в данном случае можно не торопиться, и я продолжил:

– Меня зовут Вадим Сокол, я ведун и венедский вождь. – Я достал амулет шамана Олафа и покачал его перед лицом парня. – Узнаёшь?

Вендель покосился на амулет и резко дёрнулся. Он его узнал, и я спросил:

– Гест в пещерах?

В этот раз пленник ответил:

– Да.

– Это хорошо. Сейчас тебя отпустят, и беги к шаману. Скажи, что к нему гость, который принёс последнее слово Олафа.

Кивнув следопытам, я дал им понять, что отпускаю пленника, и они его освободили.

Парень медленно поднялся, покосился на своих сородичей, которых связали и кинули рядом с костром, и просипел:

– Что будет с ними?

– Они мои гости. Если договоримся, отпущу. Если нет, тогда смерть. Так что не стой. Поторопись.

Молодой вендель кивнул и резко отпрыгнул от костра. После чего, петляя, скрылся в темноте. Видимо, он опасался выстрела в спину. Но в него, естественно, никто не стрелял…

Ночь прошла спокойно. Наступило холодное туманное утро, и появился шаман. Он медленно шёл к нашей стоянке, не скрывался и выглядел именно так, как положено человеку его рода занятий. Древний матёрый старик, сгорбленный годами, с резным посохом в правой руке. На голове меховой шлем в виде волчьей головы, а на плечах обшитая многочисленными перьями потёртая медвежья шкура.

Шамана встретили следопыты и проводили к моему костру. Он сел на брошенное наземь седло, смерил меня оценивающим взглядом и положил на колени посох. Можно начинать серьёзный разговор, но перед этим он указал на пленников, которые по-прежнему были связаны, и сказал:

– Отпусти мальчишек, ведун.

Я кивнул воинам. Они развязали венделей, и я спросил шамана:

– Ты Гест?

– Это моё имя, – слегка усмехнулся старик. – А ты Вадим Сокол?

– Так и есть. Зачем я сюда прибыл, знаешь? – В моих руках появился амулет Олафа.

– Знаю. – Шаман протянул раскрытую ладонь и попросил: – Отдай.

Спорить пока ни к чему, я передал ему амулет, и он, тяжело вздохнув, снова посмотрел на меня, и наши взгляды встретились. Я не отвернулся, выдержал испытание на твёрдость духа, и Гест произнёс: