Мир Савойя. Зов тьмы - Лара Ингвар

Ришара жители деревни тоже заметили. Оборотни прекрасно знали, кто он такой, что он владелец земель у Аршарского озера, последний из рода колдунов черного пламени, истребленных Савойя в прошлом. Знали также, что Ришар охотится и убивает ночных монстров и даже использует для этого других оборотней, а также полукровок от союза человека и эльфа. Вперед выступил вожак, масть его была цвета спелой пшеницы, от долгого пребывания в теле волка лицо приобрело хищные черты: нос слишком сильно выдавался вперед и был покрыт короткими золотистыми волосками. Обычно сильные оборотни не доживают до седин, они медленно теряют человеческий облик, а затем разум. И их уничтожают их же соотечественники. Этому было отмерено еще лет десять в теле человека, потом его постигнет такая судьба.

— Добро пожаловать, Ришар де Крафт, — он низко поклонился, в извинение за то, хозяину земель у Аршарского озера никто не оказал должных почестей. Сердито стрельнул желтыми глазами, от чего женщины забегали, засуетились и через мгновения перед путниками было свежее молоко, да хрустящий хлеб из печи. Луна понюхала молоко, сделала глоток и удовлетворённо зажмурилась. В детстве она очень любила молоко, а еще мед и сладкие сливы. Мантикор сунул острый нос в ее чашку и тоже принялся лакать, чем вызвал оторопь деревенских жителей. Обычно Мантикоров все предпочитали видеть лишь в виде чучел в тавернах.

— И я рад приветствовать тебя, вожак. Как твое имя? — Ришар пытался поддерживать хорошие отношения с окружающими его замок стаями. В конце концов от него во многом зависело на чьей стороне окажутся оборотни. Савойя хорошо им платили за работу по найму, но и убивали без сожалений, мало для них значила жизнь любого из существ, кроме Шевалье. Ришар платил меньше, но никого не развлекался чужой смертью.

— Меня зовут Ардакам, я занимаю должность вожака пол года как.

Оборотни были куда как более цивилизованными, чем о них полагалось думать. Место вожака избиралось путем голосования, а не боя, как думали многие не знающие их культуру. Конечно, древний обычай поединка сохранялся, но приобрел скорее формальный характер. Ведь лидер должен быть в первую очередь хорошим стратегом, а уж потом воином.

— Когда моя спутница благословит вашу землю, я бы хотел поговорить о возможной сделке.

— Мы больше не будем отдавать тебе наших щенков.

Голос у нового вожака был тверд, а в глазах просквозил вызов. Да и то, что он заявил об этом вслух, да еще и перед деревенскими жителями не сулило ничего хорошего. Ришар нахмурился. Уж не решили ли эти оборотни перейти на сторону кровососов. Формально каждая деревня могла проголосовать и перейти под другое покровительство, особенно часто так поступали жители приграничных земель. Большинство владельцев незамедлительно бы ввели своих солдат в подобной ситуации, чтобы мечом и кровью доказать, что жители оказались не правы. Ришар такие драконовские методы не разделал, предпочитая убивать только тех, кому и так давно пора было гнить в земле.

Обычай с незапамятных времен был таков, что оборотни всех окрестных деревень отдавали по одному ребенку раз в три года на службу лорду Аршарского озера. Раньше отдавали сильнейших, но деревни не могли больше позволить себе расстаться с рабочей силой, поэтому стали отдавать самых слабых и больных. Колдуны имели большой запас снадобий, способный излечить от многих недугов.

— Почему, позвольте узнать, — Ришар говорил спокойно, улыбаясь красивой половиной своего рта. Внутренне он был напряжен как струна, радушие жителей вдруг показалось ему наигранным, он торопливо принялся вспоминать, припасены ли у него с собой противоядия. С дугой стороны — это волки, у них отравительство не в почете. Хищники предпочитают действовать когтями, это оборотни-лебеди вполне могут воспользоваться ядом. Вожак все же приметил беспокойство на лице Ришара, а потому поднял вверх лохматые ладони. Он хорошо помнил отца Ришара, который вспыхивал факелом, услышав отказ.

— Дело не в неуважении, но у нас рождается все меньше детей. Наши женщины носят их все сложнее.

Действительно, малышей вокруг почти не было. Большинство детей выглядели как подростки. А среди женщин была лишь одна беременная. Вервольвиха держала руку на круглом животе, словно силой воли заставляя себя носить беременность, лицо ее искажалось от муки, а щуплый мужчина, неуловимо похожий на Ардакама обнял ее, увел в дом, шепча об отдыхе. Луну это удивило. Она знала, что оборотни носят детей очень легко и рожают их почти безболезненно.

— Почему? — сорвался вопрос с ее губ. Она виновато посмотрела на Ришара, но потом решила, что в его присутствии разговаривать с незнакомцами можно.

— Мы не знаем. — Развел руками оборотень, — Но это происходит не только в нашей стае. Женщины не могут забеременеть, а те, кто могут стали терять детей. Мы обращались к колдунам, но они ничего не могут нам объяснить. Мы наняли повитуху из ведьм, но и она не может ничего сделать.

— А к эльфам?

— Не думаю, что эльфы пожелают помогать оборотням.

Девушка была изрядно удивлена. Эльфы поклонялись жизни, они давали жизнь и очень охотно помогали при таких проблемах. Ардакам пустился в объяснения, решив, что перед ним обычная деревенская полукровка, которых по какой-то непонятной причине собирал владелец замка.

— Наши предки продали всех эльфов, которые здесь когда-то жили, савойя. Не думаю, что они захотят нам помогать. Один из колдунов сказал, что отсутствие здесь эльфов как раз и является причиной, по которой у нас рождается все меньше и меньше детей.

— Любой из эльфов бы охотно помог вам. Мы не злопамятны.

— Ты, видимо, никогда не общалась со своими сородичами. — сказал оборотень надменно. Ему было неприятно признавать слабость своих сородичей и превосходство остроухих над ними. Деревенские уважали оборотней, они искали их защиты, но никогда не смотрели ни них с таким благоговением, как на Луну. Одна полукровка и вот они уже бегут к ней, как к какому-то божку, и падают ниц.

— Я росла со своей матерью, она была благородна и дарила жизнь даже тем, кто хотел ее смерти.

Оборотень только усмехнулся в ответ на ее слова. Он знал совсем других эльфов, те морочили волкам головы, заводили их в топи и болота и оставляли на верную смерть. Не только из чувства мести, но и ради развлечения. Одна хорошенькая полукровка