Следуя высшему замыслу - Алексей Аникин

очень жестоко, потому что хотим вселить страх. Но, к сожалению, страх не всегда приводит к недопущению образования порока. Часто приходится ломать саму гниющую цивилизацию – источник идей и мыслей. Чувствую, у тебя в голове стоит вопрос – в чём же поучительность моей истории? Ну что ж, ответ на него ты дашь себе сам лишь через время, когда тебе станет понятно больше. Мы ещё увидимся. Напоследок скажу одно – отучись доверять дело воле случая. Подкидывание монетки нигде не оправдывает глупость поступка. Даже в хаотичном четвёртом мире-измерении.

Анугиразус растворился подобно пустынному миражу, оставив меня наедине с самим собой.

«Да уж, любитель ты, Анугиразус, загадывать загадки, – подумалось мне. – Ну и ничего, разгадаю».

А ведь небо над солнечным лугом – прекрасное место для первого полноценного полёта!

Глава 3. Второй урок Анугиразуса

Космический бой выглядит совсем не так, как показывали в старом кино. На деле это явление либо чрезвычайно долгое и скучное, либо чрезвычайно быстрое и неожиданное. Ни тебе гигантских космических кораблей, едва обшивками не касающихся друг друга в суровом бою, ни тебе абордажных челноков с сотнями десантников, ни тебе множества пушек по бортам, как у фрегатов семнадцатого века.

Реальность оказалась всё же реалистичнее выдумки как талантливых, так и бесталанных творцов далёкого прошлого. Законы физики, военная доктрина, расстояние боя – всё это вносило свою лепту в набор вооружений. Не было никаких пушек на бортах, планирующих бомб, мин. Лазеры, ракеты, торпеды, радиоэлектронная борьба – вот что было.

Наш корабль стоял возле сторожевой станции, ждал, пока два сопровождающих нас эскадренных торпедоносца отразят нападение вездесущих лацертианских пиратов. Врагов было четверо, корабли примерно того же типа, что и наши. Бой был бы неравный, не будь экипажи наших боевых кораблей отлично выучены.

У нас паники не было. Явление это обычное, на самом деле. Народ уже давно привык. В конце концов, даже если вдруг эсторносцы уничтожат, побитый враг ни за что не уничтожит сторожевую станцию. Я вынес свой разум далеко за пределы корабля и пытался на расстоянии ощущать все возмущения в вакууме.

– И что ты чувствуешь? – спросила Света, лежавшая рядом со мной.

– Лазеры, ракеты, торпеды. Всё как обычно. Ничего нового. Всё идёт одновременно и быстро, одновременно и очень медленно. Скукота.

– Но зачем тогда ты смотришь? Неужели ты что-то видишь за те многие десятки тысяч километров?

– Нет. Но я чувствую. Чувствую, как возмущаются щиты каждому попаданию, чувствую, как торпеды пробивают в них бреши, как рвут на части обшивку, сеют пожары, собирают лацертианскую жатву, разрывая их на части, ломая им кости…

– Вить, у тебя кровь, – испуганно сказала Света. – Из глаз.

Я цокнул языком.

– Чёртова анугирская физиология. Вытри кровь, пожалуйста. Похоже, мне не стоит столь подробно описывать то, что я чувствую. Дракону-карателю это нравится.

«Нет, не анугиру, которого ты называешь драконом-карателем, – заговорил Анугиразус. – Он, без сомнения, тоже был бы рад. Но эта мысль твоя, и именно ты получаешь потаённое удовольствие».

«Удовольствие? С чего ты это решил?»

«В тебе бушует ненависть. Ты ненавидишь врага. Ты рад тому, что враг умирает. Кто-то мгновенно, кто-то в страшных муках – но тебе не сильно важно. Ты удовлетворён, когда чужое тело испускает дух, а разум устремляется в пятый мир-измерение».

«Ты прав лишь в слове «удовлетворён». Да, я и правда удовлетворён, что эти убогие ящерицы, не построившие государства аж за сотни лет космического существования, никому больше не навредят. Я, однако, радуюсь, не мучениям, а жизням, спасённым от их чешуйчатых лап».

«Но разум твой говорит мне, что ты рад их мучениям. Нити разума, которыми я искусно могу играть, никогда не обманывают».

«Не манипулируй мной, Анугиразус. Мой разум состоит из трёх частей, мне это давно известно. Если треть моего разума чему-то там и радуется, остальные две трети вполне себе спокойны. Я не собираюсь потакать ей. Буду честен, я был бы рад даже избавиться от неё».

«Впервые вижу, чтобы кто-то так рьяно отказывался от своей уникальной сущности. Знаешь, что бывает с существами, которые живут без трети мозга?»

«Ничего хорошего, я уверен. Но суть ведь не в этом. Мне мерзка сама ваша философия – жестокая, беспощадная, человеконенавистническая. Как мне нужно относиться к тем, кто ненавидит меня всем сердцем? С любовью? С трепетом? С уважением, да? Я же до сих пор чувствую, как эта треть разума хочет сожрать меня только лишь потому, что я человек».

«Жди нашего следующего урока, Чудов. Мне больше нечего тебе сказать. Не поймёшь».

– Ты нахмурился, Вить, – сказала Света. – К тебе опять приходил Анугиразус?

– Да. Намеревается дать мне очередной урок. Видимо, хочет, чтобы я уверовал в то, что анугирская треть вовсе не хочет меня убить.

– А разве она пытается?

Разум продолжал висеть в космосе, но тело рефлекторно чуть поёжилось. Это был не мой рефлекс, чужой. И означал он призыв сказать правду.

– Нет, – ответил я честно. – С тех пор, как я возродился, не пытается. Абдоцерий погиб тогда вместе со мной. Но кровь дракона-карателя всё равно радуется тому, чему нормальный я радоваться бы не стал. У неё другая суть. Та, которую я не хочу принимать.

– Я бы тоже не стала принимать дар дракона-карателя. Любой, особенно завязанный на их крови. Нужно искать способ бороться с этим наваждением.

– Знаю. Но будет тяжело бороться с тем, что сидит у тебя в самой подкорке.

– Давай лучше поговорим о другом. Чего нам обсуждать столь нервные темы?

– Так и поступим. Что у тебя на уме?

Света немного поразмышляла.

– А помнишь, как мы с тобой обсуждали наше семейное будущее? О том, как мы оба изъявили желание иметь двух мальчиков? Я размышляла над этим. И пришла к выводу, что хочу родить их не в обличии человека, а в обличии драконицы.

Виду я не подал, но мысленно такое желание на мгновение повергло меня ступор.

– С чего вдруг?

– Знания моей второй сущности подсказали, что организм русской драконицы гораздо лучше приспособлен для вынашивания детей и родов, чем человеческий. Хочешь поведаю?

– Валяй. Может, аргументы и правда будут значимые.

– Тогда слушай. Во-первых, важно отметить удивительную выносливость и высокий болевой порог благодаря выработанной сотнями миллионов лет эффективной гормональной системе. По сути, драконица почти не замечает ни беременности, ни самих родов, ей не