Следуя высшему замыслу - Алексей Аникин

отреагировала! И сразу наказала мне, чтобы я не смел её так называть, ибо даже самый добрый и терпеливый дракон может за это лишить меня жизни. Вот тебе, дорогой читатель, было бы приятно, если бы тебя обозвали, например, макакой? Или шимпанзе? То-то же! Среди всех моих знакомых только Сергей Казимирович мог в сердцах назвать дракона ящерицей. Но ему это свойственно – он-то драконов ненавидит. Да и отбиться от разозлившегося не-ящерицы он вполне был способен.

Сейчас я полностью осознаю, почему драконы отстоят от рептилий так же, как и небо отстоит от земли. Дело в отличиях. Их настолько много, что перечислять не вижу смысла. Лучше я приведу выдержку из словаря непосредственно самих русских драконов: «Русский дракон, или русанар – социальное высшее существо, обладающее физиологической способностью вскармливать потомство молоком». Будь рядом со мной моя Света в обличии драконицы, любой зритель сразу бы заметил кормящую грудь. Не такую выраженную, как в обличии человека, разумеется, но будь у неё на руках юный русский дракон, она бы исполнила свою функцию как надо… О, прошу меня извинить, я отвлёкся на слишком интимные темы. Конечно же, мой труд не является анатомическим трактатом. Однако кое-что я прояснить для полноты картины был обязан. Так ли уж много людей знают о настоящих драконах, а не о дурных фантазиях порочных людей? Вот, то-то же!

Я перевернулся на спину, устремив взгляд на живот. Тут, оказывается, тоже интересно! Откуда ж мне было знать, что удивительная мужская драконья худоба вовсе не от здорового образа жизни, а от банального отсутствия органов в брюшной полости? Ни кишечника тебе, ни почек. Не нужны они. Если дракон что-то и ест, что случается очень редко, то его организм просто сам расщепляет еду на мельчайшие частицы, вытаскивая сто процентов энергии, не оставляя ничего и не используя множество ферментов. Зато какие мышцы брюшного пресса! Полезны для полёта и для сражений одновременно и в равной степени. У самок драконов, в свою очередь, живот вполне нормальный – они носят в нём потомство.

– Ты отдаёшь себе отчёт, что занимаешься полной ерундой, Чудов? – вдруг прозвучал голос откуда-то справа. – Крутишься, вертишься, рассматриваешь себя, подобно девушке перед зеркалом. Какое неподобающее поведение для мужчины.

Я даже не вздрогнул. Появления Анугиразуса стоило ожидать.

– Почему же ерундой? Я изучаю себя. На Ахтургире у меня не было времени полюбоваться собой и понять, какие во мне есть сильные и слабые стороны. Даже внешность свою я по достоинству смог оценить только сейчас.

Анугиразус сидел рядом и смотрел на меня взглядом, полным презрения. Буду честен, до поры я был убеждён, что иного взгляда у него просто не существует.

– Ты не забыл, что должен сделать?

– А что я должен сделать? Я вроде всё сделал.

Анугиразус ухмыльнулся, показав зубы.

– Энерговед, не энерговед, всё одно – типичная человеческая память. Коротка до безумия.

– Опять говоришь унизительными лозунгами? Я тоже так умею. Дракон, не дракон, всё одно – типичная высшесущественническая недосказанность. Непонятна до безумия.

– Язык своими остротами не сломай, Чудов. Если ты забыл, я тебе напомню – ты должен решить, хочешь ли взять дар Мутаръягира или нет. Он явится вновь уже послезавтра.

– Завтра и решу. Дело пяти минут. Впрочем, почему завтра? Я и сейчас много чего надумал. Сложив два и два, я получил результат – мне не нужна никакая методология в обмен на собственную кровь, потому что тогда вероятен контроль надо мной.

– Удивительная математика получается, если при сложении двух пар ты получаешь пять.

Я нахмурился.

– Не понимаю.

– С чего ты решил, что при вливании крови Мутаръягира над тобой можно получить контроль? Этому есть доказательства?

– Вообще-то есть. Помнишь нашу битву на Чёрной Арене? Первая двойка – это факт, что в моей голове появился Абдоцерий, моя вторая личность на основе твоей крови. Вторая двойка – это факт, что он начал замещать меня, пытался стереть мою личность. Два плюс два равно четыре, Анугиразус.

– Нет, Чудов, не четыре. Ты забыл маленькую, совсем незначительную, казалось бы, единицу.

– Какую ещё единицу? Ну не томи, Анугиразус, говори скорее.

– Если с помощью крови можно было бы брать под контроль, то тобой ещё тогда мог бы управлять Евгений, а сейчас смог бы управлять я.

– Евгению не было смысла брать меня под контроль. Не для того он учил меня, чтобы потом просто заместить в самый ответственный момент.

– Зато есть смысл у меня. На твоём корабле сейчас находятся два порочных человека. Будь у меня возможность, я бы ещё неделю назад взял тебя под контроль и свершил бы правосудие. И ты бы даже ничего не заметил, лишь потом прочитал бы новость о двух жестоких убийствах, произошедших в паре палуб от тебя.

– Ну хорошо, брать под контроль меня нельзя. А то, что он заберёт мой генетический материал? Я не особо верю в то, что эти икватаги миролюбивые и совершенно не захотят на мою страну напасть, обуздав человеческие уязвимости. Питать врага я не намерен.

– У меня есть что по этому поводу сказать. Вас тридцать четыре миллиарда. Икватагов всего двадцать миллионов. Они развиваются не смешением генов, а невиданным уровнем энерговедения. Размножаются они очень медленно. Если понадобится, вы их раздавите, даже не вспотев. Ну убьют они, зная какую-то вашу уязвимость, дополнительную сотню-другую тысяч ваших солдат – ничего всё равно не изменится, их судьба будет предрешена.

Я нахмурился ещё сильнее.

– И к чему ты клонишь?

Анугиразус вдруг подошёл ближе и резко сменил тон на более мягкий.

– Пойми, Чудов, отнюдь не каждое высшее существо хочет тебе зла. Многие лишь исследуют мир, познают новое, собирают знания и делятся ими с избранными личностями. Тебя избрали, Чудов. Тебе подарят знание, о котором ты даже не задумывался, – Анугиразус положил руку мне на шею. – Тебе это ничего не стоит.

Я не сопротивлялся. Лишь слушал внимательно.

– Может быть. Но почему я должен верить твоим речам?

– Хотя бы потому, что я не хочу убить тебя. Наша дуэль закончилась там, на Жаркаде, два года назад. Я предпочитаю деловые отношения пустой вражде. Соглашайся на щедрое предложение, Чудов. Даю честное слово высшего существа – ты не прогадаешь.

Анугиразус говорил очень убедительно, играл голосом и даже мимикой. В его взгляде в тот миг я впервые прочитал нечто совершенно новое – добродушие.

– Ладно,