Ударь по больному месту - Джеймс Чейз

Я терпеливо объяснил ему, что, когда Терри ушел из дому и стал зарабатывать на жизнь, играя на пианино в «Дэд-Энд клаб», он изменил фамилию на Зейглер.

– Очень хорошо, мистер Уоллес, – сказал Льюис. – Тогда я могу допустить, что Торнсен и Зейглер одно и то же лицо.

– А теперь скажите мне, мистер Льюис, если Зейглер умрет или его не удастся найти, к кому перейдут деньги?

– Мисс Ангус оставила деньги только ему. Никто не сможет получить их, пока не будет неопровержимо доказано, что Зейглер – это Торнсен. Тогда деньги перейдут уже к наследникам Торнсена по действующим законам.

– Так к кому же все-таки: к матери или к сестре?

– К матери.

– Понятно, мистер Льюис. Я буду поддерживать с вами связь. Может быть, вам стоит позвонить и сообщить Акленду, что деньги должны оставаться в банке, пока вы не будете уверены в подлинности личности получателя.

– Да, конечно, я переговорю с ним прямо сегодня.

– Отлично. Я позвоню вам на днях, мистер Льюис.

Было уже 16.15, и я начал беспокоиться, куда запропастился Билл. Мне нужно было обсудить с ним новое развитие дела, и пока его не было, я придвинул к себе пишущую машинку и принялся за рапорт.

Я как раз закончил печатать, когда вошел Билл. Выдергивая последний листок из машинки, я спросил:

– Где ты был? Я уже начал было беспокоиться, жив ли ты.

– Ничего не могу сказать, пока не промочу горло, – проговорил он, с трудом опускаясь на стул. – Где я был? Я вывернулся весь наизнанку.

Я достал бутылку, отметив, что было уже 18.40, налил две порции виски, положил в них по кусочку льда и протянул один из стаканов Биллу.

– Ну?

– Когда тот парень, который прикинулся Терри, выскочил из кабинета Акленда, я увидел, что он кипит, как действующий вулкан. Сев на мотоцикл «хонда», он рванул по направлению к побережью, а я за ним, подумав, что он поедет в «Черную шкатулку», но все было не так. Он проехал эту забегаловку и устремился по Ойстер-Эли. В конце аллеи стоят три многоквартирных дома. В них живут местные рыбаки. Здесь он заглушил свою «хонду». Пока я припарковался и прошел аллею, его уже и след простыл. Мотоцикл стоял возле какого-то ветхого домишки, и я, записав номер, отправился в отдел регистрации. Все оказалось очень просто. Парня зовут Лу Джерандо, и живет он на Ойстер-Эли в доме 10, квартира 3. – Билл опять отхлебнул хороший глоток виски. – Я пошел в полицию и поговорил с Джо Беглером. Он захотел узнать, почему я интересуюсь Джерандо. Я сказал, что мне просто нужна информация и не знает ли он чего об этом парне. Джо сказал мне, что он у них на заметке, но пока на него ничего нет. Отец его был связан с мафией и погиб, когда малому было всего пятнадцать лет. Он ухаживал за своей больной матерью и перебивался случайными заработками в порту, пока мать не умерла. Они – выходцы из Сицилии, но Джерандо пока ни на чем не попадался, хотя и состоит на подозрении у полиции. Я вернулся к пристани и поговорил с парой известных мне ребят, но они тоже ничего не могли о нем рассказать. Они не знают, чем Джерандо зарабатывает на жизнь. – Билл допил свое виски. – Вот так, Дирк.

– Отличная работа, Билл, – сказал я. – Я поговорю с Элом Барни, может быть, он что-нибудь знает.

Загудел интерком.

– Дирк? – сухо спросила Гленда. – Принеси мне, пожалуйста, досье Торнсенов. – И она сразу же отключилась.

Мы с Биллом обменялись недоумевающими взглядами.

– Какая муха ее укусила? – проговорил я, беря в руки дело и направляясь к двери.

Войдя к Гленде, я положил досье перед ней на стол.

– Здесь все материалы – вплоть до сегодняшнего дня.

– Завтра утром приезжает полковник Парнэлл, – сказала Гленда. – Он захочет посмотреть это. Расследование закончено. Мне звонила миссис Торнсен и сообщила, что это дело ее больше не интересует и с сегодняшнего дня она прекращает оплату. Так что, Дирк, можешь забыть о деле Торнсенов.

Я широко раскрыл глаза:

– Значит, столько времени и усилий потрачено напрасно? – Я стукнул кулаком по досье.

Гленда улыбнулась.

– Мы хорошо заработали на этой миссис Торнсен, так что я не назвала бы это пустой тратой времени.

– Дело как раз начало принимать интересный оборот. Ну хорошо. Есть какое-нибудь новое задание?

– Это решит полковник. Он встретится с тобой завтра.

Я вернулся к себе и рассказал обо всем Биллу.

– Вот такие дела, – закончил я. – Завтра приезжает полковник и даст нам другую работу.

Я посмотрел на часы. Было 19.20.

– Все, пошли ужинать. Может быть, опять к Лючиано?

Лицо Билла просветлело:

– Блестящая идея, пошли.

В следующую минуту на моем столе зазвонил телефон. Раздраженный, я рывком снял трубку. Я был чертовски голоден и расстроен. Но все это были пустяки по сравнению с этим телефонным звонком, который перевернул всю мою жизнь.

– Дирк Уоллес, – рявкнул я в трубку. – Кто это?

– О, Дирк! – раздался женский дрожащий голос. – Это Бетт Стоуэлл.

Бетти Стоуэлл работала вместе с Сюзи в «Бельвью-отеле» и была ее ближайшей подругой. Время от времени она оказывалась в одной с нами компании: симпатичная девушка без комплексов, с постоянным парнем и надеждой иметь большую семью.

– Привет, Бетти, – сказал я и насторожился, услышав, что она плачет.

– Ради Бога, что случилось, Бетти?

– О, Дирк! Пусть Бог простит меня за то, что я должна тебе сообщить, но кто-то же должен тебе сказать. О, Дирк…

Холодный пот прошиб меня.

– Что-нибудь случилось с Сюзи?

– Да, Дирк, дорогой. Сюзи погибла.

– Что ты такое мелешь? – закричал я. – Сюзи погибла?!

– Да.

Я сидел неподвижно, прислушиваясь к звукам ее рыданий, все более утверждаясь в мысли, что это не ошибка. Сюзи была мертва! Сюзи, которую я любил, на которой хотел жениться, которая столько сделала для меня, – мертва.

– Как это случилось? – наконец обрел я дар речи.

– Извини, я не в состоянии больше говорить. Полиции все известно. – И все еще всхлипывая, она повесила трубку.

Я закрыл глаза. Сюзи мертва! Откуда-то, словно издалека, прозвучали слова Билла:

– Боже мой! Мне так жаль, Дирк. – И он вышел из комнаты, оставив меня наедине с моим горем.

Я был благодарен ему и сидел, бессмысленно глядя в пространство, думая о Сюзи, о том, что она значила для меня, и осознавая, может быть, впервые, как сильно я ее любил.

Так я сидел, может быть, минут десять, затем понемногу взял себя в руки. Как это случилось? Я придвинул к себе телефон и, набрав номер полицейского управления, попросил позвать Джо Беглера. Нас с ним связывали хорошие отношения. Он знал обо всем, что творится в городе.

– Беглер у телефона.

– Джо, это Дирк Уоллес.

– Слушай, Дирк, я сейчас сменяюсь. Может, твое дело подождет до завтра?

– Сюзи Лонг, – сказал я. – Что с ней случилось?

– Сюзи Лонг? А кто она была тебе?

– Это моя возлюбленная, Джо. Мы должны были пожениться. Вот кто она была мне.

– Боже мой! Я этого не знал, Дирк.

– Так что случилось?

– Факты таковы, – сказал Беглер. – Сегодня утром, когда мисс Лонг шла по улице, направляясь в отель, около нее остановилась машина и высунувшийся человек спросил ее, как проехать на Вестбэри-Драйв. Этот разговор слышали две пожилые женщины, проходившие в это время мимо.

Мисс Лонг подошла к автомобилю и начала объяснять. Ей в лицо плеснули серной кислотой, а машина скрылась. Эти две старухи сообщили, что мисс Лонг, закрыв лицо руками и крича, бросилась на проезжую часть, где была сбита проезжающим мимо грузовиком. Смерть наступила мгновенно.

Я почувствовал вдруг сухость и горечь во рту и с трудом сдержался, чтобы не вырвало.

Беглер, видимо, понявший мое состояние, дал мне время прийти в себя, а затем продолжил:

– Сейчас ребята занимаются этим, но пока ничего не удалось установить. Обе старушки оказались довольно бестолковыми и не смогли описать автомобиль. Одной из них показалось, что шофер был негром, другая говорит, что это ей показалось. Наши ребята расспрашивают всех, живущих в этом районе. Может быть, что-нибудь удастся выяснить.

«Водитель был негром…» Я вздохнул.

– А где она сейчас?

– В городском морге. – Пауза, затем он продолжил: – Послушай, Дирк, не надо. Мисс Стоуэлл очень помогла нам. Менеджер персонала отеля опознал труп. Мы уже сообщили отцу, который вылетел сюда и займется ее похоронами. Послушай моего совета, не старайся ее увидеть. Кислота изуродовала лицо, а грузовик доделал остальное. Не ходи туда.

– Спасибо, Джо, – сказал я и повесил трубку.

Он был прав. Я хотел сохранить в своей памяти очаровательное, сияющее лицо Сюзи, а не то, во что превратила его кислота. Решил даже не ходить на похороны. Мертвые не оживают.

Я сел и закурил сигарету. Ужасное, щемящее чувство потери начало переходить в жгучее желание мести. Так я сидел минут двадцать и наконец пришел к решению. Утвердившись в нем, я запер ящики письменного стола, выключил свет и пошел по коридору к лифту.