Калевала - Автор Неизвестен

Руна пятая

Вяйнямёйнен идет к морю, чтобы поймать сестру Ёукахайнена, и ловит её, превратившуюся в рыбу, на удочку (1–58). — Он пытается разрезать ее на куски, но рыба выскальзывает из рук в море и объясняет, кто она такая (59–133). — Напрасно старается Вяйнямёйнен словами и сетями поймать рыбу снова (134–163). — Огорченный, возвращается он домой и получает от своей матери совет идти свататься за дочь Похъёлы (164 241)

Вот домой доходят вести, Вот дошел рассказ печальный О погибели девицы, О кончине юной девы. 5Старый, верный Вяйнямёйнен. Все узнавши, стал унылым, Плакал вечер, плакал утро, Ночи целые проплакал О красавице погибшей, 10О девице, утонувшей В волнах вод широкошумных, В темноте морей глубоких. Вот со вздохами, с заботой, Он пошел с тяжелым сердцем 15К морю синему на берег, Говорит слова такие: «Спящий Унтамо [43], скажи мне, Сны свои открой, ленивец: Где живут родные Ахто [44], 20Девы Велламо [45]таятся?» Спящий Унтамо ответил, Сны свои открыл ленивец: «Вот родные где у Ахто, Девы Велламо таятся: 25На мысочке, скрытом мглою, На туманном островочке, В темноте морей глубоких, В тине илистой и черной. Там живут родные Ахто, 30Девы Велламо таятся, Там сидят в каморке узкой Посреди избушки тесной, Под скалою полосатой И под выступом утёса». 35Вышел старый Вяйнямёйнен, Стал на лодочную пристань, Взял он удочку тихонько, Осмотрел он тихо лески, Положил в мешок крючочки 40И уду в карман запрятал. Вот грести он сильно начал, Лодку к острову направил, На мысок туманный вышел, Мглою скрытый островочек. 45Приготовился к уженью, Леску длинную расправил, Повернул уду рукою. Вот крючок закинул в воду, Стал удить, таща за леску; 50Медь удилища дрожала, Серебро шуршало в леске, И в шнурке шумело злато. Рассветать на небе стало, Зорька утренняя вышла, 55За крючок схватилась рыбка, За крючок железный — семга. Тащит он ту семгу в лодку И на дно кладет тихонько. Пристально глядит на рыбку, 60Говорит слова такие: «Удивительная рыбка! Никогда таких не видел, Сиг столь гладким не бывает, Не пестреет так пеструшка, 65Щука — та не столь седая, Чешуи у самки меньше, У самца ж ее побольше. Девушки повязки носят, А русалки носят пояс, 70А у курочки есть уши; Эта ж рыба — точно семга, Точно окунь вод глубоких». Был на поясе у старца Нож в серебряной оправе. 75Нож он с пояса снимает, Вынул нож из светлых ножен, Распластать он хочет рыбку И разрезать эту семгу, Из нее чтоб сделать завтрак, 80Закусить пораньше ею, На обед себе сготовить И оставить часть на ужин. Вот пластать он хочет рыбку И брюшко пороть ей начал: 85Вдруг из рук скользнула семга, В море бросилася рыбка, С края лодки красноватой, Из ладьи широкой Вяйнё. Подняла из волн головку, 90Правым боком показалась На волне морской, на пятой, При шестом станке у сети. Правой ручкой потянулась И сверкнула левой ножкой 95На седьмой полоске моря, На валу зыбей девятом. Говорит слова такие И такие речи молвит: «Ой ты, старый Вяйнямёйнен! 100Не затем я вышла в море, Чтоб меня, как семгу, резал, Чтоб распластывал, как рыбку, Из меня готовил завтрак, Закусил пораньше мною, 105На обед себе сготовил И оставил часть на ужин». Молвил старый Вяйнямёйнен: «Так зачем ты вышла в море?» — «Для того я вышла в море, 110Чтобы курочкой спокойной На руках твоих садиться, Быть всю жизнь твоей женою, Чтоб тебе постель готовить, На постель взбивать подушку, 115Убирать твое жилище, Подметать полы в покоях; Чтоб дрова носить в избушку, Раздувать большое пламя, Печь тебе большие хлебы 120Да медовые лепешки, Подносить и кружку пива, Угощать тебя чем хочешь. Я совсем не семга моря И не окунь вод глубоких: 125Я девица молодая, Ёукахайнена сестрица; Ты меня искал так долго И желал в теченье жизни. Ох, старик ты неумелый, 130Вяйнямёйнен безрассудный! Не сумел меня поймать ты, Деву Велламо, русалку, Дочь единственную Ахто». Молвил старый Вяйнямёйнен, 135Молвил грустный и унылый: «Ёукахайнена сестра ты? О, вернись ко мне скорее!» Не придет она обратно Никогда в теченье жизни. 140Быстро в волны погрузилась. Сразу в море опустилась Вниз, к каменьям полосатым И к расщелинам гранитным. Старый, верный Вяйнямёйнен 145Поразмыслил и подумал: Как же быть и что же делать? Потащил свои он сети Из конца в конец чрез волны; Через бухты, чрез заливы, 150По воде спокойной тащит, Тащит чрез лососьи рифы, Через Вяйнёлы потоки. Через рифы Калевалы, По бездонным черным безднам, 155Беспросветным глубям моря, Ёуколы [46]прозрачным рекам, Чрез лапландские заливы. Много всяких рыб поймал он; Но из рыб, живущих в море, 160Не поймал он милой рыбки, Той, о кой он только думал, Что у Велламо русалкой, Что у Ахто всех прекрасней. Тут-то старый Вяйнямёйнен 165Головой поник печально, Шапка на сторону сбилась; Сам сказал слова такие: «О я, глупый и безумный! Человек я без рассудка! 170Был мне дан и ум здоровый, И рассудок был дарован, И отзывчивое сердце. Прежде я имел все это, А теперь уж всё исчезло 175В хилой старости печальной И в упадке сил бывалых; Мой рассудок точно умер, Прозорливость отлетела, Стал я вовсе бестолковым. 180Ту, к которой я стремился И искал в теченье жизни, Ту у Велламо русалку, Дочь волны широкошумной, Чтоб иметь подругой жизни, 185На всю жизнь моей супругой, — В море удочкой поймал я И втащил на лодку быстро; Но её не удержал я, Не принёс в моё жилище, 190Упустил обратно в море, В глуби тёмные морские!» И пошёл он по дороге, Озабоченно вздыхая, Шёл домой прямой дорогой, 195Говорил слова такие: «Пели некогда кукушки, Мне кукушки пели радость, Рано утром, поздно на ночь И один раз в час полудня. 200Что ж испортило их голос, Как погиб, напев чудесный? Грустью голос их надорван, Унесло его унынье. Не слыхать его призыва, 205И, когда заходит солнце, Нет вечерней мне отрады; Не слыхать кукушки утром. Не могу совсем понять я, Как мне быть и что мне делать? 210Как прожить мне в этом мире, Как скитаться в здешнем крае? Если б мать в живых осталась, На земле жила б родная, Мне тогда б она сказала, 215Что теперь с собой мне делать, Чтоб печали не поддаться, Не погибнуть от унынья В эти дни мои плохие, Время горести жестокой!» 220Мать в могиле пробудилась, Из воды в ответ сказала: «Мать твоя не умирала, Так же бодрствует родная И тебе ответит ясно, 225Что теперь ты должен делать, Чтоб печали не поддаться, Не погибнуть от унынья В эти дни твои плохие, Время горести жестокой: 230В Похьёле девиц немало! Есть там девушки получше, Вдвое лучше и красивей, В пять и в шесть раз веселее Этих Ёуколы бездельниц, 235Этих медленных лапландок. Там, мой сын, возьми жену ты, Похъёлы красотку деву, Ту, что обликом прелестна, Ту, что стан имеет стройный, 240У которой ноги быстры, У которой гибко тело».