Дары ледяного неба - Проскурин Геннадьевич

– Не дело женщине-акуле указывать человеческому королю, что ему делать, – возразил Джориан на эти дерзкие слова.

– Здесь мое гнездо, и здесь я решаю, что мне делать, и что мне кому указывать, – сказала Моррет. – А кто со мной не согласен, тот людоед.

Удивился Джориан последним ее словам, но ничего не ответил на них, потому что привык, что Моррет часто говорит странное. Решил Джориан, что не будет отвлекаться на женские глупости, а будет говорить дело, только дело, и ничего, кроме дела, и да поможет ему Джа. И сказал Джориан:

– Ты, Моррет, и ты, Хельги, породили шестьдесят четыре сына и шестьдесят четыре дочери, и ты, Моррет, собираешься откладывать новые яйца. Скоро в акульем племени не останется акул, не являющихся вашими потомками, а это нехорошо. Поэтому слушай, Моррет, мои слова – либо ты, Моррет, воздержишься от дальнейших яйцекладок, либо я изгоню тебя из теплых вод.

Так ответила Моррет на эти слова:

– Не тебе, восьмирукий, изгонять меня из теплых вод!

А Хельги ответил на эти слова встречным вопросом:

– А в голову?

Задумался Джориан и не понял, о чем говорит Хельги. И переспросил он:

– Что ты имеешь в виду, дерзкий акул?

И ответил Хельги:

– Я имею в виду, что рыцарь должен защищать свою даму от нападок и оскорблений. И потому я обстрекаю тебя боевыми актиниями и откушу твои руки одну за другой, и съем все, что пролезет мне в глотку. А чтобы это было не беззаконное людоедство, а справедливый суд, ты назначишь время и место для поединка, и в этом месте и в это время я тебя съем. И тогда это будет справедливо и правильно.

Моррет, услышав эти слова, улыбнулась радостно и сказала:

– Ах, мой рыцарь!

А Джориан произнес следующее:

– Во-первых, ты, Хельги, не рыцарь, потому что рыцарями бывают только люди, а ты акул. Во-вторых, нет закона ни в человеческих, ни в акульих традициях, чтобы рыцарь защищал даму от чего бы то ни было. В-третьих, на Моррет никто не нападал и никто ее не оскорблял, ибо правда не есть оскорбление. А в-четвертых, никто не доверял тебе боевых актиний и не доверит впредь, потому что так распорядится акулий король Роберт. Правильно я говорю, Роберт?

– Конечно, хозяин! – ответил акулий король.

– В-пятых, – продолжал Джориан, – то, что ты сказал насчет справедливого суда, нельзя назвать иначе, чем безумием. Пожалуй, я призову мудреца Дэниса, чтобы он излечил тебя от раздвоения личности.

Услышав эти слова, наполнились души Моррет и Хельги дикой яростью, и закричал Хельги:

– В вулкан ушлепка!

И закричала Моррет:

– Прывит, гадынко!

Надо отметить, что Моррет часто искажала слова языка разумных, а когда ее спрашивали, зачем она так делает, она отвечала, что говорит на другом языке, но когда ее спрашивали, зачем она говорит на языке, который труднее понять, чем общепринятый, она обижалась и ничего не отвечала, кроме бранных слов. Люди и акулы заметили, что когда она говорит спокойно, она реже искажает слова, чем когда ругается.

Произнеся эти искаженные слова, Моррет набросилась на Джориана с намерением откусить ему руки, и удалось ей застать его врасплох. Растерялся он, и укусила она его за левую среднюю руку, но не откусила, а лишь рассекла кожу зубами, и брызнула королевская кровь. Но ударил король Роберт ее боевой актинией, и завопила Моррет, и парализовало ее. И сказал король Джориан, когда остановил себе кровь:

– Властью, данной мне Джа, изгоняю тебя, Моррет, и тебя, Хельги, и всех детей ваших, из вод, в которых обитает мое племя. А те из вашего поганого рода, кто заплывет в наши воды, будут нещадно пороты актиниями, и изгнаны повторно с еще большим позором.

И подтвердил король Роберт слова короля Джориана:

– Конечно, хозяин!

И удалились Моррет и Хельги и поганое их потомство в холодные пустоши, и стали там плодиться и размножаться, и оглупели их потомки без человеческого общения, и стали сильными и быстрыми, но злобными, свирепыми и бестолковыми. И произошли от них барракуды, протосфирены и прочая мразь холодных вод.

6

– Что за… – пробормотал король Дуайт, глядя куда-то вверх, и вдруг резко подпрыгнул и помчался наверх, работая мантией изо всех сил.

В следующую секунду следом за ним устремился Роланд. Дейкстра вгляделся в верхние воды, до предела напрягая антенну, но не смог ничего разглядеть, потому что от прыжков рыцарей над скалой поднялась муть. Дейкстра собрался было тоже прыгнуть и последовать за Дуайтом и Роландом, но его остановил королевский приказ:

– Дейкстра, присмотри за телом!

Король прав, столь необычный объект нельзя оставлять без присмотра. Того и гляди, барракуды сожрут, и останется племя без ценного знания. Но что же такое там наверху происходит?

Дейкстра передвинулся в сторону, не всплывая, а перебирая руками по камню, как травоед. Не настолько далеко, чтобы потерять загадочный труп из виду, но достаточно далеко, чтобы муть не мешала взгляду. Он увидел, как далеко наверху какие-то люди, подростки, кажется, барахтаются и молят о помощи, а к ним спешат Дуайт и Роланд, призывая на ходу своих акулов. При этом Роланд отстал и отклонился в сторону, его внимание привлекло нечто вроде дохлой селедки, быстро спускающееся сверху. Нет, это не дохлая селедка, дохлая селедка должна, наоборот, подниматься в страну мертвых, увлекаемая пузырями, неизбежно возникающими в мертвом мясе, за исключением того мяса, что завернуто в устричную пленку сразу после убиения. А что это такое, если не дохлая селедка? Выходит, встречаются в океане другие неведомые существа, тела которых после смерти не всплывают, а тонут?

Роланд вплотную приблизился к странному предмету, протянул руку и вдруг испуганно вскрикнул, а вода вокруг него окрасилась кровавой мутью. Дуайт тоже заметил, что Роланд ранен, приостановился, но Роланд крикнул, что пострадал неопасно и разберется сам, и Дуайт продолжил свой путь наверх.

Странный объект падал прямо на Дейкстру, мудрец опасливо отодвинулся от него в сторону. Селедка врезалась хвостом в камень и… гм… вонзилась в него. Какой острый и твердый у нее хвост!

Дейкстра осторожно приблизился к упавшему предмету и понял, что это вовсе не селедка, а меч, он больше похож протосфиреновый, чем на меч от меч-рыбы, но немного другой формы, лезвие сильнее изогнуто и изгиб этот более плавный. Около рукояти на мече есть кольцевое утолщение, а сама рукоять отличается от лезвия текстурой поверхности, как будто она специально предназначена для того, чтобы обвить ее рукой и зафиксировать присосками. Интересно, какая рыба отрастила такой меч и где он у нее рос по жизни – на морде, как у меч-рыбы, или на грудном плавнике, как у протосфирены? Или этот меч подарил людям Джа, чтобы им удобнее было охотиться? Последняя мысль привела Дейкстру в смущение, и он отбросил ее. Люди, не обремененные умом, склонны объяснять волей Джа все необъяснимое, но мудрец знает, что рано или поздно необъяснимое как-то объясняется естественными причинами, и вряд ли этот загадочный меч является исключением.

Дейкстра протянул руку к мечу, подержал на расстоянии и отдернул. Очень страшно было трогать этот предмет, Дейкстра ведь ясно видел, как острое лезвие распороло руку Роланда, просто прикоснувшуюся к нему. Дейкстра склонился над мечом и понюхал, лезвие пахло кровью, почему-то не человеческой, а рыбьей, а рукоять пахла каким-то неведомым животным, тоже рыбой, скорее всего. Все ясно, никакая это не воля Джа, а обычный меч, выросший в теле некоей неведомой пока рыбы, он просто острее и удобнее для человеческой руки, чем обычные мечи.

Успокоив себя этим рассуждением, Дейкстра ухватил рукоять двумя присосками, и с силой дернул оружие на себя. Лезвие вырвалось из камня с неяркой, но зловещей радужной вспышкой, и на удивление легко, Дейкстре пришлось даже отступить на шаг, чтобы не потерять равновесия. Твердость и острота лезвия впечатляли. Конечно, камень здесь пористый, ноздреватый и не очень твердый, но тем не менее. С этим оружием надо обращаться очень осторожно, порезаться им как нечего делать.

Дейкстра осторожно размахнулся и вонзил меч в камень. Удар был не очень сильным, но лезвие ушло в скалу до конца, до самого диска на рукояти, и этот диск прищемил мудрецу кожу на руке. Дейкстра испуганно взвизгнул, высвободил руку и подумал, что новообретенный меч причинит много неприятностей, прежде чем рыцари научатся обращаться с ним должным образом. Возможно, было бы лучше, если бы он навсегда оставался в стране мертвых. С другой стороны, если научиться обращаться с этим мечом как подобает, любой рыцарь запросто выйдет на протосфирену один на один без особого страха.

Может, Дейкстра зря отбросил мысль, что этот меч – дар Джа людям? Или даже не всем людям, а конкретно Роланду, как знак восхищения его подвигом? Дескать, ты сразил протосфирену обычным каменным ножом и, значит, доказал свое право владеть мечом из кости, режущей камень. Но тогда получается, что упавшее с неба мертвое тело и упавший с неба меч никак не связаны друг с другом, это просто случайность, что они упали с неба почти одновременно, а такие невероятные случайности в жизни обычно не встречаются. Кстати, о теле. Несколько минут назад Дейкстра жалел, что под рукой нет инструмента, чтобы разделать его и посмотреть, что внутри, а теперь такой инструмент есть, можно приступать. Надо только посмотреть, что делают Дуайт и Роланд. Так, Дуайт наверху, чем-то занят, а чем именно, близорукой антенне Дейкстры отсюда не разглядеть. Роланда вообще нигде не видно. Ну ладно, будет нужно – позовут.