Ледяная месть - Владимир Колычев

– Больше так не делай.

– Ну а вдруг Любовь твоя Алексеевна потребует от меня твое сердце? А я могу… Ты даже не заметишь…

– Не потребует.

– А мне кажется, ты ей нравишься.

– Правда? – Глазами глупого, сопливого юнца посмотрел на меня Миша.

– Вот когда она прикажет вырвать у тебя сердце, тогда точно скажу. А если серьезно, то учись, пока я жив. Пока жив… Что там насчет Скопова слышно? Добронравова с ним разговаривала?

– Да, звонила ему, сказала, что ты не убивал.

– А он что?

– Пообещал, что не тронет тебя…

– Жаль. Мне хотелось бы с ним поговорить…

Миша вопросительно посмотрел на меня, не понимая, в шутку я это сказал или всерьез. Как будто я сам это мог понять. С одной стороны, неприятности с братвой мне вовсе не нужны, а с другой – Сбитнев мог бы мне помочь. Вдруг он знает что-то такое, что может вывести меня на убийцу… Но ведь с ним работает Добронравова. К тому же он и сам хочет найти убийцу своей дочери.

– Не надо с ним говорить, дурной он сейчас, ничего не хочет понимать.

– Но ты же сказал, что он обещал меня не трогать.

– Ну, обещал. Только выполнит ли свое обещание? Говорю же, дурной он, неадекватный. Но Любовь Алексеевна говорит, что он в чувство приходит, уже легче с ним говорить.

– Крутой мужик… И тот, кто заказывал его дочь, должен был понимать, с кем ему придется иметь дело.

– Так, может, заказывали только Светозарова? Может, его жена под горячую руку попала? Хотя рука там холодная была, – вслух подумал Сбитнев. – Профи работал…

– Как он в дом попал?

Добронравова рассказала мне в общих чертах, как убивали Светозаровых. Убийца незаметно проник в дом, застрелил Настю, двумя выстрелами покончил спящего Диму, после чего спокойно убрался.

– Ну как… – пожал плечами Сбитнев. – Через балкон залез, тихонько выставил стекло…

– Светозаровы дома в это время были, сигнализация была отключена, – заметил я.

– Скорее всего, так и было…

– А собака? Там такой волкодав! Почему пес его не тронул?

– Вопрос. Если бы не было Воротникова, можно было бы подумать, что кто-то свой стрелял. Но тут, скорее всего, заказ был, киллер работал…

– Но почему собака его не тронула?

– Есть версия, что он ее прикормил.

– И у меня такая версия, – кивнул я.

– Там особняк по соседству достраивается. Пятый год уже достраивается, а все никак… Охраны там нет, киллер через этот участок ушел. Оттуда он и собаку мог прикармливать…

– И это продолжалось не один день. Может, киллер здесь, в недостроенном особняке жил? – предположил я.

– Может, и жил, – согласился Сбитнев. – Только следов не оставил…

– Совсем не оставил?

– Шаг у него легкий. Очень легкий. Никаких примятостей на траве не осталось. Сухо было, подошва чистая, на балконе следов нет. И в доме ничего. А в особняке цементная пыль была, вот там свежий отпечаток остался, только не факт, что киллера.

– А чей?

– Ну, мало ли чей. Может, женщина какая-то заходила.

– Почему женщина?

– Потому что тридцать седьмой размер обуви.

– Правильно, потому и шаг легкий, если женщина… А из поселка как киллер ушел?

– Предположительно через забор. Его видеокамера засекла. Он мимо дома проходил, а там система видеонаблюдения. На нем была куртка с капюшоном. Лицо снизу наполовину закрыто воротником, сверху капюшон, так что лица не разглядеть.

– А рост, телосложение?

– Ну, примерно твоего роста. Худощавого телосложения.

– Может, все-таки я?

– Нет, ты в это время в такси ехал. И у твоего друга алиби, он в это время с девушкой был.

– Кешу-то зачем дергать? Он здесь точно ни при чем.

– А ты?

– У тебя есть сомнения?

– Ну, на то я и служу в уголовном розыске, чтобы сомневаться.

– И Любовь твоя Алексеевна сомневается? Если тебя снова ко мне приставили, то лучше сразу скажи. Хотя и так ясно.

– Что тебе ясно?

– Не верите вы мне… Ну да ладно, мне бояться нечего. Присматривай за мной, только в душу ко мне лезть не пытайся, а то вдруг оттуда что-нибудь прилетит да прямо в лоб.

– Это угроза?

– Давай на дорогу лучше смотри.

Не хотел я работать под ментовским присмотром, но выбора у меня не было. Или на воле со Сбитневым мучиться, или без него, но в изоляторе.

Глава 9

Брови нахмурены, переносица наморщена, глаза суровые, губы плотно сжаты, телефонная трубка возле уха… Так примерно должен выглядеть ответственный работник, возмущенный самоуправством несознательных граждан.

Горничная Бурунова открыла мне дверь, но я на нее даже не взглянул, грозно говоря в трубку несуществующему собеседнику:

– Десять минималок за самовольную врезку! Десять, и никаких гвоздей! А если подадут в суд, скажи, что без штанов останутся…

– Мужчина, ау! – воззвала ко мне служанка.

Только тогда я посмотрел на нее, властным движением руки требуя секунду подождать.

– Тут у меня еще самовольщики на очереди, сейчас разберусь, позвоню! – бросил в молчащую трубку и сунул телефон в карман пиджака.

Девушка открыла дверь в просторный тамбур на две квартиры, но пускать меня через порог не собиралась.

– Здравствуйте, я из управы, отдел инженерных коммуникаций. Мы получили сигнал, что вы переключили на себя все отопление с нижних этажей.

Даже после этой тирады девушка не захотела меня пропустить в дом, но дверь открыла шире, и я смог рассмотреть ее темное платье с белым фартуком. Не самое короткое платье, но и далеко не длинное. Белые гольфы, изящные тапочки на каблуке, мелкая химическая завивка на светлых волосах, большие глаза в обрамлении пышных длинных ресниц, маленький носик, пухлые губки с розовым перламутром на них. Полная грудь с переходом на талию, широкие бедра, ноги длинные, сильные… Лиза гораздо более изящная и утонченная, но и эта девушка смотрелась не менее аппетитно. С Лизой Костя Бурунов мог строить планы на будущее, а с этой – просто хорошо проводить время в паузах между работой, за хорошие премиальные. Если человек тяготеет к изысканным деликатесам, это вовсе не значит, что он будет воротить нос от сдобной булочки с вологодским маслом…

– Какой сигнал? Какое отопление?

– Теплые полы у вас в комнате, и запитаны они от системы центрального водоснабжения. И почему здесь подвесные потолки? – возмущенно спросил я, забросив взгляд ей за голову. – Это что, прихожая?

– Да, прихожая. У нас две квартиры совмещенные.

– Разрешение на совмещение есть?

– Нет. То есть да… Но я не знаю, где. У Константина Викторовича надо спросить.

– Константин Викторович – это кто?

– Владелец квартиры. Я сейчас позвоню ему.

– Зачем?

– Ну, узнаю, где разрешение…

– За разрешением я завтра зайду, а сейчас мне надо посмотреть, как у вас теплые полы в общую систему врезаны. Знаете, что бывает за самовольную врезку?

– Э-э… Нет у нас теплых полов… То есть теплые полы есть, но они электрические. Водяных нет.

– Отлично. Тогда вам нечего беспокоиться. – Я вытащил из кармана пластиковый шарик, вскрыл его, достал оттуда бахилы и развернул их: – Я зайду?

– Ну, должно быть разрешение… – в замешательстве проговорила девушка.

– Вот вы его мне и покажете, – переступая через порог, произнес я, и она посторонилась, пропуская меня.

Квартира у Бурунова большая, с роскошным ремонтом, обстановка здесь на несколько миллионов. Мне бы такие апартаменты, да еще со смазливой горничной в придачу. Мечтать, как говорится, не вредно, если, конечно, ты не на работе. В рабочее же время не стоит отвлекаться на мечтания, особенно если они бесплодные. Ясно же, что с моими заработками миллионером в обозримом будущем мне не стать…

Факт супружеской измены фиксировать я не собирался, поэтому видеокамер у меня не было. С собой взял только восемь «жучков» – по штуке на каждую комнату, с учетом кухни.

Начал с каминного зала, снял кожух с батареи, с умным видом провел рукой по трубам – нет ли самовольной врезки, уходящей в пол. Сначала посадил «клопа», затем вернул кожух на место. Таким же макаром взял на прослушку спальню и все остальные комнаты, исключив из списка сортир, ванную и три застекленные лоджии.

– Ну, что? – спросила девушка, когда я закончил.

Я поднял руку, велев ей немного подождать, достал телефон и, сделав вид, что набрал несуществующий номер, сказал в трубку:

– Отбой, Николай Палыч, чисто в сто пятой, не будем их штрафовать. – Спрятав телефон, повернулся к девушке и, изобразив заигрывающую улыбку, представился: – Меня Слава зовут.

– Нина, – просияла она.

Стена отчуждения между нами вдруг развалилась, и мы поняли, что должны нравиться друг другу. Так, пожалуй, можно было сказать про нас, наблюдая со стороны.

– А где реверанс? – с веселым удивлением спросил я.

– Реверанс?

– Ну, ты же горничная, или я что-то не так понял? Может, это игра какая-то?

– Игра?

– Ну, ролевые игры. Муж возвращается с работы, а жена встречает его в униформе горничной, он находит пыль и наказывает ее за это…