Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа 1941–1945 - Михаил Бобров

Проникнуть внутрь шпиля к «шарику», чтобы подвесить блоки, практически невозможно. Каркас из лиственницы сконструирован таким образом, что не только тело, но местами и руки не протиснуть. И вся эта прекрасная деревянная основа обшита медными листами и позолочена. В такую архитектурную святыню рука не поднимется вбивать скальные крючья.

Мы долго думали с Алоизом над тем, как проникнуть наверх, не повредив поверхности шпиля. Попробовали осуществить способ подъема без лесов Петра Телушкина, который в 1830 году на одних веревках поднялся к вершине шпиля Петропавловского собора, чтобы исправить после ураганного ветра ангела на кресте. Но увы! Алоиз после ранения не смог это сделать. Я поднялся на высоту около шести метров, и на этом силы мои после госпиталя были исчерпаны. Дело остановилось. Как повесить блоки, чтобы одеть в гигантский маскировочный халат шпиль Адмиралтейства? Его уже сшили из мешковины буквально за одну ночь, получилась махина весом в полтонны.

Расстроенные, мы с Алоизом стояли у верхнего фонарика на балконе под основанием шпиля, обсуждая свои технические проблемы. Как вдруг неожиданно услышали голос Оли Фирсовой, призывающей посмотреть вниз, в Александровский сад.

Там под кронами деревьев стояли большие аэростаты воздушного заграждения, которые на ночь поднимались в ленинградское небо для защиты города от вражеских самолетов. Перед подъемом их осматривали воздухоплаватели с маленького шарика-прыгунка (диаметром пять метров), чтобы расправить на аэростате складки, поставить заплаты и исправить другие технические неполадки. Ольга с озорным блеском в глазах посмотрела на нас и сделала дерзкое предложение: использовать этот самый шарик-прыгунок для подъема наверх.

Мы ухватились за эту идею. Н.Н. Белехов от имени Инспекции охраны памятников обратился с письмом за содействием в МПВО. Там очень внимательно отнеслись к этой просьбе. Командующий артиллерией фронта генерал Одинцов поручил это задание опытному летчику, наблюдателю-воздухоплавателю старшему лейтенанту Владимиру Григорьевичу Судакову. Мы поставили перед ним основную задачу: повесить на штоке под основанием кораблика-флюгера веревку, по которой мы могли бы подняться наверх с помощью альпинистской техники – схватывающих узлов-«прусиков».

Однако это оказалось делом сложным. Шквалистые ветры мешали подняться Владимиру Судакову, не давали возможности легкому одноместному шару приблизиться к шпилю. Каждую минуту грозила опасность: стоило шару лишь слегка задеть за острую пластину кораблика – и катастрофа неминуема.

Мы назначили дежурство в ожидании безветренной, штилевой погоды, подключив к этому и дежурного офицера Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф.Э. Дзержинского, находящегося в здании Адмиралтейства. А сами в это время занимались обшивкой чехлом купола курантов под основанием шпиля. Только на пятнадцатый день поступило сообщение: полный штиль, ветра нет.

В один из последних сентябрьских дней в пять часов утра с земли мы начали вместе с бойцами подавать вверх на репшнуре шар-прыгунок с В. Судаковым.

Как просто в нынешнее время с помощью вертолетов выполнять все эти сложнейшие высотные операции! Но увы, их тогда не было. В момент подъема шара я находился на балконе у фонарика. Когда шар поднялся до моего уровня, я подтянул его к балкону. Веревкой зацепил вкруговую шпиль, чтобы шар не сносило и он пошел с воздухоплавателем к кораблику наверх. Судаков ловко набросил сверху на кораблик веревку в виде большой петли-«аркана» и затянул ее на штоке.

Все это было сделано в считаные минуты – мастерски. Затем летчик дал команду натянуть снизу нашу веревку и «пошел» по ней вниз, перебирая руками, подтаскиваемый за стропы солдатами. Уже на середине шпиля налетел ветерок и стал сносить шар в сторону. Посадку его решили делать на крышу Адмиралтейства.

Все обошлось благополучно. Повиснув вчетвером на подвешенной Судаковым веревке, мы убедились в ее надежности. Дальше все было делом техники. Надев грудную обвязку и беседку для сидения на веревке, я пошел наверх, передвигая по веревке два страховочных узла-«прусика». Отдыхал через каждые 5–6 метров. Чем выше поднимался, тем шире открывалась панорама города. Видны были разрывы снарядов. Два из них – неподалеку от Адмиралтейства: один снаряд упал в Неву, подняв мощный столб воды (вероятно, стреляли по Дворцовому мосту), второй попал в здание университета, и там начался пожар.

Прохожие останавливались, задирали головы и подолгу смотрели, как человек карабкается на шпиль. Но вот и конец 32-метрового подъема. Яблоко рядом. Теперь можно спустить вниз конец репшнура, к которому мои товарищи подцепят трос и сумку с инструментом. Стали сильно затекать ноги. Выполнил кое-какие упражнения и растирания. Стало полегче. Сделал петлю из троса для подвески блока, потом опустил конец репшнура. К нему привязали блок, предназначенный для подвески человека. Закрепить блок на тросовой петле было делом несложным. Труднее снова вытянуть на репшнуре трос, продеть через блок и опустить вниз, к лебедке. Снова затекли ноги, сильно сдавливало грудь обвязкой. Силы были на исходе, а впереди еще спуск вниз по веревке…

Наконец достиг балкона. Здесь меня буквально на руки приняли Оля, Алоиз и Аля. Итак, есть первый успех! Трос намотан на барабан лебедки. И теперь к подъему стал готовиться Алоиз. Его задача – подвесить на вторую петлю грузовой блок для подъема маскировочного чехла. Я долго лежал на ватнике, смотря в небо, на подвешенный мною блок и натянутый как струна трос, на котором уже трое красноармейцев лебедкой подтягивали Алоиза к яблоку. Алоиз спокойно и деловито приступил к подвеске блока. Хороший мастеровой, он прилично знал слесарное и такелажное дело. Поэтому он не торопился, удобно уселся в парашютной подвеске и уверенно делал свое дело. Мы терпеливо ждали.

Из-за ветреной погоды не удалось сразу поднять чехол. Ветер мог надуть его, как распущенный парус, и повредить корону, на которой был подвешен блок. Пришлось ждать, пока стихнет ветер. Паузу решили использовать для маскировки кораблика, короны и штока. Девочки нарезали из брезента длинные полосы и скатали их как бинты для того, чтобы обинтовать шток и корону. В швальне был сшит чехол с завязками, чтобы укрыть флюгер-кораблик.

Теперь моя очередь идти наверх. Я занял место в парашютной подвеске, прихватив с собой сумку от противогаза, набитую брезентовыми бинтами, индивидуальную страховку с карабинами, суровые нитки с иглой, надев, как солдатскую скатку, через плечо свернутый чехол для кораблика, и только после этого поднялся на пассажирском блоке (так мы стали называть блок, на котором поднимались) к яблоку. Там, отстегнувшись от парашютных лямок, перешел на самостраховку, поднявшись на корону, и по конусу штока вышел на кораблик. Приступил к его маскировке.