Большая книга ужасов – 28 - Елена Усачева

– Не мешай работать, – буркнул он, придвигая к себе листок.

Контрольные по алгебре Артем всегда решал легко. И даже если ошибался, дома из-за оценок его никогда не ругали.

Когда отличница Машка Мартьянова уже вовсю строчила задачку, Веснушкин только достал ручку. Он медленно оглядел склоненные головы друзей и приятелей, хмыкнул, заметив, что Руська уже успел накатать пол-листа, неспешно вывел фамилию на своем листочке и поставил аккуратную цифру один. Первое задание, как обычно, было легким. Он только приноровился начать работать, как прямо перед собой на столе снова увидел белого зверька.

– Здрасьте! Приехали! – возмущенно прошептал он. – Ты чего явился? Не видишь, я занят. И вообще в следующий раз предупреждай о своем приходе. А то шляешься туда-сюда.

Мордочка зверька уже не выглядела такой добродушной. Он зло ощерился, почесал лапкой за ухом и только после этого широко улыбнулся.

– Может, чем помочь, хозяин? – проворковал он. – Хочу тебя отблагодарить за то, что спас меня. Могу у кого-нибудь стащить работу и показать тебе. Могу мел украсть. Или напугать учительницу. Ты как раз успеешь заглянуть в учебник. Потому что, как решается последняя задача, ты не знаешь. А в остальных наделаешь столько ошибок, что пары тебе не миновать. С такой отметкой ты вообще ничего в четверти не получишь. Придется тебе ходить в школу все лето.

Артем беспокойно заерзал на стуле.

– Почему все лето? И чего я тут не решу? Задание-то простецкое.

– Ничего там простецкого нет, – зверек говорил очень убедительно. – Ты же за выходные так и не сел за учебник, ничего не прочитал. А там была одна темка, которую вам не объясняли, велели самим пройти.

Веснушкин с тревогой глянул на доску. В какой-то момент ему показалось, что он вообще не понимает, что там написано. Он опять заерзал на стуле, заглянул в листок Коновалова.

– Веснушкин, – тут же раздался голос учительницы, – не суй нос в чужие работы. Думай своей головой.

Но голова у Артема работать отказывалась. Зверек с парты исчез. Говорить больше было не с кем. К своему удивлению, он заметил, что руки у него трясутся. Он с трудом списал первый пример и остановился. Все эти а, в и квадраты показались ему тарабарской грамотой. Формулы не вспоминались.

– Ты чего сидишь?

Веснушкин вытер вспотевший лоб и повернулся к соседу.

– Решить ничего не могу, – признался он. – Боюсь, мне пару поставят.

– Да ладно, – отмахнулся Рыжик. – Марина пары в жизни не ставила. Ты пиши скорее. До конца урока десять минут осталось.

И он побежал сдавать работу.

Мысли в Теминой голове путались, он с трудом выполнил самые легкие задания.

– Веснушкин, – покачала головой Марина Яковлевна. – Я не узнаю тебя. Может, ты заболел? Ты же всегда хорошо знал математику!

– Заболел, – кивнул Артем и покраснел как рак.

– Какой-то ты стал странный. Ладно, иди в столовую. Посмотрим, что ты здесь нарешал.

Коновалов ел булочку, запивая ее сладким чаем, а Веснушкин не мог проглотить ни куска. Он с тоской смотрел в свою тарелку.

– Вздрагиваешь, оглядываешься, – продолжал рассуждать Руська. – Плюнь ты на все! Подумаешь! Контрольную не написал! Марина не зверь, она все поймет. Да и не будет она заваливать в конце года.

– Боюсь, что будет, – вздохнул Артем.

– А ты не бойся! – хихикнул Рыжик, уткнувшись носом в стакан. – Будешь булку? А то она зачерствеет, пока ты соберешься ее съесть.

Артем посмотрел на тарелку. Есть ему хотелось. Очень хотелось. И этой булки бы уже давно не было. Но минуту назад около его тарелки появился зверек. Приложив лапку к груди и извинившись за внезапное появление, он предупредил, что еда его отравлена.

– С чего это вдруг? – удивился Артем, кладя булку обратно на тарелку.

– Я же говорю, на тебя охоту объявили, – лениво стало объяснять существо. – Пока ты не помрешь, они не успокоятся.

– Кто? Вампиры? – У Веснушкина запершило в горле, он потянулся за чаем, но зверек махнул хвостом, останавливая его руку.

– Все, – ледяным тоном проговорил он. – Вампиры, маньяки, трупаки. Ужасы, одним словом.

– А чего все на меня-то?

– Я говорил: тринадцать нехорошее число, – зверек почему-то захихикал. – Теперь вся твоя еда будет отравлена, машины будут ехать в твою сторону, а на голову – падать кирпичи с сосульками.

– Сейчас сосулек нет, лето скоро, – напомнил Веснушкин.

– Какая разница, от чего умирать? – разозлился зверек. – Мое дело предупредить! Да ты не переживай, – с сочувствием пробормотал зверек. – У тебя не худший вариант. Некоторые люди от страха падают в обморок. Или память теряют. Ты же всего-навсего помрешь. Человечком больше, человечком меньше…

Артем хотел возразить, что для него не все равно, помрет он или нет. Но возражать уже было некому. На столе осталась одна тарелка с ядовитой булкой и смертельным чаем.

– Не ешь, – уверенно сказал он приятелю, вставая из-за стола. – Она отравлена. Мне только что об этом сказали.

– Ну, ты даешь! – искренне восхитился Руська, машинально откусывая от Теминой булки. – Кто тебе мог сказать, если мы вдвоем сидели и никто ничего не говорил?

– Ну, этот… – смутился Веснушкин. – Белый такой, лохматый. Ты не видел?

Коновалов подавился и пошел вон из столовой.

– Это сглаз, – на месте Рыжика тут же появилась Лунева. – У меня есть одна знакомая. Сглазы снимает одной рукой.

– Слушай, – разозлился Артем. – Тебе делать нечего? Или по кумполу давно не получала?

Катька невозмутимо пошарила в карманах, сунула Веснушкину под нос зеркало.

– Ты на себя посмотри! – хмыкнула она. – А потом орать будешь!

Веснушкин вгляделся в стеклянную поверхность. Из зеркала на него смотрело широкое конопатое лицо, обрамленное легкими кудрявыми волосами, светлые глаза, пухлые губы. На мгновение ему привиделось, что он смотрит не на себя, а на кого-то еще… Но это быстро прошло. В остальном лицо было самым обыкновенным. Может, слегка бледноватым, с красными глазами…

Но все это была явная ерунда.

– Лунева, что ты ко мне привязалась? Влюбилась, что ли? Иди приставай к кому-нибудь другому.

– У тебя проблемы, я это вижу. – Катька пристально посмотрела ему в глаза. С перепугу Артему представилось, что ее зрачок медленно вытягивается.

– В горах снег, что ли, сошел? – взвился Веснушкин. – На меня всякие обмороженные типы сваливаются? Не нужна мне ничья помощь! Я сам разберусь!

Он выскочил из столовой. Голод добавлял злости. Попадись только ему кто-нибудь с когтями, зубами или копытами, он его на кусочки разорвет и в окошко выбросит.

Но по дороге ему никто не встретился. Какое-то время день мирно катился вперед, пока не споткнулся об урок физкультуры. Все оценки уже выставили, поэтому ребята были предоставлены самим себе. Девчонки разбрелись по площадке, кто играл в салочки на лестнице, кто прыгал по бревну, кто играл в вышибалы. Мальчишки гоняли мяч.