Парвус. Часть 2 - Рясков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попетляв между высокими камнями, девушка вышла на площадку у печи. Взгляд уперся в ровный песок у скалы. Нет никаких следов, что под ним лежит человек. Медея осмотрелась. Тихо и спокойно.
Девушка ходила рядом с погребенным туда-сюда.
— Прости, что ни разу тебя не навестила, — остановившись, сказала она, глядя на место, где покоился Назир.
Хоть с могилы старик ответить и не мог, но Медее полегчало. До извинений она испытывала вину, что не приходила раньше и по пути до убежища делала большой круг, лишь бы не оказываться рядом с мертвым.
Девушка думала, что будет страшно или грустно, но она чувствовала себя так же, как когда приходила к Назиру в гости. Медея опустилась рядом, скрестив ноги и похлопав себя по коленям.
— Старик, мне нужен твой совет, — девушка говорила тихо, — теперь я понимаю все твои фразы, что нам с Псом стоит посмотреть друг на друга. Но и ты — подлец. Мог бы дать не настолько прозрачные намеки! — Она угрожала Назиру кулаком, осознав, что это, должно быть, неправильно, Медея прокашлялась и продолжила: — Так вот, старик. Если я покажу Псу свое лицо, он отправит меня домой и останется совсем один. Но и врать ему нельзя, он ведь попросил говорить правду. — Девушка вздохнула, нервно потерев ладонями о колени. — Мне бы не хотелось, чтобы мы перестали с ним общаться только потому, что я родилась слишком поздно, и он считает меня ребенком. — Медея подскочила и прошлась из стороны в сторону. — Да, чисто в теории, я как бы не ребенок. Но что делать, если Пес не будет думать так же? — Девушка вспомнила, как тот пару раз пытался узнать сколько ей лет. — Видимо, переживал, что у нас может быть большая разница в возрасте.
Медея замерла, в разум проникли воспоминания, как она сказала Псу, что гуляет по поверхности уже много лет. Медея сложила руки на груди. Она не обманывала здоровяка, но сейчас дошло, что многие бы истолковали ее слова неправильно. Ведь навряд ли кому-то в голову придет, что пятилетнего ребенка вытащили на поверхность без особой нужды. И именно после этого разговора Пес перестал интересоваться возрастом Лисы.
— Получается, что я сама ввела его в заблуждение, — прошипела Медея. — Но я же неспециально! И говорила я честно.
«Моя жизнь — одна большая ложь. Даже когда я говорю правду, то ненароком кого-то обманываю», — обреченно пролетело у девушки. Попинав немного песок, она устало села.
— Вот, старик, такие дела. — Медея погладила место, где был захоронен Назир. — Помню, что ты просил не играться с ним. А получается, что я только этим и занимаюсь. Зря ты умер. Ты один был ему другом, и только тебе он мог честно о себе рассказывать. — Девушка хмурилась все меньше, ей было слишком грустно. — Вы бы могли, как и раньше плавить медь и разговаривать на умные темы с непонятными мне словами. И моего отсутствия Пес бы и не заметил.
Она продолжала говорить о будущем, которое никогда не случится, пока на улице темнело. Медея завалилась на спину, разглядывая синее небо. Направиться к убежищу не хватало решимости, а идти домой Медея не хотела.
Поэтому девушка лежала в непонятной точке своего пути, расспрашивая мертвого старика, нравится ли ему место, где его похоронили и видит ли он из могилы звезды.
Внезапный шорох заставил Медею вздрогнуть. Она не успела подняться, когда черный силуэт заговорил:
— Звезды Назир не видит, потому что ему мешает слой песка, под которым он лежит.
Испуг быстро сменился улыбкой. Она завалилась обратно на спину. Пес подошел и присел рядом, рассматривая ее шлем, словно видел сквозь стекло.
— Даже обидно, что моей компании ты предпочла мертвого старика.
«Выбор был из двух дедов, — иронично подумала Медея, смотря на него. Улыбка, вызванная приходом здоровяка, гасла. — Вот сейчас он узнает, кто я и сколько мне лет, назовет ребенком и уйдет».
— Ты ждал меня в убежище? — спросила Медея, хотя знала ответ.
Пес кивнул.
— Решил навестить старика, раз уж ты не пришла. — Он придвинулся немного ближе. — Прости, если слишком грубо с тобой разговаривал в нашу последнюю встречу. У меня не очень хорошо получается доносить свои мысли безобидным способом. — Он затих ненадолго, а затем добавил чуть веселее: — Можешь за каждую грубость стрелять мне по коленям. Так до меня быстрее дойдет, что я переборщил.
Медея заулыбалась. Она присела и хлопнула его по согнутой коленке.
— Если ты будешь хромать, то не сможешь таскать меня.
— И то верно, — произнес он, беря руку девушки в свою.
Медея смотрела, как Пес вертит ее ладонь в своей, и плыла. Перед ее глазами был Эйкен. Она не сомневалась, хоть по-прежнему и не видела его лица.
— Может, пойдем отсюда? А то как-то неловко при старике сидеть тут вдвоем, — донеслось шипение с маски Пса.
— Назир же под слоем песка ничего не видит, — передразнила здоровяка Медея, а сама уже поднималась.
— Не видит, — вставая, проворчал Пес. — Но, может, слышит.
— Стесняшка, — бросила Медея ему в грудь и вытянула руки, чтобы тот поднял ее.
Здоровяк подхватил девушку и направился к убежищу. Медея висела на нем, одновременно ненавидя себя за то, что делает, и наслаждаясь происходящим.
Глава 8. Разочарование
Они шли в темноте между скал. Медея старалась не волноваться, но сердце предательски колотилось. «Вот сейчас он отправит меня домой, и мы больше не будем видеться», — крутилось в голове, пока девушка висела на шее Пса.
— Чем занимался на буднях? — поинтересовалась она.
Медея хотела узнать, что здоровяк подумал о ней, когда увидел. Он пожал плечами и выдал коротко:
— Ничего особенного. Зато тебе кое-что необычное принес.
Здоровяк перехватил девушку, не притормаживая. Медея помнила, как варварски Эйкен забрал апельсин, и переживала, что его настигли за это последствия, поэтому она спросила:
— Необычное? Сложно было, наверное, это что-то достать?
— Не особо. Только штраф за порчу имущества заплатил. И про тот пришлось самому напоминать. Не оставлять же за собой сломанную дверь, — прошипел Пес, словно его возмутило, что серьезного наказания не последовало.
— Ты любишь ломать двери? — Медея вспомнила рассказ Юнии, как Эйкен вламывался в свою же квартиру.
— Нет. В свое оправдание хочу сказать, что меня бы не пустили на территорию, если бы я попросил. В том месте меня сильно не любят. Они бы нашли тысячу законных оснований и запретов, — сообщил он.
На лице Медеи была
