Кольцо и радуга - Дианна Тэлкот

— Мне он тогда сказал, что идет нанять трактор, чтобы быстрее вскопать огород. А сам сбежал в Техас. — Голос Клер звучал тихо и печально. — Да, самая большая ошибка мамы заключалась в том, что она научила братьев трудиться, но не смогла научить получать удовольствие от жизни.

— Твои братья были хорошими сыновьями, Клер.

— Я знаю, — ответила она. — Но сколько я ни пыталась, так и не смогла поставить себя на их место и найти оправдание их поступкам.

— В том, какое решение они приняли, нет твоей вины. Они просто устали чувствовать себя постоянно обязанными матери за все, что она для них сделала.

— Но она действительно положила на них жизнь. Отец оставил нас совсем крохами. — Клер не могла скрыть боль. Ее голос дрогнул.

— Не говори так. Мать никогда не растила сыновей одна. Ты всегда была рядом и делала ничуть не меньше. Если не больше.

На это Клер нечего было возразить. Сколько она себя помнила, в ее обязанности входило приглядывать за братьями и делать для них все то, до чего у матери не доходили руки. Например, болеть на трибунах во время первенства города по баскетболу. Или печь любимые пирожки. Она изо всех сил старалась создать видимость крепкой дружной семьи, на которую у вечно уставшей и раздраженной матери никогда не хватало сил. Но все ее усилия пошли прахом.

— Так вот, возвращаясь к Адаму. — Она встряхнула головой, отгоняя печальные воспоминания. — Спустя некоторое время он все-таки встретил человека, готового в него поверить, и не упустил свой шанс. Теперь он работает в крупной транспортной компании в Далласе. И наверняка у него есть подружка, он ведь на два года старше меня.

— Ты виделась с ним с тех пор?

— Нет, — Клер покачала головой. — Он даже не приехал на похороны мамы.

— Он обязательно вернется к тебе.

Секунду Клер не знала, что ответить. Хантер сам не заметил, какая ирония скрывалась в последних словах.

— Буду ждать, — сухо ответила она и, помолчав, добавила: — Все мужчины в моей жизни рано или поздно покидали меня. Наверное, с этой закономерностью уже пора смириться.

Бет все-таки уговорила Клер прийти к ним на обед. В кругу домочадцев Хантеру особенно трудно давалась роль старого товарища, сумевшего восстановить былую дружбу. Клер вела себя гораздо уверенней, но он не мог понять, притворяется она или действительно готова видеть в нем лишь старого приятеля.

Сейчас она стояла у письменного стола в маленьком рабочем кабинете его матери с восьмимесячной Шеннон на руках.

Увидев Хантера, состроившего забавную рожицу, малышка начала радостно гулить, подпрыгивать и стучать ручками по ее плечам. Клер обернулась.

— Кто там? А-а, наш дядя Хантер! — Клер пересадила малышку с руки на руку. — Только-только ты ко мне привыкла, как уже кто-то пытается отобрать у меня такую сладкую девочку!

Хантер довольно засмеялся. Шеннон вся так и тянулась к нему, требуя, чтобы он немедленно взял ее на руки.

— Не давай ему моего ребенка, — мрачно произнесла Кортни, заметив, что Клер готова выполнить требование девочки. — Он совершенно не умеет обращаться с детьми. Он ее уронит. А вчера вечером, ты только представь, он догадался накормить ее мороженым.

Клер рассмеялась.

— Только попробовать, — примирительно отозвался Хантер. — С ней ничего не случится от одной ложечки.

Клер на мгновение прижалась лицом к пушистой детской макушке, прежде чем передать девочку, и слегка прикрыла глаза, словно стараясь навсегда сохранить в памяти теплый запах детских волос. Хантер вдруг почувствовал себя негодяем, который пытается обманом лишить ее бесценного сокровища.

Зря он пришел в эту комнату. Сцена, представшая его глазам, заставила сердце сжаться в щемящей тоске. Клер всегда любила детей, она могла часами возиться с ними, играть, смеяться, словно сама становилась ребенком.

Что и говорить, Клер создана для материнства. Хантер вдруг со всей отчетливостью вспомнил, как много лет назад они мечтали о будущих детях. Но вместо этого сейчас они стоят по разным углам комнаты. Два одиноких человека с чужим ребенком на руках. Жаль, что все случилось именно так.

Десять лет назад он был твердо убежден, что в жизни Клер все сложится прекрасно: достойный муж и куча детишек. Пять лет назад он решил, что Клер слишком разборчива и ждет принца на белом коне. О чем он думал все эти годы! Где были его глаза!

Шеннон продолжала тянуться к Хантеру. Клер поцеловала маленькую ладошку.

— Ты меня больше не любишь? Или рассчитываешь получить от дяди еще одну порцию мороженого?

— Даже не думайте! — забеспокоилась Кортни. Все засмеялись. Но от Хантера не укрылась грусть в глазах Клер и печальные морщинки в углах рта, которые не расправила даже улыбка. В ее жизни была пустота, заполнить которую мог только ребенок.

Решится ли все-таки Клер хоть когда-нибудь завести своего малыша? Мысль, что этого может не произойти, доставила ему неожиданную боль.

— Обед на столе! — в комнату заглянула Бет. — Кстати, Клер, помнишь это? — Она протянула ей чайную чашечку тончайшего фарфора, вручную расписанную алыми розами. — Мама всегда говорила, что она тебе очень нравилась. Я думаю, будет правильно, если ты заберешь ее на память.

— О, Бэт, спасибо! — Клер уже потянулась к чашке, но осеклась. — Но, наверное, будет лучше, если ее возьмет кто-то из дочерей. Или… — она бросила быстрый взгляд на Хантера, — сын.

— Я что… — Хантер испуганно округлил глаза, — действительно похож на человека, способного пить по утрам чай из фарфоровой чашки?

— Мы завтра уезжаем и оставляем дом в твоем полном распоряжении. — Бет не поддержала шутку. — Так что ты можешь возвращаться в дом. Думаю, Клер будет счастлива наконец отделаться от тебя.

Хантер бросил на Клер быстрый взгляд. Легкое удивление мелькнуло в ее глазах, но лицо осталось непроницаемым, только губы сжались чуть плотнее. Девочки ничего не заметили, но Хантеру этого оказалось достаточно.

— То есть с завтрашнего дня прекратятся все попытки превратить мою кухню в свинарник? — саркастически поинтересовалась Клер.

— На твоем месте я не стала бы так уж обольщаться, — подхватила Бет. — Вместе с нами из дома исчезнет и еда. Хантер наверняка будет у тебя столоваться.

— Или же явится с просьбой погладить ему рубашки, — поддакнула Кортни.

— Минуточку, минуточку, — запротестовал Хантер. — Положим, рубашки я и сам могу погладить. Но вот без чего действительно будет трудно обойтись, так это без кофе. У Клер великолепная кофеварка.

Сестры понимающе переглянулись.

— Я сдам тебе ее напрокат, — поторопилась сказать Клер, — а сама обойдусь чаем. — Для большей убедительности она помахала перед его носом фарфоровой чашечкой.