Кольцо и радуга - Дианна Тэлкот

Теперь она, не стесняясь, открыто смотрела на Хантера. Ей вдруг стало все равно, поспешит ли кто-нибудь заметить и превратно истолковать ее взгляд.

Прикрыв глаза, он беззвучно шевелил губами, повторяя слова молитвы. Когда гимн отзвучал, он поднял голову, и в уголках глаз Клер заметила блеснувшие слезинки.

Ее душа перевернулась, в горле остановился комок. Клер подавила готовое вырваться рыдание.

Было невыносимо мучительно сидеть перед гробом его матери и сознавать, что ничего не изменилось — она все так же продолжает любить его и все так же не имеет права утешить.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Разве сегодня ты не спешишь на работу? — поинтересовался Хантер на следующее утро, лениво разглядывая обтягивающие эластичные брюки и коротенький топик Клер, в которые она облачилась, прежде чем спуститься на кухню.

Она сознательно проигнорировала его демонстративный интерес к ее внешнему виду, легким шагом пересекла кухню, достала с полки любимую кружку и налила себе кофе из кофеварки. Зоя у ее ног лакомилась очередной баночкой тунца в собственном соку.

— Я договорилась с клиентами на десять. Буду показывать дом. Так что спешить особенно некуда.

— Очень хорошо! — Хантер повертел упаковку со сладкими ореховыми булочками. — А я думал, ты, как всегда, постараешься избежать встречи со мной и выскочишь чуть свет. Поэтому решил забежать в пекарню. Вдруг вкусный завтрак заставит тебя немножко задержаться?

— Я тебя не избегаю. — Все внимание Клер, помимо ее воли, сосредоточилось на булочках.

— Нет, конечно. Я ошибся. — Хантер проникновенно улыбнулся и через стол придвинул к ней упаковку. — Ну, давай садись, попробуй. Твои любимые. Я специально взял с глазурью.

Тревожное чувство колыхнулось в груди Клер. Только не хватало еще, чтобы он словами или действиями пытался вернуть ее в «добрые старые времена».

— Кстати, пару дней назад я с удивлением обнаружила в холодильнике булочки с баварским кремом. Глазури было больше, чем теста. Не знаешь, откуда они взялись?

— Каюсь, моя работа! — Хантер довольно засмеялся и откинулся на стуле, вытянув длинные сильные ноги. Носком ботинка он слегка придвинул ей свободный стул. — Присаживайся.

Клер в притворном возмущении вздернула голову:

— Бог мой! Что за манеры? Ты научился этому в большом городе?

— Ты бы страшно удивилась, узнав, чему еще я научился в большом городе.

Хантер недоговорил, и в воздухе повисла напряженность. В каждом его жесте, в каждом слове звучал намек. Даже промолчав, Клер ничего не могла изменить. Отсутствие ответа уже есть ответ.

— А почему ты решил, что мне будет интересно это узнать? — наконец произнесла она, усаживаясь на стул и твердо посмотрев ему в глаза.

— Нет? — разочарованно протянул Хантер и тут же добавил совершенно другим тоном: — Ну и хорошо, потому что я все равно ни за что бы тебе ничего не рассказал.

Несмотря на попытку сохранить серьезность, Клер рассмеялась и внезапно почувствовала себя легко и уютно. Как в детстве, когда они были лучшими друзьями и делились маленькими тайнами.

— Знаешь, ты ведешь себя, как будто мы подростки.

— Разве это плохо? Мне до сих пор нравится заставлять тебя выпытывать мои секреты. Ты всегда обожала все таинственное.

Клер вытащила из упаковки одну булочку, отломила маленький кусочек и, прежде чем отправить в рот, облизала глазурь с пальцев.

— Думаю, — сказала она, — сейчас в тебе не осталось ничего таинственного. Твоя жизнь подобна открытой книге.

— Вот как? — Хантер оперся локтями о стол и положил подбородок на сомкнутые руки. — Ты действительно так считаешь?

— А что тут непонятного? — Клер отломила еще кусочек. — Ты — блудный сын, вернувшийся в пенаты. Ты разбогател и прославился. Ты вращаешься в кругу людей, чьи имена не сходят со страниц журнала «Форбс». И ты искренне считаешь наш Лост-Фолз обочиной жизни, хорошо, если не свалкой.

Хантера удивила горячность ее тона. Он растерялся.

— Клер, ты видишь вещи в искаженном свете!

— Зато я давно избавилась от розовых очков!

— Послушай, судя по твоему распорядку дня, — он кивком указал на висевший на стене список дел, — ты вовсе не прозябаешь на обочине жизни.

— Мы тут стараемся, — дрогнувшим голосом гораздо тише ответила Клер. Ей вдруг показалось, что последняя фраза прозвучала насмешкой над тем образом жизни, который она выбрала много лет назад.

— Я вчера встретил Карла Макгоуна. У него родились две двойни подряд.

— Да, я знаю. — При воспоминании о двух парочках совершенно одинаковых ангелоподобных Макгоунов она не смогла сдержать улыбку. — У них одиннадцать лет не было детей. Но потом им подсказали одно старинное и очень действенное средство. Результат, как говорится, налицо.

— О каком лекарственном средстве идет речь? — неожиданно заинтересовался Хантер.

— Да не о лекарственном… — Клер закусила губу и слегка покраснела, вспомнив, что рассказала ей жена Карла. Слава богу, Хантер не стал переспрашивать.

— А как поживают твои братья, Клер? У них, наверное, уже дюжина детишек на всех?

Она помедлила с ответом, раздумывая, что и как можно ему рассказать.

— Джесс и Джереми женаты. У Джесса четверо детей. Джереми с супругой как раз сейчас в приятном ожидании. Они обосновались в Колорадо. Мы не виделись много лет. Мама… ну, ты знаешь… она просто с ума сходила от мысли, что они могут уехать, как уехал отец. Или как Адам. В общем, у меня такое чувство, словно она сама подтолкнула их к такому решению.

Хантер понимающе кивнул.

— А старший брат? — В его голосе слышалась искренняя заинтересованность.

— Он живет в Техасе. Разве твоя мама тебе не рассказывала?

— Нет, тема вашей семьи была закрыта для обсуждения. Так что же Адам? Вот о ком я все время хотел узнать поподробнее.

Значит, Элла никогда не говорила с Хантером про Дентов. Она неукоснительно соблюдала ею же самой установленное правило: с каждым из них ни слова про другого.

— Ему пришлось столкнуться со многими трудностями. Наверное, поэтому Элла не хотела рассказывать.

— Да, он ведь убежал из дома в шестнадцать, — сказал Хантер таким тоном, словно это объясняло все неприятности, которые встретились на пути Адама. — Я хорошо помню тот день. Я возился с мотоциклом на нашей общей парковке, когда твоя мама попросила его вскопать грядки на заднем дворе. Он работал где-то около часа, потом вдруг воткнул лопату в землю, вышел из калитки и, не говоря ни слова, навсегда скрылся в лучах заходящего солнца.

— Мне он тогда сказал, что идет нанять трактор, чтобы быстрее вскопать огород. А сам сбежал в Техас. — Голос Клер звучал тихо и печально. — Да, самая большая ошибка мамы заключалась в том, что она научила братьев трудиться, но не смогла научить получать удовольствие от жизни.