Игры Мастеров. Мастер стратегии - Кирилл Манаков

– Здравствуйте, гере Рюмпель!

– Здравствуйте, уважаемый Крут! Как идет служба?

– Как всегда, справляемся, во славу Владетеля. В путь отправляетесь? По делам, или так?

Сказано по-дружески, с участием, но я-то знаю, что за этим кроется. Расстегиваю пояс и протягиваю маленький футляр с вложенным свитком. С утра пораньше забежал в Канцелярию, и, надо сказать, ничуть не удивился, когда узнал, что в кабинете начальника теперь сидит гере Плумкис. Пару дней назад он бы и разговаривать со мной не стал, а сегодня не глядя поставил резолюцию на отпускной ордер. И даже не поинтересовался, по какой это надобности гере переписчик собирается выезжать из города, понимающе закивал и закатил глаза, показывая куда-то наверх.

Так что с сегодняшнего дня я совершенно законно нахожусь в отпуске, о чем свидетельствует этот самый ордер с размашистой подписью в углу и расплывшейся красной печатью.

Десятник очень внимательно осмотрел бумагу, разве что на вкус не попробовал. Значительно глянул на меня, пожевал губами, и, возвращая, сказал:

– Счастливого пути, гере Рюмпель. Не опаздывайте.

– Ни в коем разе, гере десятник, уж будьте спокойны.

– И осторожнее в пути. Вы куда направляетесь, в Столицу?

– Да.

– Здесь дороги неспокойные. Ближе к Столице, ясное дело, тишь да гладь, а у нас, бывает, и разбойнички попадаются… Вы, это… знаете, – десятник наклонился ко мне и заговорил громким шепотом, – вы, ежели что, не говорите, что из чиновников. Спокойнее будет.

Он выпрямился и сказал строго и громко:

– Хорошей дороги!

Я поблагодарил и вышел из города. Страж Ворот даже не посмотрел в мою сторону, его интересовали только желающие войти. И это хорошо, беседа с ним отбирает слишком много сил. Стражи и Ведуны – мастера докапываться до правды, люди выкладывают им даже то, что знали, но давным-давно забыли. Это, конечно, если не уметь правильно разговаривать…

Дилижанс стоял чуть в стороне от дороги, на засыпанной желтым гравием площадке. На боку видавшей виды повозки красовался герб Владетеля – с недавних пор доставлять пассажиров в Столицу из дальних провинций дозволялось исключительно казенным перевозчикам. Помимо пополнения казны эта мера сделала путешествия куда более безопасными – только безумец мог рискнуть покуситься на имущество Владетеля. Хотя раскошеливаться за поездку путникам пришлось вдвойне: Владетель рассудил, что люди состоятельные с радостью заплатят за собственное спокойствие, а персонам безденежным в Столице делать нечего.

Я оказался последним пассажиром. Вручил кучеру две монеты, тот сразу же вскочил на козлы, и шестерка лошадей неторопливо повезла раскачивающийся рессорный дилижанс по извилистой дороге.

Эти имперские повозки, при внешней непритязательности, все-таки сделаны с умом. Совсем недавно мне приходилось выезжать из города по служебной надобности на канцелярской бричке, тогда, после тряски на ухабах, которые по недоразумению называются дорогой, я чувствовал себя так, словно эта самая бричка меня несколько раз переехала. А здесь – совсем другое дело. Ход плавный, размеренный, хотя, конечно, и главная дорога не чета нашим, провинциальным. Словом, одно удовольствие.

Кроме меня в дилижансе находились еще семь человек. Впереди, на удобных обитых бархатом креслах устроились два столичных торговца. Средней руки, судя по всему, по-настоящему серьезные негоцианты арендовали бы целый казенный экипаж.

Сидящий позади торговцев здоровяк – явно телохранитель, нанятый в складчину. В Столице пошла новая мода на телохранителей, прошедших обучение в специальных школах, где все «почти как в Башне». Смешно, право… Тем не менее, путешественники на окраины земель Владетеля охотно выкладывают монеты за то, чтобы их сопровождал такой вот громила. Толку от него, случись что, никакого, зато уверенности придает. И к тому же, все видят, едет не какой-нибудь купчишка, а уважаемый торговец, чью драгоценную персону оберегает могучий воин.

Рядом с телохранителем на диванчике разместились два молодых человека. Один – постарше, лет восемнадцати-девятнадцати, высокий длинноволосый парень, второй – совсем мальчишка, с детским наивным лицом и огромными глазами. Зайдя в дилижанс, он не снял головного платка, и тихонько примостился у окошка.

Вместе со мной, на самых дешевых задних местах ехали два чиновника из Ратуши и известная всем в городе торговка лечебными настоями Каралла Брекк. Ее лавочка так и называлась: «У Караллы». С чиновниками я не был на короткой ноге, мы лишь знали друг друга в лицо, и поэтому довольно сухо поздоровались, а вот с веселой травницей я с удовольствием завязал приятную беседу.

Гере Брекк – дама выдающаяся во всех смыслах этого слова, начиная от внушительных размеров и заканчивая степенью влияния на мнение той части жителей нашего города, что считается светским обществом. Как и положено уважающей себя даме, для поездки в Столицу она выбрала самые модные и изысканные наряды. К слову, на столичных улицах именно по таким нарядам можно безошибочно узнать провинциалок. Признаюсь, я до сих пор совершенно не был осведомлен о важнейших деталях жизни нашего славного города. Но сейчас, благодаря любезной Каралле, этот пробел в знаниях полностью исчез.

Итак, я узнал, что гере бургомистр, точнее бывший бургомистр, купил участок земли совсем рядом со Столицей, построил дом и поселил туда эту вертихвостку с подведенными глазами, ту самую, которая сидела у него в приемной. И каждый месяц ездит к ней на казенном экипаже. В то время, как его младшая дочь ждет второго ребенка… Надо было видеть физиономии чиновников, когда они услышали такие смелые заявления. Бедняги. А что они могут сказать? Спорить со славной Караллой – себе дороже. Лучший вариант – притвориться спящим, что оба немедленно и сделали.

После истории о веселых похождениях экс-бургомистра, я узнал много чего интересного о бывшем начальнике Канцелярии, о руководителях Коллегии образования – «поверьте мне, гере Рюмпель – притон, истинный притон», и о многих других видных чиновниках. Единственным человеком, удостоившимся одобрительного отзыва всезнающей дамы, стал исполняющий обязанности начальника Канцелярии гере Плумкис. «Светлая голова, – поджав губы, заявила Каралла, – вы даже не представляете, гере Рюмпель, что это за человек». Она права, я, пожалуй, действительно не представляю, кто же такой Плумкис.

Торговцы на креслах недовольно оглядывались – Каралла не умела тихо разговаривать, и волей-неволей всем пассажирам приходилось слушать ее рассказы. Наконец, один из негоциантов что-то шепнул телохранителю, тот поднялся, и, пригнувшись, чтобы не задеть головой крышу дилижанса, подошел к нам.

– Прощения просим… так что, хозяин велит, тут потише… они отдыхать собираются.

Это была ошибка. Возможно, если бы вопрос прозвучал несколько в иной форме, то Каралла могла бы и пойти навстречу, но сейчас… Бедняга телохранитель краснел, бледнел и обливался потом, пока громогласная торговка объясняла, что она думает о нем, его хозяине и их ближайших родственниках.

Тем не менее, закончилось все неожиданно мирно. Торговец лично подошел к Каралле, рассыпался в извинениях, поцеловал ручку и преподнес от своей фирмы красочную цветную открытку, изображающую красавицу-пастушку в окружении милых овечек. Дама благосклонно выслушала его, приняла подарок, и, к всеобщему удовольствию, сменила гнев на милость. Торговец с телохранителем уселись на свои места, и какое-то время мы ехали под негромкий умиротворяющий скрип рессор и доносящийся снаружи топот шестерки лошадей.

Только я начал дремать, как дилижанс резко остановился, и упавший с полки саквояж Караллы пребольно стукнул меня по голове. Снаружи послышались голоса – наш возница предъявлял проездные документы, судя по всему, мы остановились у поста Дорожной Стражи. Дверь распахнулась, и перед нами предстал во всей красе десятник Дорожной Стражи Владетеля – точно такой, каким его обычно изображают на лубочных картинках – в медном блестящем шлеме, румяный и с огромными усами, торчащими в стороны как палки. Он обвел глазами пассажиров, откашлялся и басовито произнес:

– Доброго здравия, гере. Запретных предметов и имущества не провозим?

Странный вопрос. Десятник, собственно и не ожидал, что злодеи, проникшие в дилижанс под видом порядочных путников, начнут дрожащими руками выкладывать припрятанное запретное имущество.

– Должен спросить вас, гере, не видел ли кто-нибудь девицу семнадцати лет, роста среднего, сложения худощавого, лицо чистое, волосы – темные, длинные, заплетает в косу? Имя указанной девицы – Софа Кармер. Разыскивается родителями Улоной и Бергнадом Кармер, а также семьей жениха Басо Шашуна. За указание ее местонахождения объявлена награда в пятьдесят монет. Напоминаю вам, что, согласно Уложению Владетеля, персона, укрывающая лицо, объявленное в розыск, а равно скрывающая сведения, могущие привести к обнаружению указанного лица, наказывается лишением подданства Владетеля и всех связанных с ним прав и привилегий, а также отправкой на каторжные работы в Багровые горы на срок до пяти лет.