Стихотворения. Поэмы - Сергей Есенин

<1917>

«Гляну в поле, гляну в небо…»

Гляну в поле, гляну в небо —И в полях и в небе рай.Снова тонет в копнах хлебаНезапаханный мой край.

Снова в рощах непасенныхНеизбывные стада,И струится с гор зеленыхЗлатоструйная вода.

О, я верю — знать, за мукиНад пропащим мужикомКто-то ласковые рукиПроливает молоком.

<1917>

«Разбуди меня завтра рано…»[55]

Разбуди меня завтра рано,О моя терпеливая мать!Я пойду за дорожным курганомДорогого гостя встречать.

Я сегодня увидел в пущеСлед широких колес на лугу.Треплет ветер под облачной кущейЗолотую его дугу.

На рассвете он завтра промчится,Шапку-месяц пригнув под кустом,И игриво взмахнет кобылицаНад равниною красным хвостом.

Разбуди меня завтра рано,Засвети в пашей горнице свет.Говорят, что я скоро стануЗнаменитый русский поэт.

Воспою я тебя и гостя,Нашу печь, петуха и кров…И на песни мои прольетсяМолоко твоих рыжих коров.

1917

«Где ты, где ты, отчий дом…»

Где ты, где ты, отчий дом,Гревший спину под бугром?Синий, синий мой цветок,Неприхоженный песок.Где ты, где ты, отчий дом?

За рекой поет петух.Там стада стерег пастух,И светились из водыТри далекие звезды.За рекой поет петух.

Время — мельница с крыломОпускает за селомМесяц маятником в рожьЛить часов незримый дождь.Время — мельница с крылом.

Этот дождик с сонмом стрелВ тучах дом мой завертел,Синий подкосил цветок,Золотой примял песок.Этот дождик с сонмом стрел.

1917

Товарищ[56]

Он был сыном простого рабочего,И повесть о нем очень короткая.Только и было в нем что волосы как ночьДа глаза голубые, кроткие.

Отец его с утра до вечераГнул спину, чтоб прокормить крошку;Но ему делать было нечего,И были у него товарищи: Христос да кошка.

Кошка была старая, глухая,Ни мышей, ни мух не слышала,А Христос сидел на руках у материИ смотрел с иконы на голубей под крышею.

Жил Мартин, и никто о нем не ведал.Грустно стучали дни, словно дождь по железу.И только иногда за скудным обедомУчил его отец распевать марсельезу.

«Вырастешь, — говорил он, — поймешь…Разгадаешь, отчего мы так нищи!»И глухо дрожал его щербатый ножНад черствой горбушкой насущной пищи.

Но вот под тесовымОкном —Два ветра взмахнулиКрылом;

То с вешнею полымьюВодВзметнулся российскийНарод…

Ревут валы,Поет гроза!Из синей мглыГорят глаза.

За взмахом взмах,Над трупом труп;Ломает страхСвой крепкий зуб.

Все взлет и взлет,Все крик и крик!В бездонный ротБежит родник…

И вот кому-то пробилПоследний, грустный час…Но верьте, он не сробелПред силой вражьих глаз!

Душа его, как прежде,Бесстрашна и крепка,И тянется к надеждеБескровная рука.

Он незадаром прожил,Недаром мял цветы;Но не на вас похожиУгасшие мечты…

Нечаянно, негаданноС родимого крыльцаДонесся до МартинаПоследний крик отца.

С потухшими глазами,С пугливой синью губ,Упал он на колени,Обняв холодный труп.

Но вот приподнял брови,Протер рукой глаза,Вбежал обратно в хатуИ стал под образа.

«Исус, Исус, ты слышишь?Ты видишь? Я один.Тебя зовет и кличетТоварищ твой Мартин!

Отец лежит убитый,Но он не пал, как трус.Я слышу, он зовет нас,О верный мой Исус.

Зовет он нас на помощь,Где бьется русский люд,Велит стоять за волю,За равенство и труд!..»

И, ласково приемляРечей невинных звук,Сошел Исус на землюС неколебимых рук.

Идут рука с рукою,А ночь черна, черна!..И пыжится бедоюСедая тишина.

Мечты цветут надеждойПро вечный, вольный рок.Обоим нежит веждыФевральский ветерок.

Но вдруг огни сверкнули…Залаял медный груз.И пал, сраженный пулей,Младенец Иисус.

Слушайте:Больше нет воскресенья!Тело его предали погребенью:Он лежитНа МарсовомПоле.

А там, где осталась мать,Где ему не быватьБоле,Сидит у окошкаСтарая кошка,Ловит лапой луну…

Ползает Мартин по полу:«Соколы вы мои, соколы,В плену вы,В плену!»Голос его все глуше, глуше,Кто-то давит его, кто-то душит,Палит огнем.

Но спокойно звенитЗа окном,То погаснув, то вспыхнувСнова,ЖелезноеСлово:«Рре-эс-пу-у-ублика!»

1917

Отчарь

Тучи — как озера,Месяц — рыжий гусь.Пляшет перед взоромБуйственная Русь.

Дрогнул лес зеленый,Закипел родник.Здравствуй, обновленныйОтчарь мой, мужик!

Голубые воды —Твой покой и свет,Гибельной свободыВ этом мире нет.

Пой, зови и требуйСкрытые брега;Не сорвется с небаЗвездная дуга!

Не обронит вечерКрасного ведра;Могутные плечи —Что гранит-гора.

Под облачным древомВерхом на лунеФевральской метельюРевешь ты во мне.

Небесные дщериКуделят кремник;Учил тебя вереСедой огневик.

Он дал тебе пику,Грозовый ятагИ силой Аники[57]Отметил твой шаг.

Заря — как волчихаС осклабленным ртом;Но гонишь ты лихоДвуперстным крестом.

Протянешь ли рукуИль склонишь ты лик,Кладешь ей краюхуНа желтый язык.

И чуется зверюПод радугой слов:Алмазные двериИ звездный покров.

О чудотворец!Широкоскулый и красноротый,Приявший в корузлые рукиМладенца нежного,—Укачай мою душуНа пальцах ног своих!

Я сын твой,Выросший, как ветлаПри дороге,Научился смотреть в тебя,Как в озеро.Ты несказанен и мудр.

По сединам твоимУзнаю, что был снегНа поляхИ поемах.По глазам голубымСлавлюКрасноеЛето.

Ах, сегодня весна, —Ты взыграл, как поток!Гладит волны челнок,И поет тишина.

Слышен волховский звонИ Буслаев разгул,Закружились под гулВолга, Каспий и Дон.

Синегубый УралВыставляет клыки,Но кадят Соловки[58]В его синий оскал.

Всех зовешь ты на пир,Тепля клич, как свечу,Прижимаешь к плечуНецелованный мир.

Свят и мирен твой дар,Синь и песня в речах,И горит на плечахНеотъемлемый шар!..

Закинь его в небо,Поставь на столпы!Там лунного хлебаЗлатятся снопы.

Там голод и жаждаВ корнях не поют,Но зреет однаждныйСвет ангельских юрт.

Там с вызвоном блюдаПрохлада куста,И рыжий ИудаЦелует Христа.

Но звон поцелуяДеньгой не гремит,[59]И цепь Акатуя —Тропа перед скит.

Там дряхлое время,Бродя по лугам,[60]Все русское племяСзывает к столам.

И, славя отвагуИ гордый твой дух,Сыченою брагойОбносит их круг.

<1917>