Падение ангела воскресения - Glen Manitu

Гвардейцы переглянулись. Кто-то зашептал молитву, кто-то, ругаясь, скрипел зубами от негодования.

Майкл резким движение вытер кровь с лица и негодующе уставился на лейтенанта.

o  Где же Седьмая рота, Тревес? Мы уже шестнадцать часов, обороняем этот чертов дом и потеряли кучу отличных ребят- он оглядел находившихся в комнате людей, словно ища поддержку- Где этот мудак Прозецки, …где эта помощь…

Что ему мог ответить лейтенант, он лишь беспомощно сорвал с себя шлем и прислонился к бетонной стене, словно ища прохлады среди раскаленного войной пространства.

Капитан Вальтер Прозецки слишком поздно понял, что его рота попала в ловушку, устроенную культистами.

Слишком тихо было на этих улочках.

Слишком.

Рота шла на выручку к Тревесу, и теперь этим испуганным зажатым в ловушку людям нужна была помощь.

Все изменилось после того, как аръегардный отряд доложил о первых потерях.

Прежде чем кто-либо успел отдать стоящий приказ, кинжальный огонь уложил треть подразделения буквально за считанные секунды.

Ребят срезало как косой.

Вспыхнул словно спичка сопровождающий роту “Леман Расс”.

Еретики в который раз сеяли зерна Хаоса, пожиная такие вкусные для себя плоды.

Люди беспомощно метались по улице, пытаясь укрыться от губительного вражеского огня. Вдобавок на улице появились громадные десантники Хаоса.

Одним своим видом они посеяли еще большую панику среди роты.

Впрочем, Вальтер уже ничего этого не слышал и не видел, капитан, словно спал, обняв асфальт, и лишь застывшие от внезапной, резкой боли глаза пели гимн смерти.

Но Седьмая рота не погибла, в этот момент на оперативный простор вырвались дредноуты Имперских Кулаков, круша все на своем пути.

Древние спешили на помощь Имперской Гвардии.

Сегодня Артемиус был в своей стихии, его громадное пятиметровое тело появившееся на разрушенной улице, обороняемой Седьмой Гвардейской ротой, вызвало рев восторга у солдат Императора.

Им казалось, что они попали в ловушку, зажатые со всех сторон бесчисленными культистами и отделением десантников Хаоса.

Гвардейцам казалось, что это конец, но тут они увидели желтый корпус дредноута, который в считанные секунды завертел кровавую кашу из еретиков.

Мерно завращалась штурмовая пушка, исторгая смерть. Считанные секунды понадобились Древнему, чтобы заставить замолчать навсегда целый дом, откуда велся губительный опустошающий огонь.

Гвардейцы, воодушевленные таким поворотом событий, атаковали культистов, засевших в доме напротив.

Ситуация в корне изменилась, теперь уже еретики оказались в незавидном положении обороняющихся.

Даже десантники Хаоса отступили, увидев настоящую ярость, исходившую от “Триария”.

Артемиусу показалось, что они попятились.

Они испугались.

- За Легионы! - взревел он и бросился за десантниками.

Культисты, пытавшиеся было перекрыть ему дорогу, оказались рассеяны в мановение ока. Штурмовая пушка и энергетический кулак сделали свое дело.

Некоторые глупые поклонники Хаоса, попавшиеся под ноги, были безжалостно растоптаны.

В своем гневе Артемиус не заметил странности в поведении десантников Хаоса.

Только тогда, когда он заметил куда завела его слепота и дух битвы, то заревел от ярости.

Он попал в ловушку.

Перед ним стояли три громадных дредноута отступников.

Бывшие братья. Подлые безумные еретики.

Эти Древние возможно видели самого Императора, но сейчас в диком безумии они терзались от боли, видя перед собой красную пелену и ВРАГА.

Монстры Хаоса словно были злобным отражением Артемиуса.

Дредноут Хаоса - тот, что слева - вероятно согрешивший больше всех, был награжден извращенным подобием энергокулака, чудовищным крюком.

Их металлические тела разбухли от наростов.

Многие лета назад, когда у них были имена, их любили и почитали.

Хаос дал им свою любовь.

Существа, некогда защищавшие Человечество, превратились в рабов.

Рабов своей боли и ненависти.

Они страдали, ища смерти в бою из столетия в столетие.

Их разбуженную месть направляли Боги Ворпа.

Дредноуты медленно сжигали себя в ненависти, стараясь вырваться из цепких лап Хаоса.

Чтобы карать, жечь людей, стараясь облегчить свои страдания.

Их безумие, сдерживали искаженные фигуры десантников Хаоса, десятками цепей… крича от возбуждения и бесполезно успокаивая своих братьев.

Рвущиеся, воющие от отчаяния чудовища просили отпустить их. Боль толкала их в бой… и они кинулись вперед.

Ненависть нельзя сдержать.

Осыпаясь, красноватыми искрами, лопнули звенья цепей.

Гнев вырвался на свободу.

Дредноуты столкнулись в безумном танце смерти…Первая жертва попалась в клетку.

Броня Древнего выдержала первый удар лазерных пушек еретиков.

Атака потрясла его до основания, но Артемиус уже набрал ход и вошел в рукопашную схватку, его штурмовая пушка и энергетический кулак вступили в действие.

Он ударил наотмашь и правый дредноут с громадным трудом удержался на конечностях.

Загрохотала пушка, сбивая куски керамита, и превращая центральный дредноут в одноногого калеку.

Артемиус содрогнулся всем телом, когда энергокулаки отступников в ответной атаке, обрушились на него, круша броню.

Отклонясь корпусом, дредноут смог смягчить удары, но неповрежденный дредноут слева вцепился в штурмовую пушку, и опять Артемиус ощутил удары энергокулаков, они грянули о корпус, срывая как когтями броневые листы, высвобождая снопы искр.

Заскрежетал металл, фронтальная броня покрылась кривой сетью трещин.

Нужно было раскидать врагов, ибо у него не было иного выхода, поражение явно не входило в планы Древнего.

Нервно взвизгнули сервоприводы торсового разворота.

Дернувшийся в сторону саркофаг"Триария" протаранил одного дредноута Хаоса и легко освободился от другого.

Ему это удалось!!!

Грузно рухнул на горячий от боя асфальт дредноут-еретик, потерявший часть ноги.

-Пока он не встал есть неплохие шансы - пробурчал Древний.

А вокруг кипела рукопашная схватка, культисты, теснимые Седьмой Гвардейской ротой, сдали позиции и медленно отступали.

Воздух был пропитан гнилым дымом, жженым человеческим мясом.

Но у дредноутов был свой бой, они словно оказались одни в своем закрытом для прочих мире, в мире боли и страданий, взаимной ненависти и злобы.

Опять заскулила роторами штурмовая пушка. Ее заряды огненным потоком прошлись по шкуре еретика, отхватывая громадные куски адамантия.

Энергокулак “Триария” врезался в еретика слева, магнакольцевые катушки отчаянно заныли, в своем диком вращении отрывая огромные пласты металла, яростно терзая броню противника.

Но древние воины Хаоса, не замечая боли, ослепленные яростью, с удвоенной энергией набросились на Артемиуса.

Промахнулся, разрубая воздух, своим извращенным крюком еретик.

Но все же “Триарий” не избежал еще одного последовавшего удара.

Артемиус почувствовал, как деформировалась штурмовая пушка. Боль пронзила его покалеченное тело, соединенное с оружием нервными связками.

Он сделал шаг назад, но еретики достали дредноут еще раз, фронтальная броня в который раз выдержала удар.

С яростью трубя о победе, хаоситы набросились на обреченный “Триарий”.

Но Имперский Кулак не думал сдаваться, размахивая здоровым манипулятором, он заставил дредноуты отступить.

-Склонись или умри- заревели они.

Забытый Артемиусом дредноут-калека атаковал. Он уцепился энергокулаком за нижнюю конечность, не давая маневрировать.

И тут же спаренная лазерная пушка одного из хаоситов продемонстрировала свою демоническую силу.

Поток нечистой энергии пронзил пространство и устремился, как живой, ища свою цель.

Деформированная штурмовая пушка была вырвана с корнем вместе с частью корпуса.

Импульс боли ошеломил "Триария", не чувствуя самого себя, Артемиус сделал все же шаг вперед, топча дредноута-калеку.

Отступление, никогда - как заклинание пронеслось в сознании.

Он бы не отступил не в одной из двух своих жизней.

Эта черта Имперских Кулаков сослужила им дурную славу, они никогда не оставляли позиций и были за это не мало раз наказаны и весьма жестоко.

Инцидент с Железной Клеткой был лишь одним из напоминаний. Возможно самым жестоким и кровавым, но не единственным.

«Триарий» не отступил, даже видя свое поражение.

И на Артемиуса обрушились энергокулаки Хаоса, вызывая нестерпимую, словно человеческую, боль.

Чудовищный серп вонзился в поврежденный бок.

Огнеметы опалили корпус.

Полуслепой, покалеченный Артемиус вознес к Императору молитву.