Одинокие женщины - Фреда Брайт

— Да, отлично, — пробормотала Диана, открывая дверь. — Входите. Вы не очень-то торопились, молодой человек.

Не говоря больше ни слова, она провела его в ванную и показала неисправный кран, предоставив разбираться самому. Через приоткрытую дверь она слышала, как он возится, позвякивая инструментами, с чувством насвистывая в такт музыке. А под конец даже запел мягким баритоном. Но вот раздалось победное журчание воды. Он вышел из ванной:

— Теперь все в порядке, мисс. Прошу прощения за задержку. — Диана уловила, что он говорит с каким-то акцентом, но это было характерно почти для всего обслуживающего персонала.

— Большое спасибо, — кивнула она, сожалея об оказанном ранее неласковом приеме. И с чего это ее так понесло? Хотела дать чаевые, но передумала: в конце концов он всего-навсего выполнил свои обязанности.

При ближайшем рассмотрении она не заметила никакого сходства с малым из кафе «Карнак», кроме разве что коренастой фигуры. Пожалуй, ему было чуть больше двадцати: свежее лицо, мускулистая шея, по-славянски широкие скулы, сильные, умелые руки. Как говорится, от него шел здоровый дух, как от юного крестьянина.

Диане показалось, что следует сказать что-то в благодарность — тем паче что он выжидательно задержался посреди комнаты. Однако, несмотря на профессиональную изощренность в правоведческой дискуссии, Диана оставалась на удивление беспомощной при необходимости общаться с незнакомцами. И уж особенно — с простым людом. Она попросту не знала, с чего начать.

— Я вижу, вам нравится Моцарт, — выпалила она и тут же виновато покраснела. В ее голосе явно прозвучало удивление, граничащее с недоверием. Наверное, это выглядит высокомерно до ужаса. Однако юноша и не подумал обижаться:

— А разве можно его не любить?

— Да уж конечно! — Он окончательно сбил ее с толку.

— К тому же, — продолжал он, — я вырос в компании Моцарта, Гайдна и прочих. Мой отец работает в Израильской филармонии.

— О, я не хотела вас обидеть, — с облегчением выдохнула Диана. Оказывается, он не такой уж простолюдин. — Наверное, вы студент?

Да, отвечал он. Год назад окончил университет в Израиле, а теперь учится в Колумбийском университете, так как всегда хотел повидать Америку. А работа позволяет бесплатно жить в отличной квартире в приличном районе и продолжать учебу.

«Ну конечно. — Диана радостно закивала. — Как все просто. Этот милый юноша подрабатывает и учится в колледже — точно так же, как делала Флер, учась у Смита. И он, несомненно, имеет немалые амбиции».

— Пожалуйста, примите мои извинения, — промолвила она.

— За что? — недоуменно нахмурился он.

— За то, что по ошибке приняла вас за водопроводчика, — покраснела она. «Подумать только, чуть не сунула ему чаевые!..»

— Да ведь я и есть водопроводчик. Слесарь-ремонтник. Как это вы говорите?.. — Он почесал подбородок. — Ах да! Мастер на все руки. — Он вдруг снова стал похож на крестьянина.

— Ну, — отвечала Диана, — тогда позвольте поздравить вас с тем, как успешно вы управляетесь с идиомами. Ваш английский просто превосходен.

— Так же, как и виртуозное владение разводным ключом, — отвечал он. — Если опять понадобится что-то сделать среди ночи, позвените и попросите прислать Аврама. Аврама Гиттельсона.

Диана недоуменно уставилась на него. Не содержало ли последнее предложение двойной смысл? Если так, то это свинство. Но прежде чем она успела прийти к какому-нибудь выводу, зуммер призвал его явиться в какую-то другую квартиру. И на сем он исчез, со стуком захлопнув дверь.

Диана выключила музыку. Надо же, именно «Женитьба Фигаро»! От этой темы просто некуда деться. К тому же теперь, когда течь в ванной устранили, атмосфера стала еще более мертвящей. Хуже, чем в склепе. И в тот же миг она снова стала терзаться отчаянием.

Диана хотела было позвонить Байрону, который жил всего в паре кварталов отсюда, и напроситься к нему на выпивку. Но уже слишком поздно, а ведь Байрон если и не женатый, то по крайней мере домашний человек. Судя по всему, они с Джимом уже ложатся спать.

Или позвонить Бренту Уилсону — если он свободен, они могли бы провести часок-другой в постели. Однако ей не слишком-то нравился Брент с его повадками обитателя Уолл-стрит и почерпнутыми из «Камасутры» приемами. Заниматься с ним любовью было не намного приятнее, чем пользоваться современным ватерклозетом. При встречах он всегда называл ее «бэби» — скорее всего потому, что не в состоянии вспомнить ее имени.

Нет, ей не нужен ни Брент, ни любой другой из случайных любовников, не оставивших в ее жизни ни малейшего следа. Ей нужно больше, чем механическое соитие. Ей нужны тепло, любовь, определенность. Она желала встретить нового Лео — только свободного. Она желала — да, никаких сомнений — добежать первой до финиша, обозначенного Розмари. Диана поклялась, что завтра же утром приступит к охоте по всем правилам.

С чувством некоторого облегчения Диана переоделась в купальник, накинула халат и поднялась на лифте на крышу, где был устроен бассейн. Полчаса плавательных упражнений принесли ощущение здоровой усталости. Она вернулась домой, готовая отправиться в постель.

Первое, что ей бросилось в глаза с порога, — влажное пятно посреди ковра. Стало быть, этот еврей оставил в ее доме свой след. Удивительно, как он вообще ничего не поломал.

Глава 5

Была уже почти полночь, когда Алекс Маршалл, усталый, но довольный долгим трудовым днем, возвращался — домой. Он постарался производить как можно меньше шума. Вот уже в который раз он не успевает попрощаться на ночь с Крисом. В гостиной перед телевизором дремала его жена. Один лишь Шелби, чуткий спаниель, заметил его появление.

— Заткнись! — шикнул на него Алекс, но этого было достаточно, чтобы разбудить Розмари.

— А, ты приехал! — пробормотала она.

— Совершенно очевидно, — отвечал Алекс, мимоходом чмокнув ее в щеку. — Ужасный день.

— Ты хоть обедал сегодня, милый?

— Заскочил по дороге в «Марс-бар».

— «Марс-бар»! — Розмари окончательно проснулась. — Разве там смогут как следует накормить гиганта отечественной индустрии! Пойдем на кухню, я поищу для тебя что-нибудь посущественнее. — Розмари сохранила свойственное южанам почтение к добротной пище и привычку усаживаться за стол всем семейством. Если ее что-то и не устраивало в Алексе — только частое отсутствие дома во время обеда.

Алекс, налив себе виски, последовал за ней на кухню. Это помещение, светлое и уютное даже посреди ночи, никогда не переставало радовать его. Здесь ощущался дух старой доброй французской фермы, на которой есть на что полюбоваться и чем подкрепиться. Как, к примеру, написали в «Коннектикут лайф»: изысканное сочетание современных удобств со старинным антуражем. Розмари поставила разогреваться пирог. Воздух наполнился ароматом провансальских трав.