Маргарет Тэтчер. Женщина у власти - Крис Огден

Самое большое удивление вызвало бесцеремонное удаление одного из самых старших ее коллег, сэра Джеффри Хоува. Он был ее первым министром финансов и шесть лет проработал в должности министра иностранных дел. Но кое-что было и против него. На мадридской встрече руководителей стран — членов ЕС он публично призывал Тэтчер занять более умеренную позицию по вопросу о членстве в ЕВС. Она слегка сдвинулась в сторону большей умеренности, но ощетинилась и затаила злость. Хоув уже не впервые пытался умерить ее подход, особенно к европейским делам, но всякий раз ее это задевало за живое. Еще важнее было то, что Тэтчер не разделяла распространенное среди его коллег-дипломатов уважение к способностям Хоува. Его высоко ценили за умение вести переговоры, за вдумчивость, осторожность и опыт. Тэтчер, однако, устала от Хоува и считала его нерешительным, слабым и склонным чрезмерно корпеть над мелочами. Он не вписывался в весьма динамичный стиль деятельности премьер-министра. Некоторые члены парламента за глаза звали его «могадон» — по названию популярных успокоительных таблеток. Дэнис Хили высказался как-то так: наскоки на кого-либо со стороны Хоува — это примерно то же самое, что «нападение мертвой овцы». Во внешнеполитических делах Тэтчер больше полагалась на советы своего личного секретаря и помощника Чарльза Пауэлла, которому доставляло удовольствие время от времени выводить ее из равновесия, предлагая варианты более правые, чем позиции самой Тэтчер. Фактическое положение Пауэлла было еще одним унижением для Хоува как опытного министра иностранных дел: Пауэлл был рядовым дипломатом низкого ранга, когда министерство иностранных дел уступило его на время Даунинг-стрит. А там он сумел стать любимцем Тэтчер благодаря своему уму, безупречной лояльности и той исполняемой им роли, которая не превращает его в угрозу для премьер-министра. Люди, входящие в окружение Тэтчер, называют 46-летнего Пауэлла «сыном, которого ей так не хватало».

Судьба Хоува была окончательно решена после того, как он не справился с собственными амбициями, с желанием самому занять место премьер-министра. Однако Тэтчер не уволила его окончательно. Она предложила ему пост министра внутренних дел, который, к сожалению, в тот момент занимал Дуглас Хэрд. Последний был взбешен, когда до него дошли слухи об этом предложении, поскольку Тэтчер ранее заверяла его, что перестановки его не коснутся. Хоув отклонил это предложение и в конце концов согласился занять место заместителя премьер-министра, ранее занимавшееся Уайтлоу, — но только после того, как к этой должности была добавлена в качестве подслащающей пилюли официальная дача, использовавшаяся Лоусоном. Этот поступок вызвал гнев уже министра финансов. Титул заместителя премьера звучит внушительно, фактически же это почетная должность и все влияние находящегося на этом посту человека определяется его личными отношениями с Тэтчер. У Уайтлоу они были отличные. В ситуации с Хоувом помощники Тэтчер быстро дали всем понять, что дело обстоит иначе. Как бы в дополнение ко всем этим травмам и унижениям, на место Хоува Тэтчер поставила Джона Мейджора, в свое время исключавшегося из школы, не имевшего опыта работы в сфере внешней политики и к моменту назначения проработавшего в системе государственного управления всего два года в качестве помощника министра в министерстве финансов. Мейджор был во вкусе Тэтчер: молодой, одаренный, несмотря на нехватку формального образования, и готовый исполнять приказания начальника, не обсуждая их потом у него за спиной. Теперь становилось ясно, кто же на самом деле управляет английской внешней политикой: лично Тэтчер.

Ломалась мебель; но были и обнадеживающие признаки. Членом кабинета и министром по вопросам окружающей среды был назначен Кристофер Пэттен, один из наиболее многообещающих молодых политиков. 45-летний Пэттен был вновь вознесен наверх после нескольких лет почти полного забвения. Его назначение совпало с новым повышением интереса Тэтчер к проблемам экологии, о чем в стране говорили: «Мэгги зеленеет». Толковый администратор Кеннет Бэйкер, занимавший пост министра образования, ушел на место председателя консервативной партии — верный признак того, что Тэтчер начинала подготовку к следующей избирательной кампании. Но эти толковые назначения не могли развеять общего впечатления, что все перемещения осуществляются в целом непродуманно и неуклюже. Впечатление это еще более усилилось после того, как попросил отставки один из ветеранов кабинета, проработавший в нем десять лет, — министр обороны Джордж Янгер, человек, обладающий очень мягкими манерами в общении. По официальной версии, Янгер оставлял правительственный пост, чтобы занять место директора банка. Но один из его помощников указал и на другую причину: министр «устал от скрипучего догматизма и идеологической непреклонности Тэтчер».

Вся эта история оставила после себя горький осадок и непреходящее ощущение, что если в правительстве Тэтчер когда-то и существовала коллегиальность, то такие времена давно позади. Мэгги выводила из себя почти всех, ударяя по живому и не считаясь с самолюбием людей, — а оно у большинства ее министров было сильно развито. Достаточно было малейшей искры, чтобы вызвать очередной пожар. Но то, с какой скоростью он разгорелся на самом деле, удивило всех.

В октябре 1989 года, всего через три месяца после описанных событий, внезапно подал в отставку Лоусон. Министр финансов, самый старший из нового состава кабинета, умнейший человек и государственный деятель, решительность которого была сравнима с решительностью самой Тэтчер, уходил после ссоры, развернувшейся вокруг вопроса о роли одного из ее личных советников, Алана Уолтерса. По своим воззрениям Уолтерс был откровенный монетарист, по характеру — человек весьма энергичный.

Раньше он преподавал в США, в университете Джонса Гопкинса в Балтиморе. Во время первого срока пребывания Тэтчер у власти Уолтерс попал на Даунинг-стрит, провел там два года и за это время обрел там репутацию финансового пророка. Министром финансов тогда был Хоув, не склонный к конфронтациям. Потом Уолтерс ушел из правительства и работал все последующие годы преимущественно в Вашингтоне в качестве старшего исследователя в Американском предпринимательском институте и консультанта Всемирного Банка, а с мая 1989 года снова занял прежнюю должность в аппарате британского премьер-министра. После его прихода на это место начались постоянные стычки между Уолтерсом и Лоусоном, особенно в связи с настоятельными призывами Лоусона о присоединении Великобритании к ЕВС. После того как в печати были опубликованы выдержки из книги Уолтерса, в которой идея ЕВС называлась «непропеченной концепцией» и всячески превозносилось «значительное влияние на формирование экономической политики» самого Уолтерса, Лоусон взорвался. Он не намерен был терпеть рядом с собой Уолтерса подобно тому, как Хоув терпел Пауэлла. Самолюбивый министр финансов фактически заявил Тэтчер: «Или он — или я». Она не приняла это заявление всерьез. Выступая в палате общин, Нейл Киннок призвал ее уволить «министра финансов на общественных началах» Уолтерса, которого даже некоторые члены ее собственной партии называли тэтчеровским Распутиным. Тэтчер, которая в любом случае не отступила бы перед нажимом со стороны лидера лейбористов, насмешливо ответила, что «советники советуют, а министры решают», но Лоусона такой ответ не устроил. Разъяренный тем, что премьер-министр не выразила ему недвусмысленной поддержки, он подал в отставку. В прошении о ней, начинавшемся словами «Уважаемая Маргарет», говорилось: «Успешное проведение экономической политики возможно только в том случае, если существует — и очевидно для всех — полное согласие между премьер-министром и канцлером казначейства. События последнего времени подтверждают, что это абсолютно необходимое условие не может быть обеспечено, пока Алан Уолтерс остается Вашим личным экономическим советником».