Астровитянка - Ник. Горькавый

— Так вы всерьёз рассчитываете на вознаграждение в размере… двухсот пятидесяти миллиардов?! — У Бластера перехватило голос. — Это же трёхлетний бюджет всей Спейс Сервис!

— Совершенно верно, — Никки резала по живому, даже не вытирая со лба трудовой пот хирурга, — речь идёт именно о такой сумме… Порядок выплат страхового вознаграждения Спейс Сервис может обговорить с адвокатами из юридической фирмы «Дименс и Брендин», которая будет представлять мои интересы в этом деле. Кстати, задержка вознаграждения влечёт начисление процентов… Закон есть закон!

— Хвост Скорпиона! Вы просто генератор проблем! — Бластер вскочил и зашагал по кабинету. — Какой-то кошмар! Вы не понимаете, о чём говорите. Даже если я попробую удовлетворить столь фантастические притязания, то мне элементарно неоткуда взять денег! Выбить из ООН что-то выше обычной нормы — это безнадёжно, мы каждый год дерёмся за собственный бюджет. Просьба выделить сверх плана ещё три годовых бюджета — это… это… я даже не нахожу слов, как охарактеризовать такую бессмысленную авантюру! Несколько лет назад мы попросили увеличить наше финансирование на два процента — и нам это удалось, чёрт побери, и я этим страшно горд! Но это заняло три года гигантской бюрократической переписки и кровопролитных баталий в пяти комитетах ООН. — Коммодор нервно остановился у столика, налил себе стакан воды и залпом выпил.

— Хотите совет? — безмятежно сказала Никки.

Бластер подавился последним глотком и побагровел. Но сдержался — не зря он был опытным политиком. Правда, при этом Главный коммодор метнул сердитый взор почему-то в коммодора Гринин-а.

— Слушаю вас.

Бластер пытался говорить спокойно. А коммодор Гринин подумал, что девчонка играет как по нотам. Что ею движет? Такие невероятные деньги, конечно, кого хочешь сведут с ума…

— Во-первых, не воспринимайте меня как врага… — сказала Никки. — Во-вторых, Космический Страховой Фонд составляет ровно двадцать миллиардов, каждый год выделяемых ООН отдельной строкой бюджета. В среднем, страховые выплаты, которыми целиком распоряжается Спейс Сервис, составляют от пяти до десяти миллиардов за год. Остальные деньги автоматически возвращаются в бюджет ООН. Правильно?

— Да, — подтвердил Бластер, пытаясь понять, куда клонит эта кошмарная девочка.

— Я готова получать свою страховую премию частями, то есть каждый год вы будете выплачивать мне только нерастраченный остаток Страхового Фонда — от десяти до пятнадцати миллиардов.

— Но тогда процесс выплат растянется лет на двадцать, — удивился Бластер.

— Меня это устраивает, — заявила Никки. — Спейс Сервис — солидная организация, и я верю её долговому обязательству. Зато вам даже не придётся обращаться в ООН за какими-либо разрешениями. Расходование средств Фонда находится полностью под вашим контролем, и если оно совершается законным образом, то ООН не имеет права вмешиваться. Конечно, ООН перестанет получать остатки страховых сумм в конце года, и некоторым чиновникам это о-очень не понравится, — тут Никки почему-то усмехнулась, — но они ничего не смогут поделать — закон есть закон.

— Веганские гоблины! — зашагал по комнате Бластер, пытаясь найти подвох в заманчивом предложении. — Теперь я начинаю думать, как Юр, — это звучит подозрительно хорошо.

Девушка лишь иронично фыркнула.

— Но за двадцать лет только проценты по невыплаченному долгу удвоят эту сумму! — почти обрадованно нашёл Бластер коварное место плана Никки.

— Никаких процентов не будет, — качнула головой Никки, — наши адвокаты это согласуют. Я даю Спейс Сервис беспроцентный кредит… — улыбнулась она.

— Но есть года, — снова подумав, сказал Бластер, — когда все деньги фонда уходят на компенсацию страхового ущерба, как это было, когда центр метеоритного ливня Леониды прошёлся по лунным куполам…

— В таком году я ничего не получу, — кивнула Никки. — Не ищите подвоха в финансовой части — его нет. Но у меня есть одно условие…

— Ага, кажется, мы дошли до сути… — снова сел в кресло Бластер. Тут раздался невидимый голос, сообщивший, что начальники департаментов уже собрались, и все ждут его. — Да-да, — поморщился Бластер, — скажите Клоду, чтобы начинал без меня с вопроса по резервным базам… — и вопросительно посмотрел на Никки.

— Опять-таки никаких каверз… — улыбнулась Никки. — Я хочу объяснить, куда будут направлены эти деньги, а потом выскажу своё условие или, точнее, просьбу…

— Все интереснее и интереснее… — сказал коммодор Гринин. — Так что вы собираетесь делать с такими деньгами?

— Я организую на них Научно-исследовательский центр имени Айвана и Сюзан Гринвич, моих родителей, — сказала Никки, — и, кроме обычных научных программ, о которых мы можем поговорить отдельно, этот центр будет занят расследованием цепи событий, начавшихся — по крайней мере, для меня — с гибели «Стрейнджера» одиннадцать лет назад и продолжающихся до сих пор. Может, вы слышали, что за последние несколько месяцев на меня было совершено два покушения… чертовски близких к успеху! Я не хочу жить с оглядкой — я найду и выкурю этих мерзавцев, этих крыс, где бы они ни прятались! — Ножка пустого бокала из закалённого хрусталя треснула в Никкиной ладошке.

Девушка перевела дух, положила остатки бокала на поднос к роботу и продолжила внешне спокойным голосом:

— Для этого расследования мне нужно много денег, ведь все события, которые произошли со мной, — лишь видимая и ничтожная часть масштабной преступной операции, цель которой совершенно неясна… Кроме денег, мне необходима и поддержка Спейс Сервис. Я прошу вас присвоить этому центру статус официального постоянного контрактора Спейс Сервис. Первым нашим совместным расследованием будет являться дело о гибели моих родителей. Оно и так находится под контролем Спейс Сервис, и вы должны быть прямо заинтересованы в раскрытии этого преступления. Как внештатный сотрудник Спейс Сервис, я пришлю вам рапорт об организации этого центра, но уже сейчас прошу рассматривать мои слова как официальное предложение.

— Постоянный контрактор должен подчиняться целому ряду условий, в первую очередь требованию полной прозрачности его деятельности для руководства Спейс Сервис, — сказал Бластер серьёзно.

— Знаю, — кивнула Никки, — и согласна на это — мне нечего скрывать от вас. Ещё раз говорю: я — не враг, я — союзник. У меня нет никаких тайных задач, и я готова к сотрудничеству и взаимным обязательствам.

Коммодор Бластер задумался, потом посмотрел на коммодора Юра:

— Юр, ты всё время ругаешься, что аналитические отчёты по проектам, получаемые Спейс Сервис, попахивают взаимной коррумпированностью участников проекта…