История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

Городские рабы волновались, перебегали к восставшим и каждую ми­нуту готовы были сами поднять восстание, держа господ в величайшем страхе.

Как и во время первого восстания, люмпен-пролетарии воспользова­лись случаем, чтобы удовлетворить свою страсть к грабежам и разруше­ниям, внося сильнейший элемент анархии в гораздо более организованное движение рабов.

«Не только рабы, — говорит Диодор, — но и бедняки из числа свободных предавались всевозможным бесчинствам и грабежам, бесстыдно убивая попадающихся им рабов и свободных, чтобы не было свидетелей их безу­мия» (там же).

Общее расстройство жизни привело к прекращению действия римских судов, что, в свою очередь, увеличивало анархию в стране. Местные влас­ти, пользуясь безнаказанностью, чинили над населением всевозможные насилия и беззакония.

После того как Нерве собственными силами не удалось справиться с восстанием, римский сенат, несмотря на предстоящую войну с кимврами и тевтонами, перебросил в Сицилию в 103 г. армию в 17 тыс. человек под начальством претора Луция Лициния Лукулла. Войско было сборным, со­стоя из римлян, италиков и отрядов из провинциалов и союзников (вифинцев, фессалийцев и др.). Трифон предполагал защищаться в Триокале, но Афинион, освобожденный им из-под ареста, настоял на том, чтобы дать бой в открытом поле. Несмотря на более чем двойное превосходство сил (40 тыс. у Афиниона и 17 тыс. — у Лукулла), рабы были разбиты, потеряв около 20 тыс. человек. Раненный в ноги Афинион остался на поле боя, а Трифон с остатками войска бежал в Триокалу.

Рабы пали духом, и среди них начались разговоры о том, чтобы сло­жить оружие и снова покориться господам. Однако эти настроения были временными. Одержало верх мнение тех, которые предлагали бороться до последней капли крови. Афиниону, притворившемуся на поле сражения мертвым, удалось ускользнуть от врагов и вернуться к своим. Его появле­ние вдохнуло новое мужество в рабов.

Лукулл явился под Триокалу только через 9 дней после сражения. Взять город штурмом было невозможно. К тому же претор по каким-то непонят­ным причинам вел себя крайне вяло и скоро отступил от города. Его пре­емнику, претору Гаю Сервилию, в 102 г. также не удалось добиться каких-либо серьезных результатов[275].

В это время Трифон умер (вероятно, в 102 г.), и его преемником стал Афинион. При нем восстание, по-видимому, приняло еще более широкие размеры. По словам Кассия Диона (фрагмент 93-й), Афинион чуть было не взял Мессану.

Только в 101 г. сенат смог перебросить в Сицилию достаточно крупные силы. Сам консул Маний Аквилий, коллега Мария, прибыл на остров. Это был опытный полководец, которому удалось добиться решительного пе­релома. Восставшие были разбиты в большом сражении, а Афинион пал в единоборстве с Аквилием. Уцелевшие укрылись в каком-то укрепленном месте, быть может, в той же Триокале. Римляне голодом довели их до сда­чи. Только 1 тыс. рабов под началом Сатира продолжали отчаянно сопро­тивляться. Наконец, и они сдались на условиях сохранения жизни. Акви­лий отправил их в Рим гладиаторами. Там, не желая служить забавой для римской черни, они перебили друг друга перед выходом на арену.

Сицилия была «успокоена» настолько основательно, что даже во вре­мя восстания Спартака (30 лет спустя) там не возникло сколько-нибудь крупного движения. Однако революционные традиции продолжали жить среди сицилийских рабов, и еще дважды, в самом конце Республики и в конце Империи, рабы Сицилии снова заставили говорить о себе.

Мы обращали внимание на удивительное сходство, которое существу­ет между обоими сицилийскими восстаниями. Это сходство так велико, что заставляет некоторых исследователей допускать искусственное дуб­лирование отдельных событий. Конечно, благодаря характеру античной историографии удвоение событий в ней является, вообще говоря, вполне возможным. Мы видели примеры такого дублирования в ранней римс­кой истории. Но для сицилийских восстаний такой случай мало вероя­тен. Основным источником здесь служит Посидоний, современник опи­сываемых событий, исследователь очень осведомленный и серьезный, который едва ли мог допустить в своем произведении какую-нибудь фаль­сификацию, пусть даже бессознательную. Сходство же между события­ми обоих восстаний объясняется, как мы и указывали, одинаковыми ус­ловиями, при которых они возникли и развивались. Сицилия 136 и 104 гг. мало чем отличалась: та же концентрация земли, те же рабы-сирий­цы, та же бесчеловечная эксплуатация, та же система провинциального римского управления. К этому нужно прибавить влияние революцион­ной традиции и организационных форм, которые второе восстание полу­чило от первого.

Одновременно со вторым сицилийским восстанием вспыхнуло новое крупное движение в Аттике. Рабы Лаврийских рудников восстали, переби­ли стражу и захватили крепость на мысе Сунии. Отсюда они долгое время опустошали Аттику.

Вероятно, на этот же период, падает восстание рабов-скифов в Боспорском царстве под руководством Савмака. Последний боспорский царь Перисад был убит, и на его место рабы избрали Савмака. Восстание подавил Диофант, полководец Митридата VI, царя Понта, после чего Боспорское царство было присоединено к Понтийскому.

Революционно-демократическое движение в Риме

В самом Риме, начиная с 108 г., идет острая борьба между демократи­ческой и аристократической партиями, между популярами и оптиматами. Временами она то затихает, то вновь усиливается, будучи тесно связанной с изменениями внешней обстановки. Поражения и успехи полководцев, принадлежавших к той или иной группировке, сразу же отражаются на изменениях политической конъюнктуры. Общая тенденция выражалась в усилении демократической партии. С каждым годом все яснее станови­лась неспособность правящей клики справиться с задачами внешней поли­тики, тогда как демократический (или считавшийся демократическим) пол­ководец Марий шел от одной победы к другой.

И содержание партийной борьбы в значительной степени определялось (по крайней мере в начале этого периода) внешней обстановкой. В частно­сти, судебные преследования бездарных или преступных полководцев из рядов аристократии составляли одну из самых актуальных задач демокра­тических лидеров. Но по мере дальнейшего углубления борьбы на перед­ний план вновь выступают великие проблемы, выдвинутые Гракхами. Де­мократическое движение конца II в. все более становится продолжением гракховского движения, правда, с некоторыми специфическими особенно­стями, о которых будет сказано ниже.

Вождями этого движения были две незаурядные фигуры: Луций Аппулей Сатурнин и Гай Сервилий Главция. Первый принадлежал к нобилитету, и перейти на сторону народной партии его заставили чисто личные мотивы: он поссорился с сенатом, который устранил его как квестора Остии от заве­дования поставкой хлеба и передал эту обязанность М. Эмилию Скавру.

Чувствуя себя глубоко обиженным, честолюбивый Сатурнин перешел в де­мократический лагерь и стал мстить сенату со свойственной ему страстно­стью. Такие случаи не являлись исключением в эпоху начинающегося паде­ния римской демократии. Популярами в узком смысле этого слова и назы­вались в Риме такие беспринципные люди из рядов нобилитета, которые использовали демократию для удовлетворения своего личного честолюбия. Впрочем, в остальном Сатурнин был честным и бескорыстным человеком.

К иному типу принадлежал Главция. Это был настоящий плебей, грубый, необычайно энергичный, прирожденный оратор, пользовавшийся среди мас­сы большой популярностью благодаря своей находчивости и остроумию.

На 104 г. Главция был избран одним из народных трибунов. Этот год ознаменовался энергичным наступлением на оптиматов. Главция и его кол­леги провели несколько демократических законов. Хотя традиция о внут­ренней истории Рима в эти годы находится в весьма жалком состоянии, однако важнейшие события можно установить с некоторой степенью ве­роятности.

Среди мероприятий 104 г. на первом месте нужно поставить судебный закон Главции (lex Servilia iudiciaria). По-видимому, он был направлен про­тив отмены судебного закона Гая Гракха, проведенной в 106 г. консулом Кв. Сервилием Цепионом[276]. По закону Главции, суды были снова переда­ны всадникам.

В тесной связи с lex iudiciaria стоит другой закон Главции: об усилении ответственности за вымогательства путем создания более жесткой судеб­ной процедуры (lex Servilia de repetundis). Коллеги Главции провели еще несколько менее важных законов. Наконец, в том же 104 г. против вождей оптиматов и их незадачливых полководцев (Кв. Сервилия Цепиона, М. Юния Силана и др.) были возбуждены судебные процессы.

Следующий год принес дальнейшее обострение политической борьбы. Среди народных трибунов 103 г. оказался Л. Аппулей Сатурнин. Незадол­го до этого (быть может, в 104 г.) произошла его ссора с сенатом, и теперь он пылал жаждой мести. Однако стремление свести счеты со своими вра­гами не увлекло Сатурнина на путь мелких и изолированных мероприя­тий. Он выдвинул довольно стройную программу действий, в основном продолжающую программу Гракхов[277].