Там, на неведомых дорожках… - Евгений Панкратов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Небеса оказались предзакатные, яркий глубокий оранжевый цвет граничил с бледно желтым и бирюзовым. Солнца, как всегда, на небе не было, а вот звезды проклевывались. Также имелись редкие двухцветные облачка, спиралевидной формы.
Холм бы покрыт цветами, множеством цветов всевозможных форм и расцветок. Эти цветы были уникальны совсем как снежинки, ни одна форма и ни один цветовой оттенок не повторялись. От земли парило пьянящим теплом жар-цвета.
Русалки принарядились, цветастые полупрозрачные сарафаны, расшитые цветами и каменьями, венки на головах, гирлянды цветов и ожерелья из драгоценных камней на шеях. Их глаза заметно светились, изумрудным и лазурным светом.
Вместо приветствия каждая подарила мне по чувственному поцелую. Надо отдать должное, сурица что-то изменила во мне, теперь русалки воспринимались совсем как живые люди. Спектр эмоций и гамма ощущения всё также были обширны, но перестали быть абстрактными, стали близкими и плотными.
— Какие вы красотки, — восхитился я.
— Ага, — усмехнулась Лала, — как говорится, не бывает некрасивых русалок, бывает мало сурицы…
— А чего вы вдруг одеваться стали? — уточнил я. — По статусу теперь не положено голенькими по мальчикам бегать?
— А мы ли? Это же ты нас такими видишь, — улыбнулась Дубравка.
— А вы тогда почему меня голыми видите? — слегка удивился я.
— Не поднялся, наверное, пока по еще статусу в наших глазах, — невинно предположила Лала.
— Расскажете, поподробнее? — предложил я.
— Да что тут рассказывать? — отмахнулась Дубравка.
— Ну, про точки, расскажите, которые открыли…
— Думаю, это можно. У тебя изначально только три из них открыты были, ум, разговор и ощущения. Попав сюда и почуяв наш запах, ты сумел пробудить в себе волю. Путешествуя во снах, ты открыл сновиденье. Затем через эгрегоры мы открыли тебе виденье. Убив дракона, ты открыл бытие, а сорвав жар-цвет — забвение.
— А где они?
— Разум в голове, речь в горле, ощущения в солнечном сплетении, сновидение в левой половине груди, виденье — в правой, воля в животе, бытие слева за пределами тела, забвение справа за пределами тела.
— Мм, бытие связано с инвентарем, как я понимаю, поэтому мне кажется, что я словно что-то достаю слева, когда использую его. А забвение?
— Точка открыта, но ты её ещё никак не используешь
— А как?
— Экспериментируй, пробуй, это невозможно объяснить, поскольку разум это всего лишь одна точка из восьми, далеко не главная.
— Забавно… Так, а что конкретно все эти точки дают, за что отвечают?
— Что это за точки — вполне себе из названия видно, за что отвечают — тоже. А как ты их использовать будешь это уже от тебя зависит. Сейчас ты, например, воспринимаешь мир описательно, связкой разум-речь-ощущения, что дает тебе осведомленность. Но ты вполне можешь использовать более короткую и надежную связку воля-виденье, которая даст тебе прямое знание о природе вещей…
— А у вас сколько точек?
— А вот это тебе рановато знать, не поймешь…
— Ясно, — вздохнул я, — опять темните. А одежда с вас снимается?
— Может быть, может быть… — загадочно сообщила Дубравка.
— Вообще, красиво вы тут все устроили, даже Дуб украсили, цепь ему пожаловали. Вот гляжу я на него и думаю, что придумал себе позывной. Стану-ка я Баюном. Обстановка-таки располагает, все атрибуты Лукоморья имеются, я бы, наверное, и локацию так назвал, только тут моря нет. А хотя ладно, пусть будет Лукоморьем, — махнув рукой решил я.
Баюнами я называл местную прокачанную версию рыси. Как волки прокачивались в лютоволков, олени в индриков, белочки в импов, так и рыси прокачивались в баюнов. Они были более массивны, с более выраженными бакенбардами и висячими кисточками на ушах, тройными рядами клыков и звуковым ударом, которым они могли сбивать с деревьев белок-импов на средней дистанции.
— Люди придут, море искать будут, а его тут нет? — скептически уточнила Лала.
— Ага, вот смеху то будет, — активно покивал я головой.
— Да, некоторые русы точно не меняются… — легонько хлопнула себя по лбу Лала.
— А чего так нарядно у вас сегодня? — спросил я. — Что-то празднуем?
— Ну да, — ответила Дубравка. — Ты сурицу испил, раскрылся до предела, чем не праздник?
— А за одно и расставание наше, — с плохо скрываемой грустью в голосе добавила Лала.
— Значит, пора? — сердце у меня ёкнуло и перестало биться.
— Да, — согласилась Дубравка. — Это естественный ход вещей. За весной приходит лето, за летом осень, за осенью зима. Глупо было сопротивляться течению бытия…
— Мы сначала думали грустно попрощаться, осень устроить и всё такое, — улыбнулась Лала, — но потом решили, что это лишнее.
— Ты же не навсегда уходишь, а в последний раз, — добавила Дубравка. — Так что будем веселиться и мечтать о будущем…
— Я, кстати, всё узнал, — заявил я русалкам, — и всё придумал. Тут мне по секрету бог поведал что битва за его престол началась. Я решил поучаствовать и занять престол. Стану главным и тогда заживем мы как в сказке…
— Забавно, — удивилась Дубравка, — что ты это знаешь…
— Непонятно откуда, — согласилась с ней Лала.
— Я полон сюрпризов, — выпятил я грудь колесом. — Знаю, что надо четыре горы захватить, войти в серединную локацию и сесть на трон.
— Ну, не всё так просто, — засмеялась Дубравка. — Горы откроют великие изломы, а те уже следующую локацию для покорения…
— Великие изломы — это то место, где мы с вами? — уточнил я.
— Да, один из, Серебряная Гряда, так его зовут, — согласилась Дубравка, — вернее называли. Теперь это официально Лукоморье.
— Да ну? — удивился я.
— Да, — пояснила Лала. — Ты вступаешь в игру не пустым, за тобой закреплена эта лока…
— Эта лока теперь всецело принадлежит нам, а мы с тобой союзники, — внесла окончательную ясность Дубравка.
— И что это дает? — уточнил я.
— Ты получишь благословение, — ответила Дубравка. — Владение каждой локой дает уникальное благословение. Самые простые у владельцев малых изломов, более сильные у владельцев малых гор, потом у владельцев великих гор, потом у владельцев великих изломов/гряд, самое мощное у владельца серединной локи, Полой Горы.
— И что у меня будет за благословение?
— Пусть это будет тебе сюрпризом, — заулыбалась Лала.
— Ну прям вообще порадовали вы меня, — обрадовался я. — Я-то думал с нуля начинать буду, а тут у меня сразу бонус. А мои соратники получат это благословение, или им надо стать вашими союзниками?
— Стать нашими, — улыбнулась Дубравка.
— Вообще это плохо, — опечалился я. —
