Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен

имел ни малейшего личного или политического интереса в войне во Франции и просто разработал этот проект в качестве коммерческой сделки. Была согласована сумма в 600.000 флоринов, которая должна была быть выплачена, как только войска будут собраны, а флот готов к отплытию. Насколько серьезно Вальдемар III был настроен, сказать трудно. Но он посылал Дофину самые оптимистичные отчеты о состоянии своих приготовлений. Он уже (по его словам) установил контакт с шотландцами и с местными вождями в Уэльсе, которые были готовы поднять там восстание. Его флот был почти готов. Французам было предложено послать своих представителей в Данию, чтобы увидеть все своими глазами[658].

19 мая 1359 года Генеральные Штаты собрались в королевском дворце в Париже, чтобы рассмотреть условия Лондонского договора. Это было собрание, на котором присутствовало мало делегатов. Не было времени ждать прибытия представителей из более отдаленных мест, и даже тех, кто находился поблизости, отпугивали сообщения о разбойничьих нападениях на дорогах вокруг столицы. Главенствующая группа, вероятно, состояла из чиновников и советников Дофина, которые не скрывали своих возражений, и делегатов парижского муниципалитета, который всегда был первым среди тех, кто хотел противостоять англичанам. Достоинства договора бурно обсуждались, но в итоге большинство делегатов сошлись в своем решении. "Неприемлемый, невозможный договор", ― назвали они его. Они призвали Дофина отказаться от него и начать добрую войну против врага. Всего через два месяца после подписания "фальшивый мир" умер[659].

Делегаты боролись с последствиями своего решения до самого июня. Казна Дофина, безусловно, не выдерживала нагрузки новой военной кампании без большого притока налоговых поступлений. В конце концов, представителей городов убедили, при условии одобрения их избирателей, финансировать армию в 12.000 человек для защиты Франции. По их словам, они также были готовы внести 200.000 флоринов на расходы, связанные с вторжением Вальдемара III в Англию. Два других сословия не отставали от городов. Кроме того, дворяне согласились в течение месяца безвозмездно служить в войсках Дофина. Многое из этого было совершенно нереальным. При нынешнем состоянии Франции не было никакой перспективы собрать эти суммы, даже если бы избиратели делегатов были готовы к этому, а они готовы не были. Только парижане откликнулись с энтузиазмом. Большинство провинциальных городов ответили, что они понесли слишком большой ущерб от войны и слишком обременены расходами на собственную оборону. Некоторые вообще не ответили. Представления Дофина о налоговых возможностях королевства были совершенно нереальными. Например, ему посоветовали, что города Оверни могут позволить себе оплатить расходы на содержание 500 солдат в то время, когда они боролись за выживание против большого наплыва гасконских компаний рутьеров и были в отчаянии, пытаясь найти деньги на собственную оборону. Разумеется они ничего не внесли[660].

Фантастический датский проект просуществовал еще несколько недель. В начале июня эмиссары Дофина отправились в Тулузу, чтобы попытаться собрать оставшуюся часть денег для Вальдемара III с общин Лангедока. Южане не проявили энтузиазма. Когда их представители встретились в Безье в августе 1359 года, некоторые из них, очевидно, были готовы к предоставлению примерно половины требуемой суммы при условии, что остальные сделают то же самое. Некоторые даже договорились послать своих агентов, чтобы проинспектировать приготовления, которые, по слухам, велись в Дании. В итоге делегаты Лангедока ничего не предоставили, а 200.000 флоринов, обещанных Генеральными Штатами Лангедойля, так и не были собраны. Что касается шотландцев, то они были достаточно заинтересованы, чтобы отправить двух послов для обсуждения проекта в Париж в июне: Роберта Эрскина, камергера Шотландии и главного руководителя шотландской внешней политики на протяжении многих лет, и рыцаря из Абердиншира Нормана Лесли. Эти двое торговались с советниками Дофина в королевском дворце и в конце концов согласились возобновить Старый союз в обмен на субсидию в 50.000 марок. Однако все эти переговоры не привели к реальным результатам. Шотландцы не могли начать войну с англичанами, не выплатив предварительно 90.000 марок, как выкуп за Давида II, в то время как французы не могли позволить себе выплатить шотландцам даже 50.000 марок, которые они обещали. Ни датчане, ни шотландцы не получили своих денег, и в конце концов и те, и другие потеряли интереса к Дофину. В июне Эрскин и Лесли уехали из Парижа в Авиньон. Осенью Эрскин вернулся в Шотландию. Лесли, который был отъявленным авантюристом, остался во Франции, поступив на службу к королеве в Бургундию, и там он почти сразу же был захвачен рутьерами из английского гарнизона Режена[661].

В Вестминстере Совет Эдуарда III был занят более практическими планами. Когда в конце мая 1359 года Арнуль д'Одрегем вернулся из Парижа с вердиктом Генеральных Штатов по договору, реакция английского короля была незамедлительной. Он вновь издал приказы о наборе войск, которые были отменены или приостановлены, когда договор только был заключен, и объявил о своем намерении вторгнуться во Францию в ближайшие недели. В течение июня Эдуард III вместе со своими советниками готовил план кампании. Все вместе они решили начать широкомасштабный рейд из Кале на север Франции с главной целью захватить город Реймс. Реймсский собор был традиционным местом коронации королей Франции. Эдуард III, почти наверняка, намеревался там короноваться[662].

Глава IX.

Последняя кампания Эдуарда III. Договоры в Бретиньи и Кале, 1359–1360 гг.

Обширная равнина Шампани, лишенная естественных границ, пересеченная тремя великими речными долинами с прекрасными дорогами и судоходными путями, была открыта, как ни одна другая в Европе. Она была богата, с церковными городами и рыночными поселками, все еще наполненными богатством своих золотых XII и XIII веков. Шампань была одним из последних регионов, куда вторглись компании рутьеров, и одним из первых, откуда они были успешно изгнаны. Примерно в ноябре 1358 года наваррские гарнизоны Пикардии и Бовези начали распространяться в Лаонне и Суассоне по направлению к Реймсу. Первопроходцами были два человека с очень похожим происхождением. Одним из них был английский сквайр, известный французам как Рабигот Дюри, настоящее имя которого теряется в искажениях языка. Дюри находился на службе у короля Наварры не менее пяти лет. Он был одним из тех, кто вонзил свой меч в тело Карла де ла Серда в Л'Эгль в 1354 году. Совсем недавно он служил в наваррском гарнизоне в Моконсе. Его коллега, Роберт Скот, был еще одним английским авантюристом на наваррской службе. Он командовал английскими наемниками Карла Наваррского против жаков, а затем стал капитаном наваррского гарнизона Ла-Эрель в Пикардии. Эти два человека заключили соглашение о сотрудничестве, по которому они обязались делить расходы и прибыль от войны[663]. На определенном этапе они объединились с третьим капитаном, немцем по имени Франк Хеннекен, который, как считалось, был родом из Кельна,