Доктор Джонс против Третьего рейха - Александр Щеголев

Неприятность случилась только у самого выхода, где Лилиан поскользнулась от нетерпения. Индиана едва успел вытащить ее из ловушки, где, устрашая слушателей звоном и грохотом, начался стеклопад.

Дальше была лестница, которая вела вверх футов на шесть.

— Похоже, переходим на другой уровень, где нас с нетерпением ждут новые заготовки древних мастеров, — вздохнул привычный к сюрпризам археолог.

— Слышишь, шуршит, Инди, — сказала Лилиан, когда они поднялись, и довольно-таки судорожно сжала его руку.

Индиана вновь затеплил зажигалку, после чего разобрался с источниками подозрительных звуков.

— А вот и местное население, радостно встречающее заморских гостей. Мыши и крысы, нелучшие представители семейства грызунов.

— Всего-то грызуны, — Лилиан расслабилась, шумно вдыхая и выдыхая.

В отличие от фройляйн Шнайдер, мисс Кэмден не питала особых чувств к этим зверькам. На мгновение в спинном мозгу Индианы воскресли чувства, которые он испытал, когда мокрое тело Эльзы прижалось к нему в подземелье базилики…

Мышей и крыс было действительно изрядно, хотя вели они себя весьма робко, стараясь бегать не по открытому месту, а вдоль стеночки. При этом некоторые крысиные экземпляры достигали преогромных размеров, чуть ли не двух футов в длину.

— Значит, змеям есть что покушать. Подполз и выбирай крысу пожирнее. — Индиана поставил себя на место рептилии и оттого враждебность к пресмыкающимся тварям почти испарилась. — Не зря тут Микки-Маусы какие-то запуганные.

— Местным грызунам надо не только трусить да бояться, но и иметь что пожевать, — здраво высказалась Лилиан.

— Во-первых, можно друг друга кушать. Благодаря бесконечным дракам и естественному отбору вон какие здоровяки появились. А во-вторых…

Индиана наклонился и отколупнул что-то от пола.

— Ты чего там нашел, Инди? Крысиное дерьмо для коллекции фекалий в Художественном институте?

— Нет, пара соломинок и шелуха от зернышек. Похоже, зверьки кормятся зерном, которое…

— Кто-то засыпает через щели сверху, с поверхности, — проявила догадливость Лилиан. — Немцы, что ли, стараются?

— Скорее, в роли кормильцев выступают местные жители. Приносят как бы жертвы, чтобы змеи, довольные количеством мышей и крыс, не вылезали на поверхность для отхожего промысла.

Вскоре скитальцы уткнулись в массивные двери, а то и ворота. Индиана задумался, даже присел на корточки.

— Чего мы ждем, Джонс? Торжественного приглашения?

— Просто вспомнилось. «Чти субботу» — заповедь четвертая. То есть надо отдохнуть телом и поразмыслить о вечном.

Минут через пятнадцать он все-таки попробовал распахнуть устрашающего вида створки. Двери оказались незапертыми, может, щеколду расковыряло время, может, они заманивали визитеров.

Немного пройдясь по переходу, украшенному гематитовыми изваяниями змей, посетители подземного храма повстречали что-то, напоминающее…

— Ветхий кожаный сапог, — предположила Лилиан.

— Или старую змеиную кожу. А змея-то немаленькая была. И кожу свою она сбросила недавно. Так что мой отдых у двери был необходим, хотя и не достаточен, для сохранения наших собственных шкурок.

Тем временем, неподалеку от места, где находились Индиана и Лилиан, только гораздо ближе к небу, беседовали Урбах и Мюллер.

— В чем дело, старина? — спрашивал штандартенфюрер у личного археолога Гитлера. — Ковчег в наших руках. Через три часа самолет будет готов ко взлету. К сожалению, мы все-таки в пустыне, и бензин придется перефильтровывать, да и кое-какие самолетные узлы почистить надо от песочка и пыли.

Ученый в ответ выплескивал свой невроз.

— Меня беспокоит то, что я не видел трупа доктора Джонса! Эта хитрозадая бестия чрезвычайно живуча, а главное — везуча. Я уверен, что эти Джонсы — масоны. И не последних степеней.

— Масоны? — Мюллер даже оглянулся по сторонам, услышав название страшных осквернителей германского духа.

— А также коммунисты, — добавил гущи Урбах.

— Ком… коммунисты?!!

— А вы как думали, штандартенфюрер, если жена старого Джонса и мать молодого Джонса — это русская по фамилии Орлофф? Я предлагаю повторно вскрыть Обитель Умерших Душ и убедиться в том, что этот человек действительно обезврежен… или, если потребуется, добить его.

— Если честно, я не вижу в этом никакой необходимости. Похоже, дело в вашей мнительности. А может, вы надеетесь, что фройляйн хорошо сохранилась в этом змеюшнике и хотите выудить ее, пока Хорхер дрыхнет в своей палатке после ночной работы? — Офицер хохотнул в лицо археологу с непосредственностью городских низов. — Ладно, так и быть, выделю вам отделение во главе с обершарфюрером Кемпке, он у нас не боится рептилий. Лично при мне поймал живую гадюку, кажется, гюрзу. Более того, закусал ее до смерти и слопал, как сосиску.

И вот плита, которая, казалось, навечно отгородила от мира Обитель Умерших Душ, была поднята снова. Первый же солдат, который спустился вниз, сообщил, что гадов полно, но свежих трупов не видно, к тому же статуя большого змея рухнула, а в стене зияет внушительный пролом.

— За ними! — отчаянно затрубил Урбах. — Прикончить!

Несмотря на кирпичного цвета загар, его щеки обесцветила бледность, смахивающая на плесень.

— Да никуда они не денутся в этом подземелье, — досадливо поморщился Мюллер. — Будь они хоть трижды масоны, все равно сдохнут от голода или змеиных поцелуев… Ну, ладно, давайте для очистки совести поищем ваших друзей.

У развилки с четырьмя ходами Кемпке направил по два солдата в каждую щель. Остальных оставил пока с собой. Из коридоров, перед которыми установлены были изваяния языческих богов, вскоре донеслись душещипательные вскрики. Или просто — ни ответа ни привета. Явились обратно только те двое, что отправились по коридору, не предваренному божественным изваянием. Эта пара эсэсовцев добралась до глухого завала и на том их путешествие закончилось.

Когда раздосадованный обершарфюрер сунул голову в коридор, находящийся под покровительством бараноголового божества, то в пяти шагах от себя заметил тело своего солдата, нанизанное на что-то, напоминающее большой рог.

— Вот дерьмо, — отпрянул командир и, особо не ломая голову, принял решение. — Ребятки, слушай меня. Мы посидим здесь немного, покурим, а потом вернемся и доложим Мюллеру, что все тщательно обшарили и лично видели этих американцев в трупном виде. Ну, в самом деле, сохранить себе жизнь и здоровье здесь может только пресмыкающийся гад.

Пятеро оставшихся эсэсовских ребяток рады были повиноваться столь мудрому распоряжению.