Колодец тьмы - Маргарет Уэйс

Головоломка же представляла собой деревянный квадрат, разделенный на семь частей: пять треугольников, один квадратик и один ромб. Нужно было расположить эти части так, чтобы получилось два одинаковых квадрата. Казалось бы, детская забава. Но одновременно из этих семи частей можно было сложить сотни разных фигурок, начиная от кораблей и бутылок до зверей и человечков. Капитан вызвался на спор сложить из деревяшек фигурку альбатроса. Задача была бы не ахти какая сложная, если бы не жесткие рамки времени — с альбатросом надлежало управиться в течение семидесяти семи ударов ногами по полу. Посетители кабака ревностно следили за временем. Множество ног, обутых в тяжелые оркские башмаки, отбивали счет. Кабак был переполнен. Из-за бури рыбачьи суда стояли на якорях. Пол сотрясался от ударов, равно как и стол, за которым Капитан отчаянно пытался справиться с головоломкой. Ее дощечки столь же отчаянно вздрагивали, мешая ему сосредоточиться.

— Пятьдесят шесть, пятьдесят семь... — дружно повторяли орки.

К топанью ног добавились удары кулаками и кружками по столам.

Капитан только-только додумался, куда надо передвинуть ромб, когда за стенами кабака послышался какой-то шум.

— Именем короля! — раздался человеческий голос. — Пропустите меня!

— Какого еще короля? — громогласно спрашивали орки. — Как его зовут? К счастью, поблизости нет никаких королей, так что приходи в следующий раз.

Хохоча и потешаясь, орки не пропускали человека в кабак.

Желая посмотреть, что происходит за спиной, Капитан обернулся и ненароком убрал руку с дощечек головоломки.

— Ты проиграл! — закричала сидевшая напротив ведунья.

— Шестьдесят один, шестьдесят два.

Голоса еще продолжали отсчитывать удары, но большинство посетителей, услыхав, что игра окончена, замолчали.

Капитан мгновенно повернул голову и недовольно сверкнул глазами на ведунью.

— У меня еще остается время!

— Ты снял руку, — возразила ведунья. — Это значит, что ты закончил игру, а твоя выкладка, — ведунья неодобрительно покосилась на дощечки, — уж никак не похожа на альбатроса!

— Я не успел приладить клюв! — загремел Капитан.

— Именем короля! — Судя по голосу, человек начинал сердиться. — У меня есть послание для Капитана!

— Гони мне денежки за этот кон, — потребовала ведунья, удовлетворенно влив в себя порцию чагу.

Вспыхнув, Капитан раскошелился. Затем, раздосадованный проигрышем и потерей денег, он решил излить свое раздражение на человека, ставшего причиной его проигрыша.

Человек, облаченный в серебристые сияющие доспехи, никак не мог пройти внутрь кабака. Орки развлекались тем, что вытягивали ноги, преграждая ему путь, вынуждая спотыкаться, или «случайно» отпихивали к двери.

— Пропустите его ко мне, — приказал Капитан, узнав в человеке одного из Владык.

Распоряжения Капитана всегда выполнялись быстро и беспрекословно, ибо он, как известно, поддерживал строгий порядок на корабле, называемом государством орков. Несколько крепких рук подхватили посланника и в мгновение ока поставили перед Капитаном. Ноги Владыки даже не коснулись пола. Это изрядно задело достоинство посланника.

— По твоему приказу, Капитан, человек доставлен! — доложил один из орков и отдал приветствие, коснувшись пальцем лба.

Капитан поднял руку, требуя тишины. В кабаке в ту же секунду стало так тихо, словно все разом ушли на дно океана.

— Меня послал... король Хельмос Виннингэльский, — сообщил Владыка, переводя дыхание. — У меня для вас, Капитан, есть послание крайней важности от его величества короля.

Владыка умолк, видимо, ожидая что-тo услышать в ответ.

— Какой бы ты был посланник без послания? — по всем правилам оркской вежливости заметил Капитан.

— Я привез послание от короля Хельмоса, — повторил Владыка. — Оно исключительно важное.

— Ну так выкладывай его! — раздраженно потребовал Капитан. — Я уже слышал, от кого оно. В повторениях не нуждаюсь.

Владыка наклонился к нему и, понизив голос, сказал:

— Это личное послание, Капитан. Оно предназначено только для вас.

В кабаке послышался недовольный шепот. Орки вновь затопали ногами по полу. Капитан хмыкнул и махнул рукой.

— Послание касается нашего народа, так?

— Видите ли, Капитан... — Посланник явно колебался.

— Так говори во всеуслышание, — потребовал Капитан. — У меня нет секретов от моего народа.

Владыка не сразу смог начать говорить. Несколько минут кабак сотрясался от громогласных ударов по столам. Вдобавок орки хлопали себя по ляжкам. И то и другое указывало, что они одобряют слова Капитана.

Когда в кабаке вновь стало тихо, Владыка начал:

— Король Хельмос располагает достоверными сведениями о том, что вскоре Виннингэль может подвергнуться нападению со стороны Дагнаруса, Владыки Пустоты. Чтобы жители Виннингэля смогли отразить это вероломное и в высшей степени бесчестное нападение, король Хельмос просит орков вернуть их часть Камня Владычества, тем самым выполнив клятву, принесенную Капитаном королю Тамаросу и соответственно всем наследникам королевского трона.

Пока Владыка говорил, Капитан не сводил с него глаз. Дослушав до конца, он моргнул и попросил посланника повторить. Владыка повторил сказанное и протянул Капитану просьбу короля, изложенную в письменном виде. Из вежливости Капитан взял свиток. Он с некоторым изумлением и немалым недоверием посмотрел на него, а потом бросил на стол, прямо в лужицу пролитого чагу.

После этого капитан задумался, затем решительно махнул рукой.

— Скажи королю Хельмосу, что мы не вернем камень.

Владыка явно не ожидал такого ответа.

— Но, Капитан, вы же поклялись перед богами в случае необходимости вернуть камень! Неужели вы решитесь нарушить священную клятву?

Капитан взглянул на ведунью.

— В какой день я давал эту клятву?

— В третий, — ответила ведунья.

У орков не было специальных названий дней. Их неделя состояла из одиннадцати дней, и сами дни назывались по порядку: первый, второй, третий и так далее.

— В третий день, — повторил Капитан. — Всем известно, что третий день недели — самый несчастливый, и все клятвы и обещания, данные в третий день, действительны лишь до следующего третьего дня.

Стоявшие вокруг орки дружно закивали.

— Сомневаюсь, чтобы король Тамарос знал об этом, — сказал Владыка, лицо которого начало багроветь от гнева.

— Так это его вина, а не моя, — простодушно ответил Капитан.

— Но вы нарушаете клятву, данную богам.

— Боги знают, что третий день — несчастливый, — возразил Капитан. — Они не обидятся.