Патрик Кензи - Деннис Лихэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он убедил Эвандро Аруйо или Алека Хардимена, или обоих, — сказала Энджи, — что убийство — это благо.
— Похоже на то.
— Но при чем тут Голт и Глинн? — спросил я.
— Голт направил вас к Дайандре Уоррен. Глинн — к Алеку Хардимену. С одной стороны, действия обоих говорят об их невиновности, раз они хотят помочь. Однако вспомните, что сказал Долквист, — этот парень хорошо знает вас, мистер Кензи. Он бросает вам вызов, задирает, чтобы вы поймали его.
— Выходит, возможно, Голт или Глинн и есть таинственный партнер Аруйо?
— Думаю, все возможно, мистер Кензи.
* * *
Ноябрьское солнце вело безуспешную борьбу с вторжением на небесный свод армады туч сизого цвета. На солнце было еще достаточно тепло, чтобы ходить без куртки. В тени же впору было искать что-нибудь посерьезнее, вроде эскимосской парки.
Когда мы пересекали школьный двор, Болтон сказал:
— В том письме автор писал, что некоторые жертвы будут «достойны», а иные «встретят упреки».
— Что это означает? — спросил я.
— Это строка из Шекспира. В «Отелло» Яго заявляет: «Всегда невинных упрекают»[22]. Несколько ученых доказывают, что именно в этот момент Яго из преступника, имеющего мотив, превращается в существо, переполненное, как выразился в свое время Кольридж, «немотивированной злобой».
— Не совсем понимаю, — сказала Энджи.
— У Яго была причина, чтобы отомстить Отелло, причем коварно. Но у него не было причины губить Дездемону или лишать венецианскую армию талантливого офицера за неделю до нападения турок. И тем не менее, продолжают ученые, он был так воодушевлен своей способностью творить зло, что это стало, — возможно, помимо его воли, — достаточным мотивом, чтобы уничтожать любого. Он начинает игру с торжественного обещания наказать виновных — Отелло и Кассио — но в четвертом акте он уже настроен на уничтожение кого угодно — «невинные всегда упрек встречают» — только потому, что он может это сделать. Просто потому, что получает от этого удовольствие.
— И этот убийца…
— Может быть именно таким существом. Он убил Кару Райдер и Джейсона Уоррена потому, что они дети его врагов.
— Но убийство Стимовича и Стоукс? — спросила Энджи.
— Никакого мотива, — сказал Болтон. — Он сделал это ради развлечения.
Легкий кисейный дождик покрывал волосы и куртки блестящими крапинками.
Болтон полез в свой дипломат и подал Энджи листок бумаги.
— Что это?
Болтон отвел глаза.
— Копия письма убийцы.
Энджи отодвинула от себя письмо, как если б оно было заразным.
— Вы хотели быть в курсе, — сказал Болтон. — Так?
— Да.
Он указал на письмо:
— Теперь радуйтесь. — Он пожал плечами и пошел обратно в сторону школьного двора.
Глава 30
* * *
Патрик,
вся суть — в боли, пойми же.
* * *
сначала не было никакого плана, я убил одну женщину почти случайно, правда, и ощутил все то, что полагается ощущать при убийстве — вину, отвращение, страх, стыд, ненависть к себе, я принял ванну, чтобы отмыться от ее крови, сидя в ней, я блевал, но не двигался, пока вода не смыла ее кровь и мой стыд, а также смрад Моего смертного греха.
* * *
потом я осушил ванну, принял душ и…
жизнь пошла дальше, ведь что делают люди, совершив нечто аморальное, немыслимое? они «идут дальше», у них нет другого выбора, если они переступили черту закона.
* * *
так я продолжал Свою жизнь, и спустя некоторое время чувство стыда и вины сошли на нет. Я думал, они исчезли совсем, но нет.
* * *
и я помню, как думал, нет, это не так просто, но оказалось просто, и довольно скоро, больше из любопытства, чем из каких-то других побуждений.
Я убил еще, и на душе у меня стало хорошо, спокойно, примерно так, как у алкоголика после бокала прохладного пива в момент жестокого сушняка, как у любовников в первую ночь страсти после долгой разлуки.
* * *
забирать чужую жизнь, на самом деле, сродни сексу, иногда это превосходно, чистый оргазм, иногда так себе, ничего особенного, но что делать? тоже ощущение, но это всегда интересно, всегда запоминается.
* * *
сам не знаю, почему я тебе пишу, патрик. тот Я, который пишет, не таков, каков Я на работе, или когда убиваю, у Меня множество лиц, некоторых из них ты никогда не увидишь, некоторые никогда и не захочешь. Мне довелось видеть несколько твоих лиц — красивое, яростное, задумчивое и другие, но мне интересно, каким оно будет, если мы встретимся, и между нами будет мертвец. Очень интересно.
* * *
всегда невинных упрекают, слышал Я.
возможно, и так тому и быть, не уверен, что достойные жертвы на самом деле стоят всех тревог и волнений, которые они порождают.
* * *
однажды мне приснилось, что Я попал на планету, сплошь покрытую белым песком, небо тоже было белым, и все — только Я, рассекающий потоки белого песка, бескрайнего, как океан, и пылающее белое небо. Я был один, и мал. после долгих дней блуждания я чувствовал, что разлагаюсь, и знал, что умру в этих кучах песка под горячим небом, и Я молился, чтобы явилась хоть малая тень, и она пришла, у нее был и голос, и имя. — Пошли, — сказала Тьма, — пошли со мной, но Я был слаб, Я разлагался, Я не в состоянии был стать на колени. — Дай Мне руку, Тьма, — сказал Я. — и забери Меня отсюда навсегда, и Тьма сделала это.
* * *
так ты усвоил мой урок, патрик?
всего наилучшего,
Отец
* * *
— О, — сказала Энджи, бросая письмо на стол в гостиной, — все хорошо. Малыш явно в своем уме. — Она нахмурилась, глядя на письмо. — О, Боже!
— Я знаю.
— Такие люди, — сказала она, — существуют.
Я кивнул. Как ни взгляни, это было ужасно. Конечно, в каждом обыкновенном человеке, который ежедневно встает утром, идет на работу, считает себя в высшей степени порядочным, тоже достаточно зла. Возможно, он обманывает свою жену, спит с коллегой по работе или, может, в глубине души он считает какие-то другие расы ниже себя.
Как правило, рациональные механизмы, назовем их так, не дают человеку это осознать. Поэтому он умирает, уверенный в своей порядочности.
С большинством из нас так и получается.
