Корабль судьбы (Том II) - Робин Хобб

– С каких пор торговцы из Дождевых Чащоб так открыто говорят о своих делах среди чужаков?

Рэйн не обиделся. Он кивнул Брэшену, благодаря за заботу, и ответил:

– Мы поняли, что пора нам становиться частичкой большого мира. Иначе смерть! И я не говорю здесь ничего такого, о чем уже не говорилось бы в открытую в городском Собрании Удачного. Пришло время нам делиться своими секретами – или, охраняя их, так и погибнуть!

– Ясно, – ответил Брэшен очень серьезно. И откинулся в кресле.

Когда Рэйн кончил рассказывать, Уинтроу поднялся, требуя внимания. По мнению Альтии, он от усталости еле стоял на ногах. К его некоторому удивлению, в его голосе прозвучала нотка этакого веселого отчаяния:

– Если учесть то, что поведал нам Рэйн, а также истинную природу наших живых кораблей, полагаю, нам следует исполнить желания Тинтальи…

– Если живые корабли на ее стороне, у нас, боюсь, и выбора особого нет, – согласилась Альтия.

Рэйн обратился к Малте, но услышали все.

– Тебе, наверное, хочется поехать не в Джамелию, а прямо домой?

Малта быстро глянула на брата, на тетку. И громко ответила, прямо глядя ему в глаза:

– Я поеду туда, куда поедешь ты!

За этими словами последовала тишина. Малта разрядила ее, как ни в чем не бывало повернувшись к господину Криату.

– Итак, – сказала она, – как вы все слышали, драконица хочет, чтобы мы устроили поставку съестных припасов в Дождевые Чащобы. Дело за малым: выяснить, кто из верных дворян нашего государя сатрапа завоюет честь заняться этими поставками!

Криат озадаченно свел брови. Малта смотрела ему в глаза, не отводя взгляда и ожидая, когда же до него дойдет смысл ее предложения. И вот наконец Криат торжественно прокашлялся. А когда заговорил, то стал оглядывать своих товарищей, легонько кивая, призывая их его поддержать.

– Государь сатрап Касго, – сказал он. – Полагаю, я не одинок в понимании и приятии государственной мудрости, что сподвигла тебя заключить этот союз. Право слово, – тут он улыбнулся Малте, – я рад предложить полномочным представителям драконицы свою всемерную помощь. В Джамелии я владею, помимо прочего, немалыми зерновыми угодьями и стадами мясного скота. Взаимовыгодная торговля с народом Чащоб наверняка многократно покроет убытки, связанные с необходимостью отказа от земель, пожалованных мне в Удачном!

Вот за такой торговлей и минула у них большая часть ночи. Альтия молча внимала происходившему. Она сознавала, что у нее на глазах закладывалось начало новой истории мира. И еще она отдавала должное мудрости Тинтальи, решившей отправить «своих Старших» в Джамелию полномочными представителями. Они не просто наладят оживленные торговые связи между столицей и Дождевыми Чащобами. Они – в особенности Рэйн – еще и дадут возможность джамелийцам воочию увидеть чешуйчатое, медноглазое лицо не такого уж далекого завтра.

Крайняя усталость сообщала Альтии чувство удивительной легкости, заставляла созерцать происходившее как бы со стороны. Корабль жизни миновал необыкновенно важную поворотную точку, впереди его ждало быстрое течение. И было уже понятно, что новый мир, которым будут владеть не только люди, но и драконы, во главу угла положит переговоры, а не военную силу. Ибо здесь, в этой каюте, они по кирпичику этот самый угол выкладывали. Когда на Альтию снизошло такое понимание, она попыталась поймать взгляд Янтарь и удостовериться, что и та думала о том же. Но нет – резчица по-прежнему разглядывала Уинтроу.

Ну а джамелийские вельможи вполне уже разобрались, откуда дул ветер и в чем состояла их выгода. Вскоре они уже яростно состязались за то, кому устанавливать цены на хлеб. И даже попробовали отстоять какие-то свои права, касавшиеся Удачного. Но с этим у них ничего не вышло: Малта и Рэйн встали насмерть и ни на какие уступки не пошли. У Альтии даже отлегло от сердца – эти двое отстаивали интересы своих народов столь же ревностно, как и интересы драконицы.

Ночь продвигалась к рассвету. Дворяне торговались между собой, заключая частные сделки, сатрап следил за тем, чтобы должный процент от прибылей отчислялся в казну, а Уинтроу, Этта и два капитана не уставали напоминать остальным, что Пиратским островам будет причитаться мзда со всех товаров, провозимых через их территорию.

В конце концов Альтия начала клевать носом. И, вздрогнув, проснулась оттого, что Брэшен подтолкнул ее локтем.

– Кончили, – шепнул он ей.

И действительно, мужчины за столом подписывали последние бумаги, а Уинтроу подавал руку Этте. «Королева», впрочем, руку не взяла, поднялась сама и повела плечами, разминая затекшие мышцы. Глядя на нее, Альтии и самой захотелось незаметно потянуться. А заодно и выяснить, долго ли она дремала, сидя за столом.

– Я не пропустила что-нибудь, что нас касается? – негромко спросила она.

– Ничего такого, за чем тебе следовало бы присмотреть, – ответил Брэшен. – За Рэйном и Малтой наш Удачный был как за каменной стеной. А когда джамелийцы особенно упирались, мы с Пиратскими островами выступали против них сообща! – И Брэшен коротко рассмеялся. – Знаешь, я тут слушал и все гадал, как бы это понравилось твоему покойному батюшке? Во всяком случае, Малтой он по уши гордился бы, это уж точно! Вот кто воистину рожден торговаться и переговоры вести. Сразу видно породу!

Он так восхищался ее племянницей, что Альтия даже ощутила легкий укол ревности.

– Ну и теперь что? – по-прежнему тихо спросила она. Все успели подняться на ноги, и заспанный корабельный юнга уже собирал на серебряный поднос кофейные кружки.

– Теперь, – сказал Брэшен, – мы можем поспать несколько часов, после чего распрощаемся и снова поставим паруса.

Говоря так, он не глядел на нее. Альтия вышла за ним следом на палубу. Стылый ночной воздух был истинным благословением после духоты, царившей в каюте. Тем паче что и дождь прекратился.

– Как ты думаешь, – спросила она, – драконица пойдет на наши условия?

Брэшен устало потер кулаками глаза.

– А какие условия? Мы лишь просим ее помочь в том, что она же сама нам предначертала. Положить конец пограничным войнам кругом Внутреннего Прохода. Ну а лучший способ добиться здесь мира – это выгнать к такой-то матери калсидийцев. А после того, что упомянутые калсидийцы не далее как вчера причинили ее драгоценным змеям, я думаю, Тинталья с радостью поможет нам их расчехвостить. Остальное – так, мелочи, политическая борьба. – Брэшен тряхнул головой. – Так что, я полагаю, все произошло должным образом. Если не считать того, что нам еще предстоит выслушивать ее указания.

Альтия кивнула.

– Это и меня беспокоит, – сказала она. – Как подумаю, сколько мы боролись, дрались, путешествовали в неизвестность. И все ради того, чтобы с небес спустилась драконица и объявила: «Отныне вы будете жить так-то и так-то». Не очень-то мне по нраву, что она вот так нами распоряжается и единолично решает, кто что будет делать и куда поплывет! И тем не менее, – она передернула плечами, и у нее вырвалось что-то похожее на смешок, – тем не менее я испытываю почти облегчение при мысли о том, что меня избавят кое от каких решений. Лишняя тяжесть с плеч, да и только!