Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства - Джим Батчер

чем первый исследователь – кажется, его звали Гэри, – заметил бигфута и тихо вскрикнул. Краем глаза я увидел, что все повернулись к массивной фигуре, стоявшей неподалеку от костра, и замерли. Воцарилась звенящая тишина.

Я нарушил ее, вскочив на ноги с пронзительным криком.

Послышалось с полдюжины других воплей. Я резко повернулся, словно собирался обратиться в бегство, и увидел, как доктор Синор и вся ее команда улепетывают по той же дороге, по которой мы пришли в лес, направляясь к своим машинам. Я выждал достаточно долго и, лишь когда убедился, что они меня не слышат, дал волю смеху, распиравшему грудь. Я снова сел на поваленное дерево, не переставая смеяться, и жестом подозвал к себе великана.

– Гарри, – прогрохотал он очень-очень низким голосом с едва заметным индейским акцентом, – у тебя такое примитивное чувство юмора.

– Ничего не могу с этим поделать, – сказал я, вытирая выступившие от смеха слезы. – Зато оно никогда не выходит из моды. – Я указал на открытое пространство по другую сторону от костра. – Садись, садись. Будь гостем, большой брат.

– Благодарю, – прогремел великан, усевшись на корточки напротив меня и коснувшись груди в том месте, где у него находилось сердце; каждый из его пальцев был размером с огурец. Его широкое грубое лицо повеселело. – Так ты принес покурить?

Уже не в первый раз мне приходилось иметь дело с Лесным народом. Они ребята старой закалки. Общение на равных требует определенных правил, и Речные Плечи был очень старомодным парнем. Нельзя было забывать об этикете.

Поэтому мы вместе раскурили сигару стоимостью в тридцать долларов, которую я принес с собой, съели приготовленные мной сморы[25], запивая их кока-колой из одинаковых пластиковых бутылок, приобретенных мной заблаговременно. Когда мы закончили трапезу, от костра остались лишь тлеющие угли, но меня это даже устраивало: я знал, что Речным Плечам тоже будет спокойнее в почти полной темноте. Я не переживал из-за того, что угощение пришлось обеспечить мне. Речным Плечам было бы труднее достать его, и, возможно, нам пришлось бы курить, есть и пить что-нибудь не такое приятное и вкусное.

К тому же мои старания были не напрасными. Лесные люди появились здесь задолго до начала золотой лихорадки девятнадцатого века, и недостатка в средствах они не испытывали. В прошлый раз Речные Плечи заплатил за мои услуги золотым самородком размером с мячик для гольфа.

– Твои друзья, – сказал он, кивнув в ту сторону, куда убежали исследователи, – они вернутся?

– Уж точно не раньше рассвета, – ответил я. – Они решили, что ты поймал меня.

В груди Речных Плеч заклокотал звук, который одновременно был и смехом, и выражением легкого возмущения.

– Мой народ и без того обвиняют во всевозможных грехах.

– Если хочешь восстановить вашу репутацию, только скажи, и я отведу тебя на шоу Ларри Фоулера.

От моих слов его передернуло. Учитывая размеры Речных Плеч, это было мощное содрогание.

– Телевизор разлагает мозг тех, кто его смотрит. А что происходит с теми, кто там работает, я даже знать не хочу.

Я усмехнулся.

– Понимаю тебя, – сказал я. – Как бы то ни было, я пришел.

– Да, ты пришел, – подтвердил он и нахмурился, что выглядело пугающе. Я ничего не сказал. Лесных людей не стоит торопить. В сравнении с обычными людьми они проявляют чуть ли не инопланетное терпение, и я понимал, что по меркам Речных Плеч наша встреча проходит с неуместной поспешностью. Наконец он сделал большой глоток из бутылки колы, казавшейся крошечной в его ладони, и вздохнул. – Возникла проблема с моим сыном. Опять.

Я тоже отхлебнул колы и кивнул, выдержал небольшую паузу, после чего ответил:

– Когда я видел Ирвина в последний раз, с ним все было хорошо, он сильный парень.

За каждой репликой следовала задумчивая пауза.

– Он заболел.

– Дети иногда болеют.

– Только не дети Лесных людей.

– Что, вы никогда не болеете?

– Никогда. И я не буду цитировать Гилберта и Салливана[26].

– Песни у них были глупые, но милые.

Речные Плечи кивнул в знак согласия:

– Верно.

– Что ты мне можешь рассказать о болезни сына?

– Его мать говорит, что школьный врач сказал ей о болезни под названием мо-нук.

– Мононуклеоз, – уточнил я. – Распространенное заболевание. Но неопасное.

– Болезнь не может коснуться того, кто рожден от одного из Лесных людей, – проворчал Речные Плечи.

– Даже если только один из родителей принадлежит к твоему народу?

– Верно. Похоже, здесь есть что-то еще. Я переживаю за Ирвина.

Костер в последний раз издал треск, легкая вспышка пламени ясно осветила Речные Плечи. На его лице с грубыми чертами лежала та же печать тревоги, которую я множество раз видел у своих клиентов.

– Он до сих пор не знает про тебя?

Великан слегка поерзал, будто смутился.

– Ваше общество кажется мне иррациональным и непонятным. Но это даже хорошо. Когда все одинаковое, это скучно.

Я на мгновение задумался, после чего спросил:

– Ты считаешь, что у него и без этого хватает проблем?

Речные Плечи развел руками, словно показывая, что именно так и обстояло дело. Я кивнул и, поразмыслив, сказал:

– Мы не такие уж и разные. Даже у моих соплеменников мальчики скучают по своим отцам.

– Голос из телефона – это не отец, – возразил он.

– Но это лучше, чем ничего. Видишь ли, я жил с отцом и без него. С ним было лучше.

Пауза затянулась слишком долго.

– Всему свое время, – очень тихо произнес он. – Пока что я переживаю за его здоровье. Я не могу сам помочь ему и поговорил с его матерью. Мы решили обратиться к тому, кому доверяем, чтобы он разобрался в происходящем.

Мне не нравилось, что Речные Плечи не хочет говорить со своим сыном, но это не имело значения. Он нанял меня не ради советов, как воспитывать ребенка, тем более что в этой области у меня не было опыта. Ему требовалось, чтобы я позаботился о парне. И я должен был сделать все возможное, чтобы помочь ему.

– Где найти Ирвина?

– В Чикаго, – ответил он. – В Академии Святого Марка для одаренных и талантливых.

– Школа-интернат. Знаю. – Я допил колу и встал. – Буду рад еще раз помочь Лесным людям.

Вставая, великан в точности повторил мои действия.

– Гонорар уже перевели тебе на счет. Утром его мать оформит на тебя проверенность.

Я не сразу понял, что он имеет в виду: Речные Плечи неважно разбирался в реалиях мира смертных.

– Оформит доверенность, – поправил я.

– Точно, – согласился он.

– Передай ей привет от меня.

– Обязательно, – пообещал он и дотронулся кончиками толстых пальцев до своей могучей груди.

Я тоже прижал кончики пальцев к тому месту,