Скандинавский детектив - Стиг Трентер

Почти в семь Сундлин вышел из ванной. Выглядел он, как обычно, выдавал беспокойство только измученный, растерянный взгляд.

— Доброе утро, — он улыбнулся.

— Доброе утро. Как спалось?

Ольсону все еще неловко было говорить премьеру «ты». Он вообще считал это лишним.

— Не очень, — ответил Сундлин. — Может, позавтракаем?

Ольсон посмотрел на часы.

— Да, уже пора. Мне позвонить?

— Пожалуй, кофе, гренки и яйцо всмятку. И закажи газеты.

— Я уже был внизу и все купил.

Ольсон собрал газеты и заказал завтрак премьеру и себе.

Сам он остался в гостиной, Сундлин одевался в спальне. Зазвонил телефон. Сундлин запер двери и взял трубку. Разговор был коротким. Уже через минуту двери вновь открылись.

— Я устроил так, чтобы, пока все это продолжается, ты постоянно был при мне. Надеюсь, это не затянется.

Ольсон отнюдь не пришел в восторг. Сундлин со своей обостренной способностью чувствовать чужое настроение тут же это заметил и пояснил:

— Мне нужен человек, которого я знаю и на которого могу положиться.

— Я, конечно, должен быть благодарен за такое доверие, но наверняка есть и другие, кто ничуть не хуже справился бы с подобной работой.

— Не сомневаюсь. Но хочу видеть здесь тебя. Пожалуй, завтрак уже принесли.

Ольсон открыл дверь и увидел официантку с подносом. На этот раз обошлось без журналистов. Ольсон взял поднос и отнес Сундлину. Накрыв стол, хотел свою часть отнести в гостиную, но Сундлин запротестовал:

— Останься. Садись со мной.

Ольсон опять разозлился. Он не любил есть в компании. Временами, выезжая в командировки с коллегами, приходилось выдумывать любой предлог, чтобы поесть спокойно.

Сундлин, если даже заметил недовольство Ольсона, не подал виду. Срезав верхушку яйца, он ел быстро, сосредоточенно и молча. Только выпив кофе до последнего глотка, спросил, много ли внизу собралось журналистов.

— Несколько человек.

— Ты кого-нибудь знаешь?

Ольсон перечислил тех, кого узнал.

— И Лунд тоже… — задумчиво протянул Сундлин. — Интересно, ушел он или нет… — Премьер поднял трубку. — Будьте любезны узнать, есть ли в холле редактор Лунд.

Прошло несколько минут. Ольсон обратил внимание, что Сундлин вспотел, хотя в комнате было совсем нежарко.

— Хорошо, спасибо. Я хотел бы с ним поговорить. Привет, Лунд. Это Сундлин. Тебя не заинтересует интервью со мной? Наверху, в номере.

Он хохотнул в ответ на какую-то реплику Лунда, сообщил номер комнаты и положил трубку.

— А ты, значит, вводишь в заблуждение прессу?

— Это про историю с лифтом?

Сундлин кивнул.

— Честно говоря, я думал, ты не хочешь, чтобы журналисты теребили тебя с самого утра. Если я ошибся, приношу извинения.

— Да нет, конечно, ты все сделал правильно, — заверил Сундлин. — Но Лунд просто возмущен. Будь с ним поосторожнее. Он выглядит чудаковато, но, в самом деле, палец ему в рот не клади. Он проведет любого, и его жертвам я не завидую. С виду святая наивность, но это только с виду.

— Я с ним знаком с прошлой весны и успел понять, что надо быть начеку. Выйду ему навстречу, чтобы не возникло проблем с дежурным…

Лунд уже шагал, озираясь, по коридору, когда Ольсон выглянул наружу и поспешно предупредил коллегу, что этот тип в очках получил приглашение к Сундлину.

— Обманывать нехорошо, — заметил Лунд, входя в апартаменты.

— Это для пользы дела.

— Опасная привычка.

Сундлин сердечно приветствовал гостя и спросил, успел ли он позавтракать. Лунд не успел, и Ольсону снова пришлось заказывать, на этот раз овсяные хлопья с молоком и пиво.

— Хотелось бы, чтобы мое заявление как можно скорее было разослано по каналам Агентства новостей. Это позволит избежать искажений и ошибок, и я буду лучше выглядеть в глазах публики.

Лунд достал из кармана вельветовых штанов потрепанный блокнот и устремил на премьера по-собачьи преданный взгляд.

— И что ты хочешь передать в печать?

— Обращение к похитителям.

Голос Сундлина звучал как-то неуверенно — он ступал на незнакомую почву. Приходилось двигаться на ощупь и больше, чем обычно, полагаться на интуицию.

— Разумеется, мы тебе в этом поможем, — заявил Лунд, и в голосе его звучала искренняя преданность. — Я много думал о твоей дочке и о тебе.

— Хуже всего — неизвестность, — сознался Сундлин. — Не известно, чего от них можно ждать.

— Ждать всегда нелегко, — сказал газетчик, держа ручку над страницей блокнота.

— Чудовищно. Говорю тебе откровенно, Пер, и ты, разумеется, об этом не пиши, но мне кажется, нашлась подходящая страна, куда можно будет выслать Форса.

— Могу узнать какая?

— Нет, даже тебе это знать не положено. Нельзя рисковать, пока нет полной уверенности. Я хотел бы сделать заявление примерно в таком духе: «Мы делаем все, что в наших силах, чтобы выслать Форса в любую подходящую страну как можно быстрее. Связанные с этим формальности займут несколько дней. Я прошу, чтобы Анни Богрен и моя дочь могли спокойно пережить это время». Полагаю, этого достаточно.

— Больше ничего сказать не хочешь?

— Нет. Но я хотел бы, чтобы заявление попало в вечерние газеты. Наверняка это можно устроить.

— Разумеется, но коллеги из официального правительственного вестника в восторг не придут…

— Это слишком мягко сказано. Полагаю, это зачитают по радио?

— В этом можешь быть уверен.

Лунд спрятал блокнот и принялся за завтрак. Живо очистив тарелку, достал табакерку.

— Я могу быть свободен?

Премьер с улыбкой поблагодарил, и Лунд удалился. Ольсон, который все это время молчал, теперь взял трубку.

— Говорит Ольсон. Журналист Пер Лунд, работает в Агентстве новостей. Проверь его. Обычная формальность.

— Не больно ты доверяешь людям. — Голос премьера звучал огорченно, словно он не хотел расставаться с иллюзиями.

— Вот именно, — кивнул Ольсон. — Но я хочу быть спокоен. Никогда нельзя быть уверенным до конца. Лучше о чем-то узнать заранее, чем потом это вылезет само.

— Не слишком ли обременительно — вечно всех подозревать и сомневаться?

— Порою, может быть, и так, но мне не кажется, что в среде политиков дело обстоит иначе. Насколько мне известно, им тоже приходится вечно все разнюхивать, чтобы иметь козыри против соперников.

— Да, нелегко полагаться на людей, — признал Сундлин.

БОССЕ И АРНЕ

Арне оставил машину во дворе и пошел в кухню, к Боссе. В рубашке-поло и ладно скроенных светлых брюках он, как всегда, казался воплощением здоровья и оптимизма. Боссе зло покосился на него.

— В чем дело? — спросил Арне.

— Ни в чем, если ты считаешь, что все в порядке. Может, чего-то недостает?

— А чего, черт подери, мне должно не хватать? Ничего, кроме еды, выпивки и бабы, — довольно неуклюже попытался отшутиться Арне.

— Выгляни в окно, может, чего заметишь.

Арне, потягиваясь, подошел к окну, неуверенно выглянул, и у него нервно дернулось веко. Он оперся на подоконник и еще не разглядел всего толком, но предчувствовал, что случилось.

— Исчезли лошади, — протянул он.

— Вот именно, исчезли. Может, ты думаешь, что они поднялись на крыло и улетели?

— Наверное, их забрал Морен.

— Не знаю, кто это был, но только по чистой случайности он нас не накрыл.

— Худой брюнет с бакенбардами?

— Вот именно. А ты нас уверял, что никто сюда носа не сунет. И много еще таких сюда может заявиться, потому что ты им должен? Ну что я за дурак, связался с дилетантом!

— Лошади были гарантией оплаты тренинга, — пояснил Арне и, к своему удивлению, понял, что говорит правду.

Боссе обмануть было трудно. Когда он сверлил собеседника своими угольно-черными зрачками, нелегко было выдумать какую-то правдоподобную историйку.

— Ты можешь лгать в глаза, но на этот раз давай выкладывай правду. Есть опасения, что явятся другие?

Арне все еще стоял у окна, не оборачиваясь. Ответ прозвучал мрачно и едва слышно:

— Никто больше тут не появится, разве что случайно. Морен знал, что лошади здесь. А он становится безжалостен, если речь идет о деньгах. И не желает их терять.

Арне шагнул к столу, на котором оставил свой элегантный кейс, и достал из него бутылку водки. Боссе заметил, что из нее уже прилично отхлебнули. Арне потянулся за стаканом и налил себе, не предложив Боссе хотя бы для приличия.

— И еще одно, — заметил тот. — Девушка говорит, ты вчера торчал под ее окном. Ни о чем подобном я больше слышать не желаю.

— Хочешь приберечь ее для себя?

Боссе стремительно шагнул к Арне, который испуганно отскочил.

— Послушай, приятель, — ласково сказал Боссе, — тебе нет никакого дела, что я хотел бы для себя, что нет. Это я тебе нужен, а не ты мне. У тебя духу не хватит взять все дело на себя.