Графиня де Шарни. Том 2 - Александр Дюма

— Входите! Входите! — крикнула королева, еще не зная, к кому обращается. Вошел Шарни.

— Я здесь, ваше величество, — доложил он.

— А-а, это вы! Мне не о чем вас спрашивать, вы уже высказали недавно свое мнение о том, что мне остается сделать.

— А что вам, по мнению господина де Шарни, остается сделать? — полюбопытствовал Редерер.

— Умереть! — воскликнула королева.

— Вот видите, ваше величество, мое предложение все-таки предпочтительнее.

— Признаться, я ничего в этом не понимаю, — в отчаянии проговорила королева.

— А что предлагает господин Редерер? — спросил Шарни — Отвести короля в Собрание.

— Это, конечно, не смерть, но это позор! — заметил Шарни.

— Слышите, сударь?! — молвила королева.

— Неужели нет никакого другого выхода? — продолжал Шарни.

Вебер шагнул вперед.

— Я — ничтожество, — проговорил он, — и знаю, что с моей стороны — неслыханная наглость говорить в подобном обществе; однако, возможно, моя преданность подсказывает мне выход… Может быть, обратиться к Собранию с просьбой прислать депутацию для обеспечения безопасности короля?

— Ну что же, на это я согласна… — кивнула королева. — Господин де Шарни, если вы одобряете это предложение, прошу вас передать его королю.

Шарни поклонился и вышел.

— Следуй за графом, Вебер, и принеси мне ответ короля.

Вебер удалился вслед за графом. Присутствие Шарни, сдержанного, сурового, преданного, было для Марии-Антуанетты, если не как королевы, то уж во всяком случае как женщины, столь жестоким укором, что ее охватывала дрожь всякий раз, как она его видела Кроме того, она, возможно, предчувствовала, что грядущее готовит ей страшное испытание.

Вернулся Вебер.

— Король согласен, ваше величество, — доложил он. — Господин Шампион и господин Дежоли сию минуту отправляются в Собрание передать просьбу его величества.

— Нет, вы только посмотрите! — вскричала королева — Что такое, ваше величество? — спросил Редерер.

— Что они делают?!

Наступавшие в что время вылавливали одного за другим швейцарцев.

Редерер взглянул в окно; однако прежде чем он сообразил, что происходит, прогремел пистолетный выстрел, в ответ на который грянул оглушительный залп. Дворец содрогнулся до самого основания. Королева вскрикнула, отступила на шаг, однако не имея сил противостоять своему любопытству, снова вернулась к окну.

— Вот видите! Видите! — продолжала королева; взор ее горел. — Они бегут! Они обращены в бегство! Почему же вы говорили, господин Редерер, что у нас нет другого средства, кроме Собрания?

— Не угодно ли будет вашему величеству последовать за мной? — предложил Редерер.

— Смотрите! Смотрите! — продолжала королева. — Швейцарцы вышли со двора, они их преследуют… О! Карусель свободна! Победа! Победа!

— Пожалейте себя, ваше величество! — продолжал настаивать Редерер. — Ради вас самих следуйте за мной! Королева опамятовалась и пошла за Редерером.

— Где король? — спросил он у первого камердинера, попавшегося им навстречу.

— Король в Луврской галерее, — доложил тот.

— Туда-то я и хотел проводить ваше величество, — обращаясь к королеве, заметил Редерер.

Королева пошла за ним, не имея ни малейшего представления о намерении своего провожатого.

Галерея была забаррикадирована и перегорожена; ее обороняли сотни три человек: они могли перебежать в Тюильри по навесному мосту, и последний отступающий одним ударом ноги сбросил бы этот мост вниз.

Король стоял у окна вместе с г-ном Дешене, г-ном Майярдо и еще шестью дворянами. , Он держал в руке подзорную трубу.

Королева выбежала на балкон, она и без подзорной трубы сразу увидела, что происходит.

Армия повстанцев неумолимо приближалась, занимая всю ширину набережной и теряясь вдали.

Через Новый мост в ряды жителей Сент-Антуанского предместья вливались восставшие из предместья Сен-Марсо.

Все колокола Парижа били в набат, большой колокол Собора Парижской Богоматери перекрывал своим басом их бронзовый перезвон.

Палящие лучи солнца искрились тысячами брызг, отражаясь в жерлах пушек, стволах ружей, наконечниках копий.

Потом подобно далекому громовому раскату донесся глухой грохот катившихся пушек.

— Ну, что, ваше величество? — спросил Редерер.

Позади короля столпилось около пятидесяти человек.

Королева долгим испытующим взглядом окинула окружавших ее людей, будто пытаясь проникнуть в сердце каждого из них, чтобы понять, на что она могла рассчитывать.

Не говоря ни слова, несчастная женщина в растерянности, не зная, к кому обратиться и о чем попросить, взяла на руки сына, показывая его офицерам швейцарцев, офицерам Национальной гвардии, дворянам.

Это была уже не королева, требовавшая трона для своего наследника, а мать, отчаянно метавшаяся в огне с криком: «Мой мальчик! Кто спасет моего мальчика?»

Тем временем король тихо переговаривался с прокурором коммуны или, скорее, Редерер повторял ему то, что он уже сказал королеве.

Вокруг обоих венценосных особ образовались две резко разделившиеся группы: те, кто составлял окружение короля, были сдержанны, деловиты, они, по-видимому, были склонны поддержать предложение Редерера; столпившиеся вокруг королевы молодые офицеры были возбуждены, горячились, размахивали шляпами, хватались за эфесы шпаг, протягивали руки к дофину, преклонив колени, целовали королеве край платья, клялись умереть за ее величество и ее сына.

Благодаря царившему вокруг нее воодушевлению королева воспряла духом.

В эту минуту окружавшие короля воссоединились с теми, кто обступил королеву, и король со свойственной ему невозмутимостью оказался центром обоих кружков. В этой невозмутимости и заключалось, возможно, его мужество Королева выхватила пару пистолетов из-за пояса г-на Майярдо, командира швейцарцев.

— Ну же, государь! — воскликнула она. — Настала решительная минута, когда вы должны себя показать или умереть среди ваших друзей!

Это движение королевы привело к тому, что воодушевление присутствовавших достигло апогея; все ждали от короля ответа, приоткрыв рот и затаив дыхание Если бы король, молодой, красивый, отважный, с горящим взором и подрагивающей от волнения губой ринулся в бой с пистолетами в руках, он, быть может, вернул бы себе удачу!

Итак все ждали, надеялись.

Король забрал у королевы пистолеты и вернул их г-ну Майярдо.

Затем он поворотился к прокурору коммуны — Так вы говорите, сударь, что мне следует отправиться в Собрание? — спросил он.

— Да, государь, таково мое мнение, — с поклоном отвечал Редерер.