Открытие Антарктиды - Фаддей Беллинсгаузен

В полдень находились на широте 38°6'20''южной, долготе 33°15'49''западной.

12 февраля. От полуночи до восьми часов утра шел такой сильный дождь, что успели набрать воды около ста ведер и, сверх того, дождевой водой вымыли все служительские койки.

13 февраля. В полдень были на широте 36°39'40''южной, долготе 34°16'43''западной, которая определена по расстояниям луны от солнца в полдень:

Мною (по 25 расстояниям) – 34°19'43''W

Капитан-лейтенантом Завадовским также (по 25 расстояниям) – 34°6'6''W

Штурманом Парядиным также (по 25 расстояниям) – 34°20'23''W

14, 15 и 16 февраля. 13-го, 14-го и 15-го, при юго-западных тихих ветрах, мы шли к северу; 16-го ветер несколько времени дул из NW четверти и принудил нас идти в бейдевинд к NO. В полдень находились на широте 33°45'3''южной, долготе 34°30'58''западной; теплота в тени была 21,2°.

17 февраля. К следующему утру ветер засвежел от NWtW; мы спустили брам-реи; при густой пасмурности накрапывал дождь. Вскоре после полудня ветер отходил к W и SW, дул сильно, порывами, и мы придерживались к NNW.

18 и 19 февраля. 18-го и 19-го шли прямо к Рио-де-Жанейро, при свежем ветре от SSW; в полдень 19 февраля были на широте 28°57'22''южной, долготе 35°26'30''западной.

Взятый нами в Новой Шетландии котик приметно худел ежедневно и сегодня умер. Сколько ни старались кормить его, но он ни до чего не касался во все 23 дня бытия его на шлюпе. С полудня зыбь от юга увеличивалась, шлюпы качало с боку на бок.

20 февраля. Ветер дул свежий из SO четверти, небо было покрыто облаками, день дождливый, на севере блистала молния; я продолжал идти тем же курсом под малыми парусами, дабы шлюп «Мирный» мог держаться за «Востоком».

В полдень, по счислению, находились на широте 27°22' южной, долготе 38°00'15''западной.

С полудня погода была довольно ясная; я придержался ближе к западу, и мы шли на WNW до восьми часов вечера. На брам-салингах поставлены были люди, чтобы осматривать вокруг горизонта, не увидят ли камня, назначенного на картах, будто усмотренного в 1692 году; пройдя немалое расстояние близ самого того места, мы не заметили и признака существования камня. Видели в продолжение сих последних дней птиц, которые имели верхние перья темные, нос белый; величиной были с ворону. Судя по полету, должны принадлежать к бурным птицам.

21 февраля. С восьми часов вечера мы опять переменили курс и пошли на NWtN, прямо к мысу Фрио. 21 февраля в 5 часов пополудни дувший свежий ветер из SO четверти стих.

22 февраля. Следующего утра мы на уду поймали акулу и вместе с оной вытащили небольшую прилипалу. В недальнем расстоянии увидели на поверхности моря играющую небольшую рыбу, чего в отдаленности от берегов видеть не случалось.

В 4 часа пополудни маловетрие, продолжавшееся со всех сторон, прекратилось и задул ветер от NO. Тогда мы опять легли на NWtN, к мысу Фрио. Перед вечером видели несколько летающих бакланов и множество летучих рыб.

23 февраля. Во всю ночь по всему горизонту сверкали зарницы. Мы старались, сколько возможно, выигрывать ходом нашим при переменном полуветрии[226].

Один из какаду влез по веревкам наверх, и когда его оттуда хотели снять, он полетел и упал в воду прямо перед шлюпом; к счастью, ход был тих и, когда шлюп проходил мимо какаду, матросы с борта подставили шест, за который он в испуге схватился так крепко, что не только его свободно приподняли из воды, но и после он не скоро сошел с шеста. Немногие из птиц, взятых в Новой Голландии, при подобных случаях были так счастливо спасены.

24 февраля. С утра к SO было видно трехмачтовое судно. Морские свиньи пробегали стадами перед носом шлюпа, но сколько мы ни старались убить хотя одну, предприятия наши были неудачны.

В полдень находились на широте 23°47'22''южной, долготе 41°45'26''западной. В 3 часа пополудни показался с салинга берег мыса Фрио на NWtN.

Во все сии дни мы замечали на поверхности воды подобие желтоватой насыпи, что, вероятно, происходило от продолжающихся безветрий.

26 февраля. В 3 часа пополудни задул ветер от О, мы шли к берегу. 26-го числа с рассветом открылся нам весь рио-жанейрский берег; внизу оного неслись облака, верхи гор были совершенно чисты от оных. По горе, называемой Сахарной Головой, мы скоро отличили вход в Рио-де-Жанейро, но маловетрие и потом противный ветер не допустили нас прежде следующего дня приблизиться к заливу.

27 февраля. Лоцман встретил шлюпы для провода в бухту. Мы его приняли, но, по причине тихого ветра, не прежде темноты, т. е. в 8 часов вечера, положили якорь, еще не достигнув того места, где прежде стояли на якоре. С крепости Санта-Круз и с контр-адмиральского корабля приезжали чиновники и делали те же вопросы, как в прошедшее наше прибытие, т. е. откуда, долго ли были в море и тому подобные.

Сего вечера приехал наш вице-консул Кильхен; ему поручено доставить к завтрашнему дню для всех служителей на шлюпах свежей говядины и зелени разных родов. Он нас известил, что во время нашего отсутствия Португалия приняла испанскую конституцию до прибытия короля в Лиссабон и что приготовляют английскую эскадру для перевезения двора в Португалию.

28 февраля. На рассвете глазам нашим представилось приятнейшее зрелище. При подошве высоких гор, обросших лесами, мы увидели город С.-Себастьян, пред оным на рейде брантвахтенный корабль «Иоанн VI» и два фрегата, один португальский, построенный в С.-Сальвадоре, другой, называемый «Конгресс», принадлежал Соединенным Американским Штатам, два английских военных брига и до трехсот купеческих судов разных наций.

В 8 часов утра, по поднятии флага на шлюпе «Восток», салютовали королевскому флагу на крепости С.-Христиана, потом контр-адмиральскому. С крепости и с корабля «Иоанн VI» ответствовано выстрел за выстрел. До обеда я ездил с рапортом к министру нашему, генерал-майору барону де Тейль фон Сераскеркену. Он приказал вице-консулу Кильхену у вольных купцов приискать для подкрепления шлюпа «Восток» кницы, о которых я его просил. Пополудни, когда обыкновенный морской ветер установился, мы снялись с якоря, перешли ближе к городу на прежнее якорное место и стали фертоинг; отвязали все паруса и убрали в парусные каюты.

1 марта. С сего дня принялись приготовлять шлюпы к плаванию в Россию. Я поехал с капитан-лейтенантом Завадовским и лейтенантом Лазаревым посмотреть американский фрегат «Конгресс». Он снаружи весьма чист. Входя вниз, мы увидели покойника в гробу. Лейтенант, нас провожавший, сказал, что они на пути из Кантона до Рио-де-Жанейро, в 90 дней, выбросили за борт 70 человек и что в висящих в палубе восьмидесяти койках лежат больные, которые еще не выздоровели. Услышав о такой повальной болезни, по приезде на шлюп «Восток» я запретил иметь сообщение со служащими на фрегате «Конгресс».