Сказка - Кинг Стивен

Лия только повернулась и снова пошла вперед, показывая нам рукой свой вращательный жест. С прямой спиной.

Решительная.

Радар немного опередила нас и теперь обнюхивала что-то на полу коридора — клочок зеленого шелка. Я поднял его, посмотрел, сунул в кобуру вместе со спичечным коробком и забыл об этом.

Проход был широким и высоким, больше похожим на туннель, чем на коридор. Мы подошли к месту, где он разделялся на три ответвления, каждое из которых освещалось пульсирующим зеленым светом. Над каждым входом был резной краеугольный камень в форме того, что я в последний раз видел расколотым на полу жилого крыла: похожее на осьминога существо с гнездом щупалец, скрывавших его ужасное лицо. Монархи были благословением, эта штука казалась богохульством.

«Вот еще одна сказка, — подумал я, — предназначенная для взрослых, а не для детей. Ни большого злого волка, ни великана, ни Румпельштильцхена. Над этими арками я вижу версию Ктулху, и тогда что такое Гогмагог? Может быть, верховный жрец Древних богов, видящих свои зловещие сны в руинах Р'лайх?[247] Это его Элден хочет просить о еще одном одолжении?»

Лия остановилась, пошла к левому проходу, вернулась, направилась к центральному и снова замешкалась. Она смотрела вперед, а я вниз, на пол, где мог видеть следы в пыли, ведущие в правый проход. Несомненно, это и был тот путь, которым ушли Губитель Летучих и его свита, но я подождал, чтобы посмотреть, вспомнит ли она дорогу. Она вспомнила — направилась к правому проходу и пошла по нему. Мы последовали за ней. Запах — вонь, зловоние — теперь усилился, гудение стало не более громким, но всепроникающим. Из трещин в стенах прорастали дряблые бесформенные грибы, белые, как пальцы мертвеца. Они поворачивались, чтобы наблюдать, как мы проходим мимо. Сперва я думал, что это лишь мое воображение, но это было не так.

— Это ужасно, — сказала Эрис. Ее голос был тихим и потерянным. — Я думала, что Глубь Малейн была злом — и поле, где нам пришлось сражаться… но они ничто по сравнению с этим.

Я ничего на это не ответил, потому что она была права.

Мы шли все дальше и дальше, путь постоянно шел вниз. Запах стал еще отвратительнее, а гудение становилось все громче. Теперь оно исходило не только из стен — я ощущал его в самом центре своего мозга, где оно, казалось, было не звуком, а черным пульсирующим светом. Я понятия не имел, где мы находимся в верхнем мире, но мы наверняка вышли далеко за пределы дворца. Далеко за пределы. Следы под ногами истаяли и пропали. Так глубоко не спускалась пыль, не было здесь и паутины. Даже пауки покинули это богом забытое место.

Стены изменились. Место камней заняли большие блоки темно-зеленого стекла. В их глубине клубились и копошились толстые черные щупальца. Одно бросилось в нашу сторону, и его безголовая передняя часть раскрылась, превратившись в рот. Эрис слабо вскрикнула. Радар теперь шла так близко от меня, что моя нога при каждом шаге касалась ее бока.

Наконец мы оказались в большом сводчатом зале со стенами из того же темно-зеленого стекла. Черные усики были повсюду, появляясь и исчезая в странных формах, которые менялись при каждом взгляде на них. Они гнулись и извивались, образуя формы… и лица …

— Не смотри на эти штуки, — сказал я Эрис. Я предположил, что Лия и так это знала; если она помнила, как сюда добраться, то наверняка видела эти странные меняющиеся силуэты. — Думаю, они хотят тебя загипнотизировать.

Лия стояла в центре этого ужасного нефа, озираясь вокруг в замешательстве. Зал был окружен проходами, каждый из которых пульсировал зеленым светом. Их было никак не меньше дюжины.

— Я, наверное, не смогу, — сказала Эрис. Ее голос был дрожащим шепотом. — Чарли, прости, но я не думаю, что смогу.

— Ты и не обязана, — звук моего голоса был ровным и странным, я думаю, из-за гудения. Это звучало как голос Чарли Рида, который соглашался со всеми грязными трюками, придуманными Бердом, да еще и добавлял к ним что-то свое. — Возвращайся, если сможешь найти дорогу. Оставайся здесь и жди нас, если не сможешь.

Лия обошла весь зал, делая это медленно и осматривая каждый вход по очереди. Потом она посмотрела на меня, подняла руки и покачала головой.

Я не знаю.

— Это последнее место, где ты была? Элден пошел дальше без тебя.

Да.

— Но в конце концов он вернулся.

Да.

Я представил, как она ожидает здесь, в этой странной зеленой комнате с странной резьбой и черными щупальцами, пляшущими в стенах. Маленькая девочка держится уверенно — даже решительно — несмотря на это коварное гудение. Ждет здесь совсем одна.

— Ты приходила с ним несколько раз?

Да.

Потом она указала вверх, чего я не понял.

— Он приходил сюда и без тебя?

Долгая пауза… Потом «да».

— И однажды не вернулся.

Да.

— Ты ведь не пошла за ним в тот раз, не так ли? Может быть, сюда, но не дальше. Не посмела.

Она закрыла лицо руками. Этого ответа было достаточно.

— Я ухожу, — выпалила Эрис. — Прости, Чарли, но я… Я не могу.

Она убежала. Радар пошла за ней к проходу, из которого мы вышли, и если бы она пошла с Эрис, я бы не позвал ее обратно. Гудение теперь пронизывало меня до костей. Во мне крепло предчувствие, что ни принцесса Лия, ни я никогда больше не увидим внешнего мира.

Радар вернулась ко мне. Я опустился на колени и обнял ее, стараясь успокоить, насколько мог.

— Ты подумала, что твой брат мертв.

Да.

Потом она схватилась за горло, и перед ней поплыли гортанные слова.

— Он. Мертв.

Тот, кем я стал — все еще становился — был гораздо старше и мудрее, чем подросток, появившийся на маковом поле. Этот Чарли — принц Чарли — понимал, что Лия должна была в это поверить. Иначе вина за то, что я не попытался спасти его, была бы слишком велика, чтобы ее вынести.

Но я думаю, что к тому времени она и сама это знала.

Пол тоже был из отполированного зеленого стекла, которое, казалось, уходило в бесконечную глубину. Черные твари копошились под нами, и не было никаких сомнений в том, что они голодны. Здесь не было ни пыли, ни следов. А если следы и оставались, то кто-то из свиты Губителя Летучих стер их на тот случай, если кто — то — например, мы, — попытался бы последовать за ними. Поскольку Лия этого не знала, не было никакого способа выяснить, какой из двенадцати проходов они выбрали.

Куда идти дальше?

Я вспомнил женщину с отметиной увядшей красоты возле рта, кричавшую: «На колени, старая кровь! На колени, старая кровь!» Ее звали Петра, и на ней было зеленое шелковое платье.

Я поднял найденный обрывок и протянул его Радар, которая понюхала его без особого интереса — гудение и черные силуэты в стекле действовали и на нее. Но, кроме нее, у меня — у нас — не было ничего другого.

— Который из них? — спросил я, показывая на туннели. Она не пошевелилась, только посмотрела на меня, и я понял, что ужасная атмосфера этого места повлияла и на мой ум. Были команды, которые она понимала, но эта не входила в их число. Я снова поднес к ее носу обрывок платья.

— Искать, Радар, искать!

На этот раз она опустила нос к полу. Один из черных усиков, казалось, прыгнул прямо на нее, и она отпрянула, но потом снова начала искать — моя хорошая собака, моя храбрая собака. Она побежала к одному из туннелей, вернулась назад и направилась к следующему справа. Потом повернулась ко мне и залаяла.

Лия без колебаний бросилась в туннель, я последовал за ней. Зеленый стеклянный пол в этом проходе уходил вниз более круто. Если бы уклон был еще немного больше, думаю, мы бы потеряли опору и скатились вниз. Лия быстро удалялась от меня. Она была легконогой, а я верзилой, способным играть только на первой базе.

— Лия, подожди!

Но она этого не сделала. Я бежал так быстро, как только позволял наклонный пол. Радар, приникающая ближе к земле и наделенная четырьмя ногами вместо двух, убежала вперед. Гудение начало стихать, как будто где-то чья-то рука уменьшала громкость на гигантском усилителе. Это было облегчением. Зеленое свечение стен тоже померкло. На смену ему пришел более слабый свет, который стал немного ярче, когда мы вышли к началу прохода.