Записки практикующего адвоката. - Maks

Мой подзащитный нашелся быстро - он курил вместе со своими соучастниками. Парни не выглядели ни расстроенными, ни растерянными - смеялись, перебрасывались фразами типа "Слышь, а я ей…" и прочими, из которых печатными в основном были предлоги и местоимения.

Я усмехнулась про себя. Жаль, что судья их сейчас не видит, ведь в заседании подсудимые ведут себя как пай-мальчики, и вообще не понятно, как же они оказались на скамье подсудимых.

Отозвав клиента в сторонку, я заявила ему, что не смогу сегодня после обеда присутствовать на слушании, но заверила, что успею поучаствовать в прениях. Он, конечно же, скорчил недовольную рожу, но я не собиралась слишком с ним церемониться. В общем, минут через десять мой подзащитный написал нужное заявление суду, и я отнесла его судье.

До начала слушания я даже успела перемолвиться несколькими словами с Альбиной, моей начальницей. Вкратце объяснив ей ситуацию, я также сообщила, что сегодня надолго в суде не задержусь. Возражений со стороны начальства, как и ожидалось, не последовало.

В прениях я была краткой до неприличия - моя речь уместилась в десяток стандартных предложений. Это смотрелось бледновато на фоне выступлений коллег, демонстрирующих все свое красноречие, и прокурора, также блиставшего ораторским искусством. Впрочем, меня меньше всего волновало, как моя речь воспринималась со стороны.

С трудом дождавшись часа дня, я попрощалась с коллегами и прокурором, которые как раз направлялись на обед, и поехала в больницу.

Конечно, потом я, хотя бы просто из интереса, обязательно поинтересуюсь у Альбины, чем закончилось дело, но сейчас у меня были другие проблемы.

Я позвонила маме и сообщила ей обо всем, по мере возможности постаравшись смягчить краски и успокоить.

Остаток дня прошел в беготне. Забот было немало: поговорить с Артемом, пообщаться с братом, купить ему лекарств и продуктов. В общем, я занималась обустройством и лечением Антона.

Кстати, братец наотрез отказался сообщить мне подробности нападения - признался лишь, что на него напали трое, но о причинах нападения вообще ничего не сказал. Что-то тут явно было нечисто, а что именно, я выясню позже.

После больницы я поехала домой, по дороге прикидывая список неотложных дел.

Мне еще нужно составить заявление в милицию о причинении телесных повреждений, да и съездить в институт, где учится брат, тоже не мешало.

К тому же у меня накопилось множество собственных дел. В общем, в ближайшее время я буду занята под завязку.

Кстати говоря, мне позвонила Альбина и сообщила, чем закончилось дело. Приговор, вынесенный судьей Дреггюсоном, оказался весьма жестким. Шестеро из подсудимых получили реальные сроки, а по такому делу это было весьма круто. Хотя судьи-гномы нередко назначают более серьезные наказания, чем судьи других рас. Гномы так уважают закон, что воспринимают преступление, чуть ли не как личное оскорбление.

Впрочем, мой подзащитный, как и клиент самой Альбины, отделался условным сроком. В связи с таким строгим приговором наверняка будет подана апелляция, но меня это уже не интересовало. В апелляционном суде мое присутствие не требуется, так что дальнейшее меня не волновало.

Так что теперь, наконец, я могу заниматься своими обычными делами и личными проблемами.

Я настолько устала за этот день, что отправилась спать сразу по приезде домой.

Уже засыпая, я с сожалением вспомнила, что весна закончилась. С завтрашнего дня официально наступит лето. Хотя… Лето ведь означает отпуск! Осталось только до него дожить…

Глава 22. Законный отец

"Бывают многодетные отцы, а бывают многоотцовые дети"(В.Афорченко)

Утром в понедельник я вышла из дому крайне неохотно, негромко ругаясь сквозь зубы. Лил дождь, и высовывать нос на улицу не хотелось вовсе. А что поделать? Работа есть работа, и никуда от нее не деться.

Было самое начало лета, то время, когда до сезона повальных отпусков остается всего ничего, но именно это выводит из себя, заставляет сетовать на любые проблемы и считать дни до блаженного времени отпуска. В этот период обычно наваливается столько работы, что не продохнуть, но большинство этих дел давнишние, которые тянутся уже боги знают сколько.

К тому же зарядили бесконечные дожди, что тоже не добавляло мне хорошего настроения. Не люблю лето, тем более столь невнятное. Впрочем, кажется, я уже об этом говорила.

Нет ничего скучнее, чем сидеть на дежурстве в такие дождливые дни. Дождь за окном все лил и лил, не оставляя мне надежды на наплыв клиентов. Оставалось мрачно сидеть на рабочем месте, читать книжку и болтать по телефону. В принципе, это тоже неплохо, к тому же делать совершенно ничего не хотелось. Вот только заработка за такое дежурство совершенно никакого, а последние пару недель я была занята бесплатным делом по назначению, так что деньги мне сейчас ой как пригодились бы.

Но дураков ходить куда-то в такую погоду не находилось. Уже было четыре часа дня, а у меня так и не было ни единого клиента. Ну, хоть бы на текущие расходы заработать! Почему-то именно когда срочно нужны деньги, моментально появляются проблемы с их получением.

Видимо, Один услышал мою молчаливую просьбу, и дверь наконец-то открылась.

На пороге показался мой давний клиент, с которого ручьями стекала вода.

Да, кажется я поторопилась с утверждением, что граждане не готовы на жертвы ради визита к адвокату.

Впрочем, у этого клиента были все основания торопиться с визитом ко мне.

Эта история началась совершенно обыденно.

Ко мне обратился за помощью гоблин, господин Анджей Рагуларс, который получил исковое заявление о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка. Пикантность ситуации заключалась в том, что со своей бывшей супругой, госпожой Рагуларс, он официально развелся более двух лет назад. По утверждению клиента, никаких интимных отношений с первой женой с момента развода он не имел, и отцом ребенка никак не мог быть.

Клиент особенно возмущался тем, что отдел РАГС (регистрация актов гражданского состояния) записал его отцом ребенка без соответствующего заявления о признании отцовства. Впрочем, причины этого выяснились быстро.

Дело в том, что у господина и госпожи Рагуларс на момент развода был несовершеннолетний ребенок, а потому разводились они через суд. Так вот, согласно Семейному Кодексу Мидгарда, моментом расторжения брака в этом случае является дата вступления в законную силу решения суда. Однако супруги Рагуларс не обратились в РАГС сразу после получения решения суда. Они сочли, что надобности в этом нет - все равно разведены судом. Так вот, соответствующее свидетельство о расторжении брака они получили лишь полгода назад, в декабре прошлого года.