Курский излом - Валерий Замулин

Командование 2‑го тк СС со всей серьезностью отнеслось к действиям гвардейцев полковника A. C. Бурдейного и расценило их как серьезную угрозу своему правому флангу. И, судя по документам, противник считал ее таковой вплоть до отхода его сил на исходные позиции. Эта оценка была подкреплена и достаточно точными данными авиаразведки. В 24.00 штаб 2‑го тк СС передал следующие данные о боевом потенциале гвардейского соединения:

«Ожесточенное сопротивление врага [524] при овладении лесом севернее Смородино. В послеполуденные часы относительно крупные силы вражеских танков продвинулись в районе Новые Лозы и Рождественка через Донец на Смородино и в район южнее него. Численность сил, собранных в районе Новые Лозы, Крюково, Рождественка: 90 танков (по результатам авиаразведки — Т-34), 30 орудий, 4 батальона пехоты и 50 грузовиков с пехотой. Согласно радиоперехвату и опознанию войск (26‑я гвардейская танковая бригада — восточнее Редин) речь идет о 2‑м гвардейском танковом корпусе. Противнику удалось продвинуться до Смородино и дефиле западнее Сошенков»{483}.

Экипаж самолета–разведчика пересчитал абсолютно все «тридцатьчетверки» и орудия ПТО, находившиеся в тот момент в строю. Гвардейцам удалось надежно замаскировать лишь легкие танки и подразделения обеспечения.

Пытаясь блокировать прорыв, командир дивизии «Мертвая голова» бригаденфюрер Г. Прис выдвинул против атакующих бригад Тацинского корпуса заслон из противотанковой артиллерии, а командиру танкового полка штурмбаннфюреру Кинстману отдал приказ немедленно предпринять контратаку силами полка с целью блокировать дальнейшее движение через трассу Белгород — Курск. Сюда же перенацеливалась и часть авиации, поддерживавшей корпус СС. К сожалению, помощь врагу в отражении контратаки оказали и летчики нашего 1‑го штурмового авиакорпуса. В 19.00, в разгар боя, 10 Ил‑2 провели штурмовку боевых порядков наступающих батальонов 2‑го гв. Ттк. Это был первый, но далеко не последний случай, когда наши сухопутные части подвергались ударам собственной авиации. Подобные инциденты фиксировались по всему фронту, но особенно много их было на прохоровском направлении и непосредственно под Прохоровкой. Причина этого — высокая концентрация подвижных соединений в этом районе и неотлаженное взаимодействие штабов родов войск.

К 20.00 передовые подразделения левого крыла гвардейского корпуса сумели продвинуться от района развертывания на 7 км. Выйдя к трассе Белгород — Обоянь, они перекрыли ее и вели тяжелый бой с противником в полуокружении. В 20.00 A. C. Бурдейный доносил:

«Ватутину, Штевневу.

Танки вышли на рубеж: Смородино, Каменский, переехали огнем дорогу Курск — Белгород. Авиация противника непрерывно бомбит боевые порядки корпуса и переправу.

Оставлять танки без пехоты нельзя. [525]

Прошу подбросить пехоты для закрепления на достигнутом рубеже»{484}.

Однако командование фронта в этот момент помочь ему было не в силах. На правом фланге эсэсовцы сумели отбить все попытки гвардейцев овладеть Смородином. Танковый полк подполковника М. Т. Шевченко и бригада подполковника С. М. Булыгина приостановили атаки и вели огневой бой с места. К этому времени в штаб корпуса поступила информация, что дивизия «Дас Райх» смяла оборону 5‑го гв. Стк и ведет бой в районе Беленихина. Стало ясно: дальнейшие атаки опасны для корпуса. В 20.20 комбриг получил приказ по радио с пометкой «Молния»:

«Нестерову. 26‑й гв, тбр. Закрепиться на достигнутом рубеже. Занять круговую оборону. Бурдейный. Лаврентьев»{485}.

Через час активность противника заметно усилилась. Перешедшие в контратаку группы танков противника нанесли сильные удары по флангам, пытаясь взять в кольцо 1/26‑й гв. тбр у шоссейной дороги. Под напором превосходящего противника через час боя подразделения бригады С. К. Нестерова начали медленно отходить на восток. Не было достигнуто желаемых результатов и у Смородина. Наступали сумерки, поэтому встал вопрос о дальнейших действиях: или прочно закрепить за собой захваченную территорию, или отходить за реку. Для создания прочной обороны по всему фронту корпуса на западном берегу пехоты было недостаточно, кроме того, существовала опасность блокирования корпуса противником, если его авиации удастся уничтожить мосты на реке. В полночь, доложив результаты боя в штаб фронта, A. C. Бурдейный получил добро на отход за реку, после чего отдал приказ: вывести технику и личный состав на восточный берег:

«Части немедленно отвести в прежний район. Порядок отвода: 47‑й гв. тпп, 26‑й гв. тбр, 25‑я гв. тбр, 1500‑й иптап, 4‑я гв. мсбр.

4‑й гв. мсбр прикрывать выход корпуса на восточный берег р. Липовый Донец на рубеже cap (сев.) и cap (южн.), что 2 км западнее Непхаево»{486}.

Но ситуация изменилась, противник начал оказывать сильное давление, особенно с воздуха. Поступили данные об активности немецких танков на правом фланге 375‑й сд. Опасаясь прорыва дивизии П. Д. Говоруненко в районе ст. Тетеревино, A. C. Бурдейный приказал полковнику М. Т. Шевченко пропустить вперед на переправе 25‑ю гв. тбр, чтобы она могла [526] без задержки выйти к Тетеревину. Отвод корпуса было приказано прикрыть 47‑му гв. отпп и 4‑й гв. мсбр. Переправа началась в 4.00 7 июля и шла с трудом. На рассвете увеличилась активность вражеских бомбардировщиков, при проходе через мост в с. Новые Лозы 25‑й гв. тбр утонул один средний танк, не смогли перейти и три замыкающие «тридцатьчетверки», в 6.05 в переправу попала бомба и она полностью была уничтожена. На западном берегу остался и полк «Черчиллей».

Проанализировав положение, командир корпуса решил занять оборону на восточном берегу. 4‑я гв. тбр должна была вдоль к железнодорожному полотну северо–восточнее и южнее с. Крюково. 25‑я гв. тбр также занимала оборону в районе Рождественки. 26‑я гв. тбр имела приказ создать несколько узлов сопротивления на участке: (иск.) Рождественка, Новые Лозы. Боевое охранение двух последних бригад оставалось на западном берегу, с задачей не допустить противника к реке.

Полковнику М. Т. Шевченко по радио был передан приказ: двигаться на юг к Вислому, там уцелел один мост. Но подход к реке в районе этого села уже блокировали эсэсовцы дивизии «Мертвая голова». Около шести километров гвардейцы преодолевали более семи часов, ведя бой с вражескими войсками. Потеряв три машины, полк наконец к 20.00 7 июля семью танками (пять исправных и два подбитых) переправился на восточный берег и вышел в районе Гостищева. В отчете его штаба отмечается, что в ходе движения к Вислому особенно досаждали вражеские пикирующие бомбардировщики и штурмовики. Из 3 танков два сгорели от воздействия авиации{487}.

Донесения о потерях за 6 июля в штаб корпуса стали поступать после 24.00. К рассвету ситуация прояснилась. В ходе боев его войска потеряли: 191 человека, из них 126 погибли и пропали без вести, сгорели 17 танков, подбиты — 11, а также 5 автомашин, 3 82‑мм миномета, 18 ПТР, 9 ручных пулеметов и 8 автоматов{488}. Потери по бригадам приведены в таблице 23.

Подводя итог контрудара Тацинского корпуса, необходимо отметить следующее. Соединение полковника A. C. Бурдейного, несмотря на все трудности, сумело справиться с поставленной задачей. Его войска в меру возможностей оттянули на себя часть сил дивизии «Мертвая голова» и «Дас Райх». При этом, что существенно, не понесли больших потерь и сохранили [527] боеспособность всех соединений. И хотя действия гвардейцев не смогли переломить ситуацию на прохоровском направлении в нашу пользу, его присутствие заметно укрепило оборону войск фронта по Липовому Донцу. С момента выхода в этот район корпус играл существенную стабилизирующую роль, сковывая маневр силами 2‑го тк СС. Планируя свои действия, Хауссер был вынужден обязательно учитывать присутствие соединения полковника A. C. Бурдейного и выделял на участок вдоль реки достаточно большие силы.

Боевые действия на левом фланге 6‑й гв. А. Окружение частей 67‑й гв. и 52‑й гв. сд.

Выход 1‑й ТА на второй оборонительный рубеж. Первый бой.

Прежде чем приступить к изложению хода боевых действий в полосе наступления 48‑го тк, кратко остановлюсь на выдвижении 1‑й ТА, так как ее корпуса уже в середине дня 6 июля вступят в бой с его войсками.

Момент получения командованием 1‑й ТА приказа 5 июля о ее выдвижении к переднему краю и занятии второго оборонительного рубежа описан достаточно подробно. Обратимся к воспоминаниям непосредственного участника тех событий М. Е. Катукова:

«…Примерно четверть седьмого раздался звонок начальника штаба Воронежского фронта генерала С. И. Иванова.

— Противник, — сообщил он Шалину, — перешел в решительное наступление. Он наносит главный удар с рубежа Бутово, Раково{489}.

…Я приказал разослать в корпуса офицеров связи, чтобы оповестить командиров о начале наступления и привести части в состояние боевой готовности. Вслед за этим и сам решил объехать войска. Я не сомневался, что ждать приказа нам придется недолго.