Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ) - Крис Кельм

И это тоже было странно.

Растиф попытался найти самый свежий «след». Есть такой — бледненький, но все же. Он вел на улицу.

— Я ухожу, — сказал Растиф хозяину дома, не отрывая взгляда от «следа». — Но я еще вернусь. А ты постарайся вспомнить имя своего постояльца.

«Многого это не даст, но с чего-то нужно было начинать новые поиски?»

Плохие предчувствия Ищейки подтвердились: он окончательно потерял след на мосту через асхонельский канал. Такое впечатление, будто убийца сиганул в воду. Ищейка прошелся вдоль обоих берегов — так, на всякий случай, — но знакомых «следов» не обнаружил.

Потерял…

Время было обеденное, и Растиф заскочил в одну из харчевен у рыночной площади, а потом вернулся на улицу Трех бродяг.

— Ну, вспомнил, как его звали?

— Нет. Зато я вспомнил имя его зазнобы, — ответил тут же старик.

— Вот как?!

«Что ж, тоже дело…»

— Ее зовут Галия. Увидел, как тетка ведет ее по улице — и вспомнил.

— Она что — пьяная была? — поморщился Растиф.

— Что вы! Галия — добропорядочная девушка, да вот беда — слепая она с рождения. А такая миленькая, такая пригожая — глаз не отведешь. Но кому она нужна… калека убогая?

— Значит, нужна, раз ты назвал ее зазнобой постояльца своего.

— Так ведь он не жениться на ней собирается. Так, помогает сиротке по доброте своей душевной. Яблоки ей каждый день таскает, сладости всякие, цветы. Она ведь совсем недавно сиротой стала. Мать ее — та еще родами умерла. А отца в прошлом месяце молнией убило. За ней теперь тетка приглядывает. Только тетке она совсем не нужна — у нее своя жизнь… Девочка после смерти отца совсем пригорюнилась. А тут постоялец мой объявился, навещать ее стал, подарки делать. Так она снова расцвела, как цветок майский — любо дорого посмотреть.

«Вот как бывает: одному помогает, а другим глотки режет…»

— Где она живет — сиротка эта? — спросил Растиф.

— Так тут недалече, на Крутой улице. Дом у нее еще с флюгером-ласточкой. Раньше там с родителями жила. А теперь вот тетка из деревни пришла, все хозяйство под себя подмяла… как бы не угробила сиротку, чтобы под ногами не путалась…

— Спасибо, старик, помог ты мне… Но я все равно еще зайду — вдруг ты еще что вспомнишь.

И Растиф отправился на Крутую улицу. Она располагалась на востоке Нижнего Асхонела, там, где начинаются холмы, на которых стоял его Верхний тезка. Дом Галии помогли найти добрые люди. Растиф устроился в харчевне напротив, заказал сфанту и приготовился ждать.

Увы, в этот день предполагаемый убийца так и не объявился. Растиф вернулся домой, где его ждали люди Эльбикара. На этот раз ломиться в комнату не стали, подождали на улице. Поинтересовались продвижением поисков. Ищейка обнадежил, сказал, что взял след, но не стал вдаваться в подробности. Воры предупредили, что еще зайдут, и ушли.

А на следующий день уже весь город знал о том, что у Эльбикара убили брата, о котором раньше и слыхом не слыхивали. Что поделать — это Сандора.

По пути на Крутую улицу Растиф снова зашел к старику, сдававшему комнату убийце. Тот, наконец, вспомнил его имя. Странное такое, не варголезское — это точно.

Неужели и в самом деле чужеземец?

А ближе к вечеру Ищейка увидел и его самого.

Он пришел, закутанный с головой в плащ — в такую-то жару! Боится лицо показать — значит, есть, что скрывать. Подкрался к окну, у которого сидела девушка…

«И правда — хороша деваха!»

Достав из-под плаща букет цветов, незнакомец осторожно положил его на подоконник и пошел дальше.

Растиф сразу же узнал его «след» — тот самый, что оставил убийца, — и, покинув харчевню, направился за незнакомцем.

Так они и шли по городу: кутающийся в плащ убийца и Ищейка, отставший на сотню шагов. Теперь он не боялся его потерять: «следы» были яркими, четкими.

Немного не добравшись до Железных ворот, убийца повернул обратно и на этот раз направился на юг. Судя по всему — бродил он бесцельно.

«А зря. Нужно было бежать из города… Но теперь уже поздно».

Растиф проследил его до Ольховой улицы, где убийца снимал угол в таверне «Сытый лесоруб».

«Вот теперь ты попался!»

Свою работу он сделал, пусть теперь люди Эльбикара пачкают руки.

Ищейка вернулся домой, где его поджидали старые знакомые.

— Я нашел его, — вместо приветствия сказал Растиф. — И знаю, где он живет.

И он повел воров обратно к таверне «Сытый лесоруб».

Вошли все вместе. Воры тихо поговорили с трактирщиком, и тот повел компанию на гостевой этаж. Он сам постучал в дверь, назвался постояльцу и сказал, что тому просили кое-что передать.

Дверь открылась. На пороге стоял тот самый человек, за которым Растиф следил весь день. Правда, теперь Ищейка мог разглядеть его лицо: молодой — еще тридцати нет, среднего роста и такого же телосложения, темные волосы, усталый взгляд…

Заметив, что трактирщик не один, парень попытался отгородиться от посторонних дверью, но на нее тут же навалились дружки Эльбикара, ворвались в комнату, опрокинули схватившегося за нож парня на пол, обезоружили и принялись с наслаждением избивать ногами. Он несколько раз пытался подняться, но ему не дали. Били до тех пор, пока он не отключился. Да и потом избиение продолжилось, пока один из амбалов не остановил дружков:

— Хватит с него пока, а то Эльбикару ничего не останется.

Двое мордоворотов подхватили бесчувственное тело и поволокли по коридору к лестнице. Трактирщик пропустил их, вжавшись спиной в стену. Весь его вид говорил о том, что он никому ничего не скажет. И вообще, ничего не было, а если кто-то что и говорит — так враки это!

Третий повернулся к Растифу и сказал:

— Эльбикара нет в городе, но он просил передать тебе: человека, которого ты ищешь, зовут Тавот. Старый хрыч сторожит портовые склады — там его ищи.

Растиф кивнул и быстрым шагом покинул таверну. У входа двое воров с изуродованным телом на руках дожидались своего приятеля, шедшего следом за Ищейкой.

Растиф остановился, и беспристрастно взглянув на разбитое лицо убийцы, пробормотал:

— За все надо платить… Ильс…

Глава 3

В то время как добропорядочные жители Сандоры ложились спать, обитатели Болота, напротив, покидали свои дома. Одни спешили в питейные и увеселительные заведения расположенного поблизости Порта в непреодолимом стремлении истратить деньги, полученные неправедным путем, а те, кому не повезло, отправлялись на «промысел», прячась в подворотнях, в ожидании денежного «клиента», другие же шли в город, чтобы привести улицы столицы в надлежащий порядок. Целая армия уборщиков с факелами в руках разбредалась по Сандоре, очищая улицы от лошадиного дерьма, смывая отбросы с мостовой, сгребая в стороны всякий мусор. Золотари катили бочки к выгребным ямам и, задыхаясь от смрада, заполняли их… отходами человеческой жизнедеятельности. И лишь под утро и работяги, и кутилы возвращались в Болото.

Поэтому днем, когда и те, и другие отсыпались, в Болоте было тихо и пустынно. Впрочем, разворошить это осиное гнездо было проще простого. Да и пустота была обманчива.

В полной мере испытал это на себе пожилой господин опрятного вида, которого неотложные дела привели в тот день в Болото. Стоило ему только пройти через Грязные ворота, охранявшиеся исключительно со стороны Вейдана, как он тут же почувствовал на себе пристальные взгляды бдительных обитателей квартала сандорской бедноты. Тихо поскрипывая, приоткрывались над головой ставни на окнах, давно уже не имевших стекол, и из сумрака неухоженных комнат его провожали взгляды, в которых не было и толики радушия.

Те, кто полагал, что солидный господин случайно забрел в Болото и, одумавшись, вот-вот повернет обратно, ошибались: он уверенно двигался вглубь квартала, стараясь смотреть под ноги, чтобы не наступить в… какую-нибудь непотребность. Что поделать: у уборщиков, приводивших в порядок городские улицы, не хватало ни времени, ни сил, ни желания разгребать дерьмо под окнами собственных домов. Поэтому невнимательный человек мог здесь легко свернуть себе шею. Да так оно обычно и происходило. Если какой-нибудь легкомысленный щеголь ненароком попадал в Болото, в Вейдан часто выносили его бездыханное тело. Стражники даже не интересовались особо, а что же с ним произошло? Понятное дело: споткнулся и свернул себе шею или наткнулся на торчащий из хлама гвоздь… раз, эдак, десять. А нечего шляться там, где тебе не рады!

Опасность, вначале витавшая где-то над головой опрятного господина, начала приобретать материальные черты по мере того, как он все дальше заходил вглубь квартала. Сначала за ним увязалась группка местных мальчишек. Они вышли из переулка и последовали за незнакомцем, молча сверля взглядами его спину. Вскоре к ним примкнуло еще несколько человек. Потом еще. И еще. До улицы Мертвяков он добрался уже в сопровождении свиты, которой мог бы позавидовать сам король. Имеется в виду, конечно, численность, а не содержание. А на перекрестке ему преградила дорогу такая же разношерстная толпа. Мысли и желания встречавших легко читались по их лицам, на которых, как на срезе дерева, была запечатлена вся их прошлая жизнь. А для непонятливых они припасли кое-что более весомое: колья, ножи и цепи.