Америkа (с примечаниями редактора) - Кирилл Еськов

...Ривера отыскал Зырянова спустя четверть часа и наскоро перевязал, ясно понимая: с такими ранениями - не жилец. Дотащил, сам не очень помня как, резидента до дрезины и погнал машину подальше в степь, из последних сил налегая на рычаг здоровой рукой: со стороны города скоро появятся техасские ремонтные бригады, и двое раненых калифорнийцев (в том числе и "товарищ контролера поставок по трансатлантическим контрактам"), оказавшиеся на месте взрыва моста в компании кучи трупов, станут манной небесной для политиканов-"миротворцев" и газетчиков. Останки Иван Ивановича с Петром Петровичем, насколько он мог судить, идентификации не подлежали: те и вправду умудрились-таки убрать "мертвую руку" и удерживали взрыватель сами, отбиваясь при этом от ганфайтеров, пока эшелон не проскочил мост, но уйти с места взрыва, понятное дело, уже не успели; Ворон Йэл наверняка доволен вами, ребята - земля вам пухом. Каждый из погибших стоил, по его прикидкам, примерно пехотного батальона или многопушечного фрегата, да и умирающий сейчас у него на руках резидент, насколько он слыхал стороной, имел в Службах отличную репутацию - и какое уж такое чудо-оружие, срочно доставляемое в столицу братского, мать его ети, Техаса могло бы окупить для Колонии эти потери в личном составе, было за пределами его понимания...

- Логгерхед... - простонал вдруг Зырянов. - Филипп, это был логгерхед!..

Ну да, логгерхед - большая морская черепаха, посреди техасской степи, ага. Экий занятный у него бред...

- Лежите, Виктор Сергеевич! И - молчите, Бога ради!

- Это был "Логгерхед", - упрямо помотал головою тот, - новое полупогружное судно. Они сумели провезти его чугункой... а мы не дали его грохнуть!.. Гудвину теперь конец...

- Полупогружное судно? Никогда не слыхал!

- Вроде подводной лодки... только надстройка все время торчит из воды... как краешек панциря у морской черепаха, ага!..

- А в чем тогда смысл? Его ж видно! - неожиданно для себя заинтересовался боевик.

- Можно трубу наружу вывести... и нормальный двигатель поставить, паровой... узлов на пять... и торпеды - хоть инерционные, хоть на пневматике... - Зырянов замолк, собираясь с силами; Ривера терпеливо ждал. - А для корабельной артиллерии он всё равно неуязвим - над водой крохотная долька, да и та бронированная...

- Пять узлов? Ну, это не скорость... - пожал плечами Ривера.

- Его проектировали как "убийцу броненосцев", а для тех целей - в самый раз... За фрегатами ему, конечно не угнаться... В океане, в смысле, не угнаться, а в замкнутом заливе - опять же, в самый раз... Это будет сейчас - хорек в курятнике!..

- Это вы меня так утешаете, Виктор Сергеевич, что ребята погибли не зря?

- Всё в руце Господней...

Молчание было долгим. Резидент, похоже, пребывал где-то совсем уже далеко - наверное, в Южных морях, где, по слухам, началась его служба: там сейчас чудесные шоколадные девушки купаются нагишом в теплом прозрачном океане, весело катаясь при случае на больших черепахах-логгерхедах и ничегошеньки не ведая об "убийцах броненосцев"... Потом тот вновь приоткрыл глаза и позвал:

- Филипп!..

- Да, Виктор Сергеевич!

- Этим, в "Вилларику"... помощь... не забудь...

- Лежите спокойно, Виктор Сергеевич: я никогда ни о чем не забываю.

60

Ночь прошла тяжко - да и как бы ей было пройти? У Расторопшина и Саши - "состояние стабильно тяжелое", причем даже и такую-то "стабильность", в смысле - "без видимых ухудшений", явно покупала для них Мария - платя собой. Ветлугин никогда не думал, что выражение "человек тает" может иметь столь ясное - и страшное - физическое воплощение: девушка воистину истаяла на глазах, за считанные часы, причем как-то изнутри - становясь не похудевшей-осунувшейся, а безжизненно-прозрачной; казалось, еще немного - и сквозь нее начнут просвечивать трещины на штукатурке противоположной стены...

Есть она не могла - организм не принимал, только пила кофе и какие-то травяные отвары, что постоянно готовил для нее падре Игнасио. В последний раз ее вытошнило уже и этим, и она обессилено подытожила:

- Похоже, всё: надорвалась я, святой отец. Не поднять мне двоих сразу, никак...

- Надо выбирать, да?

- Ну, как-то так...

Падре в ответ промолчал, а потом осторожно напомнил:

- Раненый - стабилен, сеньора, а мальчику становится хуже, и быстро...

- Знаю... Вы догадались - по собаке?

- Да. Она лучше нас чует чужого.

Поведение Флоры и впрямь было как бы не самым загадочным и пугающим во всей этой истории: при виде Саши она теперь начинала придушенно рычать, топорща шерсть на загривке, либо жалась к ногам Ветлугина, жалобно скуля и глядя на него умоляющими, совершенно человеческими, глазами; держали они ее теперь, от греха, в другом помещении. Сам он поначалу не сомневался, что мальчика просто накачали в том вертепе какой-то хитрой отравой или наркотиками, но тут впервые осознал: похоже, не так всё просто... Как должна - о, сугубо теоретически!.. - вести себя собака в присутствии... ну, скажем так: "оборотня, принявшего облик хозяина"? - да вот так, небось, и должна...

Помогая падре перевязать Расторопшина, спросил - надеясь, честно признаться, на утешение:

- Рана, вроде, чистая, без запаха, да и крови немного. Как это смотрится с вашей, врачебной, колокольни, святой отец?

- С моей, фельдшерской, колокольни, сеньор путешественник, в том, что крови снаружи немного, ничего особо хорошего нет: значит, вся она пошла внутрь брюшной полости, и начала уже там разлагаться. Перитонита, хвала Господу, нет - кишечник не задет, это главное, - но полостная операция необходима в ближайшие два-три часа, иначе...

- Иначе - она бросится поддерживать его всеми своими средствами, и сил на мальчика у нее не останется вовсе, да?

- В общем, да.

- А что ваш послушник?

Игнасио поглядел на часы, потом отчего-то на небо, потом опять на часы; вздохнул:

- До города-то он, конечно, добрался, и врача уже мог найти... Но прямой путь к нам сюда ведет как раз через... тот разворошенный вами водуистский муравейник; значит - только в обход. Трудно успеть... Хотя отчаиваться, конечно, не следует.

- Выходит, теперь только молиться, падре?

- Да. И я, с вашего позволения, вернусь к своим обязанностям - вот как раз к этим!

...Расторопшин впервые пришел в сознание ближе к полудню; Мария сидела с ним рядом, "заклиная боль", и первое, что подумал Ветлугин, разглядев наконец хорошенько выражение их лиц, было: "Эх, какая могла бы выйти пара!"

- А, Ветлугин! - приветствовал его ротмистр так, будто они расстались вчера на вечеринке. - Помните ль вы простонародный, но философический анекдот про набожного мужика и разбойников?