Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней - Леонид Ильясович Амирханов

высшей награды – ордена Ленина. Появилась аббревиатура – КМОЛЗ – Кронштадтский морской ордена Ленина завод. Награды также получили 116 рабочих и служащих»[508].

Ремонт одного из кораблей на Морском заводе

Евгений Войскунский в 1941–1944 гг. работал секретарем редакции газеты «Огневой щит». Он рассказывал о том, какой ценой ремонтировали корабли в Кронштадте: «Тральщик [БТЩ-217] стоял в доке на ремонте. Надо сказать, что судоремонт в ту зиму стал эпопеей мужества, изобретательности и голода. На кораблях оставалось меньше половины личного состава – остальные ушли на сухопутье, в сводные морские бригады. Каждому приходилось работать на ремонте за троих – это относилось и к рабочим Морского завода. Голод валил их с ног. Бывало, в доке, на лесах возле корпуса корабля забывались в голодном обмороке, а в руках продолжал биться пневматический молоток. В корпусном цехе зияли огромные бреши, пробитые авиабомбами, там на обжигающем морозе судосборщики вырезали и гнули листы корабельной обшивки. В механическом цехе работали при тусклом свете коптилок. Мальчишки, недавние выпускники ремесленных училищ, тащили на худеньких плечах тяжкий воз „взрослой“ работы. Никогда не забуду одного такого паренька – Толю Боченко, судосборщика. Ему шел шестнадцатый год. Взрослые рабочие из его бригады, включая бригадира, слегли, обессиленные недоеданием. Толя принял на себя ответственность за корпусные работы на ремонтирующемся боевом корабле. Сообразительному пареньку беспрекословно подчинялись не только сверстники из его бригады, но и матросы корабля. Откуда только брались силы в этом тщедушном с виду юнце?

Часто можно было видеть в ту зиму: по завьюженной улице бредет, трудно передвигая ноги, человек и тащит за собой салазки. Может быть, это слесарь-монтажник с завода. Кажется, одна только мысль у него: добраться живым до батареи – скажем, в Купеческую гавань. Но доберется, отдышится немного, снимет с салазок инструмент —„Ну показывайте вашу пушку“»[509].

Советские корабли, базировавшие в Прибалтике, в конце августа 1941 г. смогли прорваться в Кронштадт. К сожалению, не обошлось без серьезных потерь, но около 140 кораблей и судов добрались до главной базы флота, которой снова стал Кронштадт. Здесь же разместился штаб КБФ. Обстановка накалялась с каждым днем. Германские войска наступали по южному берегу Финского залива, финские – по северному. Артиллерия фортов и кораблей оказывала огромную поддержку нашим сухопутным частям, с трудом сдерживающих противника. Так, пушки форта «Тотлебен» помогли соединениям 23-й армии остановить финнов на старой советско-финской границе. Фашистам удалось 16 сентября прорваться к Финскому заливу между Стрельной и Урицком. Таким образом, на берегу залива образовался Ораниенбаумский плацдарм, который обороняли части 8-й армии с бригадами морской пехоты. Активная поддержка корабельной артиллерии и особенно форта «Красная Горка» помогла удерживать эти позиции.

После прихода кораблей из Таллина воздушная разведка противника стала более активно «просматривать» главную базу Балтийского флота. Однако корабли хоть и попадали под бомбежку, но это были скорее случайные атаки. Германская авиация пока не рассматривала угрозы от советских кораблей. Однако вскоре активные действия корабельной артиллерии главного калибра по сухопутным позициям германской армии заставили командование вермахта изменить свое мнение. С 14 сентября линкор «Марат», стоявший у входа в закрытую часть Морского канала, стал подвергаться артиллерийскому обстрелу сухопутной артиллерии. Причем 16 сентября один из снарядов угодил в автоматную площадку и вывел из строя сразу три зенитных орудия 70-К. В этот же день «Марат» атаковали пикирующие бомбардировщики и группу, заходившую с кормы удалось рассеять, но заходившие с других углов не встретили должного отпора. В результате две 250-килограммовые бомбы попали в правый шкафут. Повреждения были серьезными, но корабль своим ходом перешел в Кронштадт и встал у стенки Усть-Рогатки для исправления повреждений.

Германское командование решило уничтожить наши корабли, стоявшие в Кронштадте, не дожидаясь падения Ленинграда. Первый разведывательно-боевой налет на Кронштадт состоялся 19 сентября. Две бомбы упали в районе Июльской улицы и Летнего сада, но серьезных повреждений это не вызвало. Корабли не пострадали, но, по мнению авторитетного историка А.В. Платонова, это обстоятельство подтвердило ошибочное «мнение командования флота, что Кронштадт находится в относительной безопасности, тем более один самолет Не111Р-4 был поврежден»[510].

В этот день немцам удалось раскрыть систему ПВО Кронштадта, и они решили провести массированный налет на корабли.

21 сентября в 11.40 начался первый налет на Кронштадт. В первом ударе посты наблюдения и связи зафиксировали 28 Ju88, семь Ju87 и десять Me 109. Сначала немецкие самолеты летели уже ставшим привычным маршрутом через Стрельну на Ленинград. Но в этот день они изменили курс и сходу атаковали корабли на Кронштадтском рейде и сам город. Самолеты подходили к району цели на высоте 1500–3000 метров. При входе в зону огня зенитной артиллерии строй рассыпался на группы, которые над объектами атаки выстраивались в так называемую «карусель» и по одному или попарно пикировали на цель. Всего в первом налете сбросили более 160 бомб различных калибров, из которых около 120 предназначались именно кораблям.

Второй налет начался в 15.31, и в нем, по данным ВНОС, участвовало 42 Ju88 и восемь Ме109, третий налет – 35 Ju88 и в четвертом – 46 Ju88.

Советские истребители, охранявшие небо Кронштадта, были связаны боем с германскими самолетами прикрытия, поэтому вся тяжесть отражения этих атак легла на зенитные батареи, которыми командовал начальник ПВО КБФ полковник М.П. Поздняков. К сожалению, командование флота оказалось не готово к таким мощным атакам. «В условиях массированного налета с „проламыванием“ системы ПВО в узком секторе, не то что командир полка, но и командиры дивизионов не могли централизованно управлять подчиненными силами, и батареи самостоятельно выбирали цели для обстрела. В результате многие самолеты противника вообще действовали без противодействия» [511].

Линкор «Марат» под бомбежкой. 23 сентября 1941 г. Фотография сделана с немецкого самолета

Линкор «Октябрьская революция», стоявший на Петергофском рейде, уже в 11.25 получил три попадания и вынужден был уйти с огневой позиции на Малый Кронштадтский рейд. Чуть позже мощной атаке десяти самолетов подвергся эсминец «Стерегущий»: три бомбы попали в корабль, и еще три разорвались на расстоянии всего от одного до пяти метров от корпуса. В результате через 15 минут корабль лег на левый борт и затонул. Повреждения различной тяжести получили крейсер «Киров», минный заградитель «Марти» (бывш. императорская яхта «Штандарт»), эсминцы «Гордый» и «Славный», канонерская лодка «Пионер». Было потоплено еще несколько кораблей. Пострадал и сам Кронштадт. Несколько 500-килограммовых бомб попало в Морской госпиталь, разрушив приемный покой и терапевтическое отделение. При этом