Интернет-журнал 'Домашняя лаборатория', 2008 №2 - Журнал «Домашняя лаборатория»
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я пришел только для того, чтобы сказать вам: с престолонаследником ничего не случится. Теперь ты это знаешь.
Он кивнул головой и удалился величественно, как статуя Командора.
Коридор был пуст. Прокоп, как можно тише, прокрался к покоям княжны и стал ждать перед дверью, недвижный, как железный рыцарь в вестибюле. Выбежала горничная, вскрикнула от страха, словно увидела нечистого, и скрылась в дверях. Через несколько минут она снова открыла дверь, вне себя от ужаса, и, пятясь, безмолвно дала ему знак войти, после чего стремительно исчезла. Княжна медленно шла ему навстречу; она куталась в длинный халат — видно, только что встала с постели; мокрые волосы над ее лбом слиплись, как будто она минуту назад сбросила холодный компресс; княжна была иссера-бледна и некрасива. Кинулась ему на шею, подставила губы, потрескавшиеся от жара…
— Как хорошо, что ты пришел, — в полубеспамятстве зашептала она. — У меня голова трещит от мигрени, о боже! Говорят, у тебя во всех карманах бомбы? Я тебя не боюсь. А теперь уходи, я некрасивая. Приду к тебе в полдень, к столу не выйду, скажу, что мне нехорошо. Иди.
Коснулась его губ изболевшими, шелушащимися губами и закрыла лицо — чтоб он даже видеть ее не мог.
В сопровождении Хольца Прокоп возвращался в лабораторию; кто бы ни встретился ему — останавливался, сворачивал, спасался по ту сторону придорожной канавы. Прокоп снова, как маньяк, взялся за работу; соединял вещества, какие никому и в голову бы не пришло соединять, в слепой, твердой уверенности, что получится взрывчатка; наполнял этими соединениями пузырьки, спичечные коробки, консервные банки, все, что попадалось под руку. Уже весь стол был заставлен, и подоконники, и пол — он перешагивал через все это — уже некуда было ставить. После полудня в лабораторию скользнула княжна, под вуалью, до самого носа закутанная в плащ. Он подбежал к ней, хотел обнять — она оттолкнула его.
— Нет, нет, сегодня я нехороша. Пожалуйста, работай; я буду смотреть на тебя.
Она села на краешек стула посреди страшного арсенала оксозонидных взрывчаток. Прокоп сжал губы; ловко отвесив, смешал какие-то вещества; в пробирке зашипело, резко запахло кислым, и Прокоп бесконечно внимательно стал фильтровать смесь.
Княжна не сводила с его рук недвижных горящих глаз. Оба думали о том, что сегодня приедет наследник трона.
Прокоп поискал что-то взглядом на полке с химикалиями. Княжна встала, приподняла вуаль, обвила руками его шею, крепко прижалась к его губам сжатым сухим ртом. Пошатываясь, стояли они среди бутылок с нестойким оксозобензолом и страшными фульминатами — немые, охваченные судорогой; и снова она оттолкнула его, села, опустила вуаль. Под ее взглядом Прокоп заработал еще быстрее — похожий на пекаря, который замешивает тесто. Вот это будет самое дьявольское вещество из всех, когда-либо составленных человеком; капризная материя, легко воспламеняющаяся, безгранично чувствительное масло — воплощенная вспыльчивость и страстность. А то, прозрачное, как вода, летучее, как эфир, — вот оно: вещество чудовищной взрывной силы, не поддающейся вычислению, сама дикость и ярость. Прокоп оглянулся, куда бы деть бутылку, наполненную тем, чему еще не было названия. Княжна усмехнулась, взяла бутылку из его рук, поставила к себе на колени.
Снаружи Хольц крикнул кому-то:
— Стой!
Прокоп выбежал на крыльцо. Это был дядюшка Рон — он стоял в опасной близости от заминированной ловушки. Прокоп подошел к нему.
— Что вам тут надо?
— Вильгельмину, — кротко ответил дядюшка. — Она плохо себя чувствует, и потому.
У Прокопа дернулись уголки губ.
— Зайдите за ней, — предложил он и ввел гостя в лабораторию.
— A, oncle Шарль, — приветливо встретила его княжна. Иди сюда, посмотри — очень интересно!
Дядюшка пытливо посмотрел на племянницу, оглядел комнату и будто успокоился.
— Тебе не следовало сюда приходить, Мина, — укоризненно произнес он.
— Почему? — с невинным видом спросила княжна.
Рон растерянно взглянул на Прокопа.
— Потому… потому что у тебя жар…
— Здесь мне лучше, — спокойно возразила она.
— И вообще не следовало… — вздохнул le bon prince, нахмурившись.
— Ты знаешь, mon oncle, я всегда поступаю, как хочу, княжна безапелляционно положила конец вмешательству родственника.
Прокоп убрал со стула коробочки с мгновенно действующими диазосоединениями.
— Присядьте, пожалуйста, — вежливо пригласил он князя.
Нельзя сказать, чтобы Рон был в восторге от всего происходящего.
— Мы не мешаем вам… не мешаем тебе работать? — бесцельно осведомился он.
— Нисколько, — ответил Прокоп, разминая в пальцах инфузорную землю.
— Что ты делаешь?
— Взрывчатые вещества. Попрошу вон ту бутылку, — обратился он к княжне.
Та подала бутылку, демонстративно промолвив:
— На, возьми.
Рон вздрогнул, как от удара; но внимание его уже захватили быстрые, хотя и предельно точные, осторожные движения, с какими Прокоп капал чистой жидкостью на комочек глины. Откашлявшись, дядюшка спросил:
— От чего оно может взорваться?
— От сотрясения, — не переставая отсчитывать капли, ответил Прокоп.
Рон повернулся к княжне.
— Если ты боишься, oncle, можешь не ждать меня, — сухо проговорила она.
Покорный судьбе, он уселся, постучал тросточкой по жестянке из-под калифорнийских абрикосов.
— А тут что?
— Это ручная граната, — пояснил Прокоп. — Гексанитрофенилметилнитрамин и гайки. Взвесь-ка на ладони.
Рон смешался.
— А не было бы… уместнее… вести себя более осторожно? — спросил он, вертя в пальцах спичечный коробок, взятый с лабораторного стола.
— Безусловно, — согласился Прокоп, отбирая у него коробок. — Это — хлораргонат. С ним шутки плохи!
Рон нахмурился.
— Все это… производит на меня довольно неприятное впечатление запугивания, — резко заметил он.
Прокоп бросил коробок на стол.
— Вот как? У меня было такое же впечатление, когда мне грозили крепостью.
— Могу лишь сказать, — продолжал Рон, проглотив возражение Прокопа, — что все ваше поведение… не производит на меня ни малейшего впечатления.
— Зато на меня — огромное, — заявила княжна.
— Боишься, он что-нибудь выкинет? — повернулся к ней le bon prince.
— Я надеюсь на это, — убежденно возразила она. — Думаешь, он не сумеет?
— В этом я не сомневаюсь, — буркнул Рон. — Ну, пойдем?
— Нет. Я хочу ему помогать.
Тем временем Прокоп принялся гнуть пальцами металлическую ложку.
— Зачем это? — с любопытством спросила княжна.
— Гвозди кончились, — проворчал он. — Нечем начинять бомбы. — И он осмотрелся, отыскивая еще что-нибудь металлическое.
Княжна встала, зарделась, торопливо сдернула перчатку и стянула с пальца золотое кольцо.
— Возьми, — тихо произнесла она и, залившись румянцем, потупила глаза.
Прокоп принял ее вклад; это получилось почти торжественно… как
