Planescape: Torment: "Пытка Вечностью" - Рисс Хесс

 — Ты уже достал своими воплями, мое терпение на исходе! Заткнись, или... — Немедленно разозлилась практичная.

 И снова добрая инкарнация выступила в роли миротворца.

 — Ваши пререкания ни к чему хорошему не приведут! Оставь его, пусть думает, что хочет.

 Практичная инкарнация обратилась к нему, не желая отступать.

 — Время уходит. Я не могу терять его, стоя здесь, когда противник, вне всякого сомнения, охотится на нас. Мы слишком долго ждали его пробуждения. Я буду говорить с ним немедленно!

 Практичная инкарнация обернулась ко мне; ее глаза внимательно меня изучали, и я ее. Он заговорил:

 — Значит... дошло вот до чего.

 — Кто ты?

 — Я не открою свое имя не тебе, ни кому- либо еще. — Голос человека был груб, как и мой, и для моих ушей звучал весьма странно. — Что до того, — кто я, спроси об этом себя сам — ты одна из моих инкарнаций. Ты добрался сюда по оставленным мной намекам.

 — Мы... мы — различные инкарнации? Как такое возможно?

 Инкарнация немного помолчала, затем презрительно поморщилась.

 — Что я в тебе действительно ненавидел, так это привычку задавать вопросы — отчаянные попытки получить ответы и понять смысл происходящего. — Голос человека рубил, как топор, злость исказила его черты. — Время вопросов прошло. А теперь слушай меня. Я был первым, кто прорвался в Крепость, и то, что поджидает нас здесь, каким-то образом меня одолело. Но во второй раз ему не удастся этого сделать.

 — А кто остальные?

 — Иные инкарнации — наши отражения. Я заставлю их слиться со мной после того, как разберусь с тобой. — Он бросил взгляд на согбенную инкарнацию, которая взвыла, впервые меня увидев. — Или убью, если они откажутся; это неважно. Они не нужны мне.

 — Похоже... ты собираешься бросить вызов тому, что обитает здесь.

 Инкарнация смерила меня изучающим взглядом.

 — Конечно. Это единственная причина, по которой мы сейчас с тобой разговариваем. Мне нужно, чтобы ты был моей оболочкой, вместилищем для моего разума. Понимаешь?

 — Значит, ты хочешь подавить меня как личность?

 — Да. — Он обвел взглядом окружающие нас стены, затем вновь обратился ко мне. — Мы не можем уйти отсюда разделенными. Лишь один из нас сможет покинуть это место.

 — И как же нам слиться воедино?

 — Ты должен снять барьеры своей воли, открыть мне знания и навыки, которые сумел получить за свою жизнь. — Он вновь смерил меня внимательным взглядом. — Это станет лишь малой толикой моих сил, но тоже может пригодиться.

 — А почему бы тебе не слиться со мной, и я останусь доминирующей личностью?

 — С тобой? — Он коротко хохотнул, как тявкнул. — Это бессмысленно. Ты прожил лишь малую толику моей жизни. Я не доверю себя столь неопытной личности, как ты.

 — И все же ты уже приходил сюда... и был побежден.

 Человек нахмурился.

 — Я был захвачен врасплох. И я не ожидал, что мы будем разделены с компаньонами сразу же после появления... То, что случилось после этого... сбило меня с толку.

 — Значит, даже если мы сольемся воедино, есть вероятность поражения?

 — Маловероятно. Я — единственный, обладающий знанием, что поможет нам оказаться победителями; момент этот — кульминация долгих веков вынашивания планов. Многие страдали и умирали за то, чтобы мы оказались здесь... жертвы их не должны оказаться напрасными. — Последняя фраза была мне неприятна — он красиво произнес ее, но совершенно бесстрастно.

 — Ты тот, кто спас Дак'кона у Шра'кт'лора. Тот, кто пленил Вайлора. Тот, кто привел Дейонарру к гибели.

 Глаза человека сузились.

 — И что из этого? Все это было сделано для достижения цели.

 — Ты дал Дак'кону Неразрывный Круг Зертимона. Зачем?

 — Неразрывный Круг? Средоточие лжи? Работа по созданию его заняла у меня целую неделю — это было необходимо, чтобы он перестал сомневаться в себе.

 — Ты сам сделал его? Но ведь ты сказал ему...

 — Возможно, в тех словах и есть доля истины — я не знаю. Я знал, что там было много скучных слов, но он, похоже, черпал из них веру.

 Должно быть, он решил, что изумление на моем лице означает вопрос, зачем вообще он озаботился спасением Дак'кона.

 — Твое невежество поражает, — раздраженно произнес мой собеседник. — Неужели ты не знаешь, что сжимает он в своей руке? Меч его создан мыслью. Подобный инструмент при надлежащем использовании может покончить с самой Вселенной...— Человек задумался, и лицо его исказила гримаса отвращения. — Однако по прибытии в Крепость нас с гитом разделили и я не сумел использовать его меч. — Он нахмурился. — К сожалению.

 — Ты — тот, кто обучил Игнуса Искусству?

 — Игнуса? — Человек, наморщив лоб, уставился на меня. — Это что, имя? О ком ты говоришь?

 Конечно, догадался я. Эта инкарнация «умерла» чуть больше 50 лет назад, и Игнус обучался магии куда раньше. Должно быть, я еще не полностью отошел от шока, когда ловушка расколола меня и перенесла сюда.

 — А зачем было пленять Вайлора?

 Человек покачал головой.

 — Вайлор становился... навязчив. — Он холодно улыбнулся. — Эти псы, Милостивые Убийцы, будут охотиться за тобой по всем Планам, дабы свершить «правосудие» а Вайлор был особенно навязчивым псом. — Голос человека чуть понизился. — И, на мой взгляд, был слишком близок к свершению правосудия.

 — Зачем же он преследовал нас?

 — О, по многим причинам, за некоторые из которых в ответе я, другие же лежат на совести других инкараций. — Он бросил взгляд на параноидальную инкарнацию. — Множество жизней прожито инкарнациями с поврежденным разумом. Некоторые из нас создали... проблемы. Но я верю в конструктивные решения.

 — Он был угрозой?

 — Да... иначе я бы просто убил его. — Он кивнул. — Есть связь между ним и самой справедливостью, и это дает ему силу одолеть бессмертных, каковыми являемся мы. — Человек улыбнулся. — Особенно, если несправедливость в нас велика... а наша — самая черная из всех.

 — Почему Дейонарра должна была умереть?

 — Дейонарра? Эта девочка частично частично ощущала Планы внутри себя, поэтому и была нужна мне. Понимаешь, Служители Праха верно говорят — иногда если страсть переполняет тебя, ты слишком сильно цепляешься за жизнь, чтобы оставить ее. Так было и с Дейонаррой, и в этом она оправдала мои надежды.